— О, это почти смертельно. Я чудовищно проголодался.

Ужин был великолепен. Фриц, как и всегда, был на высоте. Для этого ему не требовалось ни устриц, ни соловьиных язычков, ни прочих сверхэкзотических продуктов. Но даже простая отварная картошка и банальные котлеты у него неизменно выходили произведениями искусства.

Вся верхушка клана сосредоточенно стучала ножами и вилками, забыв о разговорах, когда рядом с Олегом возник Маркус.

— Господин, на ваш телефон поступил звонок.

— Номер знакомый?

— Нет, господин.

— Тогда пусть ждут, пока я закончу ужин.

Маркус исчез, а Олег положил в рот очередной кусочек котлеты.

— Олег, — поинтересовалась Каракалова, — а вдруг это канцелярия императора?

— Маша, телефон канцелярии имеется у меня в телефонной книге. Так же, как и телефоны всех высших должностных лиц, включая генерала Пастухова. Это звонит, скорее всего, не слишком умный хозяин не слишком удачливых стрелков.

— Так всё-таки стреляли в тебя? — нахмурилась Алёна.

— Нет. Стреляли по голубям и, кажется, промазали. А меня хотели отвезти куда-то в неизвестное место к неизвестному человеку неизвестно для чего. Разумеется, я был против. Но теперь это будет головная боль Пастухова, а мы с вами будем отдыхать.Кстати, вы не в курсе, что Фриц приготовил нам на десерт?

— Он скрывает, — ответила Вера. — Я пыталась вызнать, но он заявил, что это сюрприз. Ты, конечно, мог бы отдать ему приказ, но тебя как раз не было. Так что мы все в неведении.

— Если Фриц решил устроить сюрприз, то я бы не рискнул нарушать его задумку. Но предвижу нечто совершенно необычайное.

Снова появился Маркус.

— Господин, вам снова звонят. На этот раз министр внутренних дел господин Воронов.

Олег скривился: придется откладывать десерт и идти разговаривать с малознакомым и не слишком приятным человеком о делах. Он поднялся из-за стола:

— Простите, девочки, мне придется ненадолго отлучиться. Угощайтесь без меня.

Девочки понимающе вздохнули и переключились на разговор о чём-то своем, женском. А Олег отправился в кабинет.

Министр внутренних дел Воронов был ужасно недоволен тем, что ему приходится звонить какому-то мальчишке, да еще и уговаривать его выполнить не совсем законное действие. Но попросили такие люди, что отказать было совершенно невозможно.

— Добрый вечер, Олег Иванович.

— Добрый вечер, Сергей Васильевич. Чем обязан?

— До меня дошли сведения, что вы сегодня пленили троих людей.

— Было дело, — не стал отпираться Олег.

— Ко мне обратились знакомые, дабы я выступил между вами посредником. Они хотели бы выкупить своих людей.

— Интересно, откуда же они узнали о такой возможности, Сергей Васильевич?

— Это мне неизвестно. Но зато я достоверно знаю, что вы согласились отпустить за выкуп одного из преступников, попытавшихся нынче ограбить ваш особняк.

— Сергей Васильевич, вы ведь наверняка прочли тот рефератец, что я сегодня подкинул одному полицейскому майору. И, стало быть, знаете, что не любые преступления допускают выкуп. Кроме того, в моих интересах сокращать численность людей своего противника, а не наоборот.

— Поверьте, мой знакомый всё осознал. Он не считает себя вашим противником и повторных попыток предпринимать не станет.

— Конечно не станет. Ему этого просто не позволят.

— Вы хотите сказать… — осторожно начал Воронов.

— Я хочу сказать, что сопливого целуют вовремя. Люди вашего приятеля господина Кабаргина вот уже два часа, как отвечают на вопросы следователей имперской безопасности. А господину Кабаргину передайте моё крайнее неудовольствие. И совет: пусть запасётся вазелином. Если у вас всё, то позвольте откланяться.

Олег завершил разговор, как следует подумал и переслал запись Пастухову. Если министр внутренних дел ходатайствует за такие рода, значит, империи требуются кадровые перестановки.

Глава 27

Разумеется, в этот день вскрытия сундуков не случилось. А на следующее утро у ворот особняка собралось два десятка человек. Они деловито развернули плакаты и принялись скандировать какие-то глупые лозунги. О сохранении наследия предков, о возвращении народу преступно нажитого, и о бесчестии самого Песцова, лично препятствующего этому самому сохранению наследия.

Люди были молодые, энергичные, громкоголосые, и вскоре перед особняком собралась небольшая толпа. Поодаль маячили репортеры. Наверняка была и пара-тройка специфически подготовленных личностей.

К счастью, внутри здания криков слышно не было, но всё равно завтрак прошел нервно.

— Как они могут! — возмущалась Алёна. — Ведь Олег спас имперские драгоценности, об этом знает вся страна!

— Запросто, — урезонила её Мария. — Эти люди прекрасно всё понимают, но им заплатили, и они отрабатывают свои деньги. Если начать что-то говорить, выйдет только хуже. В толпе наверняка есть проплаченные журналисты, стримеры и прочие сволочи. Твои слова тут же переврут и выставят тебя полной идиоткой.

— А полиция? Почему она бездействует? — поинтересовалась Вера.

— Потому что она негласно покрывает организаторов этого шалмана, — скривился Олег. — Это удар по моей репутации. И по вашей в том числе. Расчет строится на том, что я по малолетству оскорблюсь и начну делать глупости: выступать с заявлениями, пытаться устроить разборки и требовать справедливости. Поэтому мы сейчас же уезжаем в гимназию. А ты, Вера, всю следующую неделю будешь ходить на экзамены под охраной четверки бойцов. Такси для нас будет через четверть часа у черного хода. И не переживайте: каждого, кто участвовал в этом гребаном театре я найду. И прослежу, чтобы карьера у него не сложилась ни при каких обстоятельствах. А если за душой у него окажется хоть маломальский криминал, этот нехороший человек получит за свои художества по максимуму.

Через десять минут к парадному входу подъехало такси. Уже разогретая толпа принялась раскачивать машину, у кого-то нашлась бейсбольная бита, и понеслось веселье. А в это время Олег с двумя девушками тихо вышел с другой стороны особняка, сел в другое такси и отбыл на учебу. Пока машина ехала, он вглядывался на экране телефона в лицо человека с битой, нанесшего первый удар. Очевидно, первая ответка должна прилететь именно по нему. Так что пусть начальник безопасности постарается и добудет сведения об этом человеке.

В гимназии, разумеется, уже всё знали. Половина была за Олега, другая, те, что поглупей, за «оппозицию». Но близость очередного экзамена сбила накал страстей у старшеклассников, а мнение младших никого особо не интересовало. Руководство гимназии вовсе проигнорило тему, и по мнению Олега, это было единственно правильным решением.

Митинги у особняка продолжались еще пару дней, а