Глава 34

Уроки дипломатии

Когда рука старшего брата опустилась на его плечо, Бадрис в первую очередь дернулся к лежащему на земле рядом с телом матери мечу.

— Тар? — спросил он, все еще не веря своим глазам.

— Ты рассчитывал увидеть кого-то еще?

Бесцветное лицо Бадриса вновь повернулось к матери.

— Мы бежали. Наткнулись на трех красных. Сильных. Смогли убить. В последний миг попали под мощную технику. Она меня закрыла, — глухо сообщил принц и в тот же миг голос его сорвался на крик: — Собой закрыла!

Внезапно глаза Медеи широко распахнулись. Тело дернулось, сотрясаясь от кашля. Выплюнув комок кровавой слизи, Четвертая императрица вновь тяжело задышала. Но было видно, с каким трудом и болью ей это дается.

Взгляд ее упал на лицо сына, державшего голову матери на коленях, на губах появилась вымученная улыбка. Она хотела что-то сказать Бадрису, но в этот миг заметила Тара.

Некоторое время Первый принц и Четвертая императрица долго смотрели друг другу в глаза.

Рот Медеи приоткрылся, выдавив пару невнятных, малопонятных звуков, которые с трудом сложились в слова.

— Присмотри за… — очередной взгляд на Бадриса. Каждое слово Медее приходилось выдавливать из себя с силой, испытывая мучительную боль. — Мне жаль… получилось Имсаль… Она обманет. Не верь… — Она силилась сказать что-то еще, но не смогла.

— Присмотрю, — кивнул Тар. В этот короткий момент его ненависть к этой женщине забралась куда-то в глубину, не желая выбираться из тисков разума.

Да и сложно ненавидеть женщину, с которой когда-то был очень близок. Особенно свою первую женщину.

Стоит отдать Медее должное. Она сделала все от себя зависящее, чтобы это произошло. Но смерть прощает все грехи. А Медея умирала. И не нужно быть целителем, чтобы это понять.

Благодарно сомкнув и разомкнув веки, Медея мягко коснулась ладонью лица сына. Но это отняло у нее остатка сил. Смерть очень неохотно и весьма нечасто отпускает свою добычу. И сегодня был не тот случай.

Рука Медеи безвольно опала. На губах выступила кровавая пена, глаза закатились и императрица перестала дышать, теперь уже окончательно.

— Нет! — зло, неверяще выкрикнул Бадрис, прижимая к себе тело матери. — Спаси ее! Ты же можешь что-то сделать?

Склонившись над телом, Тар приложил два пальца к шее Медеи и отрицательно дернул подбородком.

— Я не умею воскрешать мертвых.

— Но твоя мать смогла…

— Я не моя мать!.. — напомнил Первый принц.

— Ты можешь, но просто не хочешь! — В Бадрисе говорило отчаянье.

Крепкая ладонь Тара вновь опустилась на его плечо.

Что он мог сказать своему младшему брату, только что лишившемуся самого дорогого из людей? Сочувствие было бы лицемерием. Пусть ненависть ушла. Затаилась. Но жалел Тар лишь о том, что Медея умерла… не от его руки.

— Поднимайся, нам нужно уходить.

Охваченная огнем конюшня так сильно дымила, что скрыла их от чужих глаз лучше всяких техник. Но долго так продолжаться не могло. Накал боя на территории Синего двора слегка спал. Самые слабые погибли, а все, кто уцелел, берегли силы, перестав разбрасываться техниками направо и налево.

Крепко зажмурив глаза и сжав зубы, Бадрис отрицательно покрутил головой.

— Я не могу ее так оставить?

— Она мертва, а мертвым все равно. Ритуалы нужны живым. Но для этого нужно жить.

Бадрис вскинул голову, желая сказать что-то резкое. Но смолчал.

— Да, ты прав. Я должен жить, — глухо пробормотал он. Бросив последний взгляд на тело матери, он встал. — Идем.

Дым стелился по земле, словно туман. Резал глаза. От едкой гари першило в горле.

— Стоп! — Заметив в ближайшем проломе движение, Тар поднял руку. — Назад!.. Хотя, похоже, это свои, — добавил он, вглядываясь сквозь дым. Воины перебирались через завал, держа перед собой щиты. А это добрый знак.

Клановые бойцы редко используют щиты, презирают их. Щит в их понимании нужен только недоодаренным из легионеров и простых воинов. Ну или как средство, чтобы по возможности бескровно разогнать толпу черни.

— Стража Белого города оказалась не так плоха, как мне казалось, — признал он. И добавил, разглядев на щитах знакомые знаки: — А-а, нет. Беру свои слова назад. Это легионеры Первого Всесокрушающего.

— Серебряные крылья там тоже же есть, — не согласилась Милева, указав мечом куда-то в сторону — еще один отряд воинов двигался по боковой тропинке. И тут же прикусила язык, опасливо глянув на Бадриса. Можно скрыть лицо за маской, хотя это так себе маскировка от тех, кто тебя неплохо знает. Но что толку с нее, если тебя могут опознать по голосу?

Погруженный в собственное горе Бадрис не обратил на Милеву никакого внимания. Даже если он узнал Пятую императрицу, то решил промолчать или же ему было все равно.

— Нам пора уходить. Или? — Тар выразительно посмотрел на Бадриса.

— Синий двор гарантирует вам безопасность? — отмерев, отозвался Пятый принц, поняв намек. — Я здесь. Сюда! — Он поднял вверх меч, привлекая к себе внимание.

Встав рядом с Таром, Милева небрежно набросила на голову капюшон плаща, спрятав под ним слишком приметные рыжие волосы.

Легионеров Первого Всесокрушающего вел уже знакомый Тару и Бадрису первый центурион, лар Шорнар.

— Ваше… — Заметив Тара, он осекся, не зная, что ему следует делать при встрече с объявленным вне закона принцем. — Ваши Высочества, — поправил Шорнар себя, решив отложить решение сложного вопроса.

Его прислали навести порядок. Этим он и займется. А арест Первого принца… Мало ли что ему могло в дыму привидеться. В отличие от горожан Хагронга, лар Шорнар отлично знал, что именно Тар Валлон возглавил Первый Всесокрушающий во время ночного нападения порождений нижних планов на столицу.

— Первый принц — гость Синего двора, — твердо указал Бадрис, разом избавив центуриона от любых проблем. Привилегии императорского рода и двухцветных кланов никто не отменял.

— Синий двор окружен, нападавшие сбежали, — переведя дух, коротко доложил центурион, не видя противоречия в своих словах.

Если поместье окружено, то каким образом бойцы Красного двора сумели сбежать? По всему выходило, что легионеры и стража Белого города не проявили особой активности в их поимке. Оно и понятно. Сегодня поймаешь кого, а завтра выяснится, что это уважаемый лаэр из древнего, знатного, а что хуже всего, весьма многочисленного рода. Зачем простому легионеру, стражнику, а тем более центуриону такие враги?

— Проверьте территорию поместья, — приказал Бадрис. — И позаботьтесь о теле императрицы, — голос его слегка дрогнул.

Главное здание поместья по большей части уцелело. Только левое крыло, где бой был особенно яростным, оказалась наполовину разрушено. Но покои Бадриса располагались в правом крыле.

Легионеры и Серебряные крылья спешно тушили пожары. Оказывали помощь раненым, но уцелевшим стражам Синего двора, убирали тела.

— Я бы предложил тебе вина. Да все слуги разбежались или перебиты, — сказал Бадрис, проведя, Милеву и Тара в свои комнаты. — Присаживайся.

С каждой минутой Пятый принц держался все увереннее, отодвинув на задний план мысли о гибели матери.

Старший брат дал ему дельный совет — мертвым все равно. А он должен позаботиться о живых. Власть, о которой он так долго мечтал, упала на него грузом ответственности, рискуя придавить своим немалым весом. Пусть это власть далеко не императорская. Но кто сказал, что это бремя легче?

— Тебе что-нибудь известно о покушении на Лорса? — спросил Тар, проигнорировав предложенное кресло.

— Синий двор непричастен! — несколько резко, зато искренне отозвался Бадрис, раздраженный подобными подозрениями. — Не имею ни малейшего понятия, почему Красный двор в первую очередь обвинил нас.

— Ни малейшего?

— Да! — твердо подтвердил он. — Мы еще несколько дней тому назад договорились объединить силы с Оранжевым двором. Наши голоса в обмен на ряд ключевых должностей.

Про свое возможное назначение главным Лордом Стратегом империи Пятый принц решил не упоминать. Тару это ничем не поможет. Да и ему, признаться, тоже. После смерти Медеи, с Оранжевого двора станется пересмотреть былые договоренности. Ничего личного, просто политика.

— Последнее теперь ничего не стоит, — горько признал Бадрис, прикидывая возможные варианты дальнейшего развития событий.

— Согласен, — подтвердил Тар. — Именно поэтому