— порядка трёх сотен человек, но прокормить их было делом не простым. В Вестерос они прибыли, чтобы поучаствовать в войне на Севере, но по какой-то причине опоздали, а далее под руки подвернулся другой заказ... Вот Бравые Ребята и начали работать, постепенно приобретая печальную славу. Сейчас же, судя по всему, их нанял сам король.

Серсея закрыла глаза. Пленение было... терпимым. Могло быть ещё хуже, она отлично это понимала. Золотоволосая девушка знала про свою красоту, а потому морально готовилась, что ублюдки могут... поступить крайне жёстко, но к своему же собственному удивлению, насилия избежала. Её и детей посадили в маленькие клетки, которые составили в телегу и повезли обратно, к королю Орису.

И вот, под знаменем, изображавшим чёрного козла с окровавленными рогами, они ехали обратно. За это время Серсея успела осмотреть состав отряда более внимательно: меднокожие люди с колокольчиками в косах; копейщики на полосатых белых с чёрным лошадях; напудренные лучники; маленькие волосатые человечки с мохнатыми щитами; темнолицые чужеземцы в плащах из перьев; шут в зелёном и розовом наряде; воины с раздвоенными бородами, выкрашенными в зелёный, пурпурный и серебристый цвет; другие воины с разноцветными шрамами на лицах; худощавый человек в одеждах септона; другой, пожилой, в сером одеянии мейстера; и ещё один, чахлый, в кожаном плаще, обшитом длинными белокурыми волосами.

Во главе следовал тощий, как палка, и очень высокий человек с вытянутым измождённым лицом, которое казалось ещё длиннее из-за жидкой чёрной бороды, опускавшейся до самого пояса. Чёрный стальной шлем, висевший на луке его седла, имел форму козлиной головы. На шее у него болталось ожерелье из монет самой разной величины и ценности, а лошадь под ним была из зебр, тех, диковинных, в чёрную и белую полоску.

По словам сопровождающих, девушка поняла, что Орис и его армия уже выступили, готовясь нанести удар по Западу. Также она услышала, как разговор неоднократно заходил и о ней самой.

- Хочу её трахнуть, - открыто говорил толстый дотракиец, по прозвищу Жирный Золло.

- Тебя повесят решением короля, - негромко ответил ему Урсвик, являющийся первым помощником Варно Хоута, капитана отряда.

- Скорее насадят жирной жопой на здоровый кол! - засмеялся мужчина в костюме шута. - Я слышал, в Новиграде есть целая площадь, где так регулярно делают!

- Кретин, - сплюнул Урсвик, - мы воюем с Новиградом, а не наоборот!

- Так значит, если Золло её трахнет, то будет одно из двух: будет повешен королём или насажен жопой на кол. Всё ведь логично, аха-ха-ха!

Мужчина в одеждах септона глухо хмыкнул:

- Смотри-ка, Шагвелл сам сумел до чего-то додуматься! Ведь всё всегда оканчивается именно так: мы выигрываем, либо проигрываем...

- Нет, мне подсказали! - вновь рассмеялся шут и начал нелепо танцевать.

Серсея постаралась прогнать неприятные воспоминания. Ей не хотелось думать обо всём, что окружает её.

Впрочем, наёмники действительно заботились о своих пленниках, хоть и в своеобразной манере. Во всяком случае, её и детей предварительно осмотрел мейстер.

- Бывший мейстер, - произнёс пожилой мужчина, с отеческими манерами и очень тихой речью. Он был высок, но несколько сутулился. Волосы у него не совершенно седые, а как бы подёрнутые пеплом, глубокие складки у рта делали его похожим на доброго дедушку. Он носил серое одеяние мейстера, порванное и заштопанное, но не имел цепи на шее.

Она ни о чём не спрашивала его, лишь коротко отвечала на вопросы, когда мужчина проводил осмотр.

- Вы здоровы, но несколько истощены, как физически, так и морально, - покачал головой бывший мейстер, представившийся Квиберном. - Что же, я бы порекомендовал больше питаться, гулять и отдыхать, но... - он пожал плечами. - Будем надеяться, что путешествие пройдёт без осложнений.

Сама девушка надеялась строго на обратное, но конечно же ничего такого не сказала. Серсея отлично понимала, когда нужно придержать язык.

В данный момент она лежала в клетке и пыталась поспать, прокручивая в голове самые разные мысли, но почему-то туда лезли лишь самые плохие.

«Что-нибудь хорошее... дайте мне хоть немного чего-то хорошего!», - взмолилась она, постепенно засыпая и прокручивая в памяти свои последние дни, до момента убийства Роберта Баратеона.

В голове начали появляться воспоминания... да... то, что нужно...

О, как же чудесно начинался тот день! Первый утренний свет из-под трепещущих век. Вкус первого вздоха. Щека на подушке, онемевшая со сна. Мягкая, воздушная кровать, тонкое, украшенное изящной вышивкой, одеяло...

Кажется, стоит протянуть руку, чтобы дотронуться до всего, что у неё когда-то было!

Если суметь отсечь лишние звуки... крики наёмников, скрип телеги, бурчание собственного желудка... Она испытывала постоянное беспокойство, струящееся по телу, холод, волнение... за себя, за мужа, за детей... Скорбь по отцу, которого толком даже не оплакала!

«Я львица! Львицы не плачут!» - крепко сжала она свои веки, возвращаясь в сон и тот чудесный день.

Тогда, лёжа в кровати, она моргала, всматриваясь в героические изображения, высеченные на стенах полуосвещённой спальной комнаты и остановила взгляд на своих служанках: рыженькой Элисии и черноволосой Риане.

Рассеянно прищурившись, Серсея встала и отдалась их хлопотливым рукам. Они щебетали о чём-то своём, но голова, со сна, ещё плохо работала, так что девушка даже не слушала, отнесясь ко всему, как к простому фону, типа пения птиц.

Служанки расчёсывали волосы Серсеи костяными гребнями, растирали её ноги и руки быстрыми движениями, затем терпеливо ждали, пока она сходит в уборную, и вели её в ванную, в соседней комнате. Там гигиенические процедуры продолжались. Её омывали, натирали мылом, затем маслом и массировали кожу.

Как всегда, Серсея принимала их услуги со спокойствием и привычкой. Она была щедра на благодарности и радовала служанок выражением своего удовольствия. Девушка знала, что они слышали все сплетни, ходившие среди замковой челяди. Эти женщины были её личными служанками, а потому отлично понимали, что прислуживание имеет собственную иерархию и привилегии. Будучи служанками супруги «Небесного Клинка», девушки сами становились едва ли не королевами для остальной прислуги. Может быть, это поражало их не меньше, чем саму Серсею, которую, время от времени, удивляло её высокое положение.

«Не королева, но имею столько же власти», - улыбалась она. Более того, изредка, когда была уверена в своей незаметности, она позволяла себе надменные взгляды даже в сторону Эшары.

«Я моложе и красивее, - думала блондинка. - У меня больше детей и лучше положение!»

Для неё критически важно было считать себя лучше всех остальных женщин дворца. Иначе и быть не должно!

Серсея вышла из ванной со