ней по имени и фамилии – Маё Камио. Если звать ее только по фамилии, такой же, как у него самого, это выглядело бы смешно, а называть учеников только по имени в школе было не принято.

Такэси прошел несколько шагов и поднялся на кафедру. Повернувшись к классу, он раскрыл свою папку. Там оказался список присутствующих.

– Так, проведем перекличку, – сказал он строгим голосом. – Кодай Касиваги.

– Это еще что? – Касиваги хихикнул от растерянности.

– Кодай Касиваги. Отсутствует? Его сегодня нет в классе?

– Есть, есть, здесь я. Вот тут. – Касиваги поднял руки, всем своим видом показывая, что не понимает, что происходит, но готов поучаствовать в развлечении.

– Маё Камио.

Маё откликнулась и подняла руку.

– Кацуки Кугимия.

Кугимия отозвался.

Потом Такэси по очереди называл другие имена из списка – Ририка Коконоэ, Кайто Сугисита, Синсукэ Нумакава, Кохэй Харагути, Момоко Хомма, Сатоси Макихара – и все они откликались. То, что он вызвал Момоко по девичьей фамилии, объяснялось, видимо, желанием воспроизвести обстановку того времени.

Окончив перекличку, Такэси закрыл папку.

– Ну что ж, все присутствуют. Очень рад.

– Камио-сэнсэй, – Касиваги поднял руку, – что вы собираетесь делать?

Такэси, снова оглядев присутствующих, вернулся взглядом к Касиваги.

– Неужели за эти пятнадцать лет вы забыли, какой предмет я веду? Жаль…

– Что, будем заниматься японским языком? Прямо сейчас?

Такэси обвел взглядом аудиторию.

– Меня тоже позвали на сегодняшнюю встречу выпускников. Из-за непредвиденной случайности мне пришлось покинуть этот мир. Но очень хотелось увидеть ваши лица, и я решил устроить этот внеочередной урок. Времени у нас немного, так давайте проведем его вместе.

Один человек поддержал его с места, подняв руку. Это был Харагути.

– А что мы будем делать на уроке? У нас и учебников-то с собой нет.

– Об этом нет нужды беспокоиться. Учебники не понадобятся. Тема сегодняшнего урока – письмо.

У всех на лицах отразилось недоумение, послышался невнятный шепот. Маё тоже не понимала, к чему идет дело.

Такэси голосом Эйити призвал к тишине.

– Почему письмо? Прежде чем объяснить это, хочу кое-что сказать. Сегодня планировали помянуть Наою Цукуми, но, насколько я знаю, решили этого не делать. Однако, раз уж мы тут собрались, предлагаю нам самим вспомнить о нем. Так, где у нас Кугимия? А, вот ты где… Встань, пожалуйста.

Кугимия, сидевший в центре комнаты, поднялся со своего места.

– Вчера мама Цукуми связалась с Маё Камио. Она сказала, что недавно, в который раз разбирая вещи Цукуми, нашла старый конверт. Внутри него, как ей показалось, было толстое письмо. Конверт был запечатан, а в качестве адресатов указаны Кугимия и я. Маё Камио спросила, что с ним делать, и тогда мама попросила передать его Кугимии.

Маё изумилась. Она впервые слышала об этом разговоре. Если уж дядя решил рассказывать эту вымышленную историю, почему не предупредил ее заранее?

– Знаю. Перед тем как идти на сегодняшнюю встречу, я заехал к ней забрать конверт.

Этот уверенный ответ Кугимии еще больше удивил Маё. Вчера про этот конверт никто не говорил. Значит, мама нашла его позже? Но тогда откуда об этом знает Такэси?

– Меня интересует, что там в конверте. Он у тебя с собой?

– Да, вот он. – Кугимия достал конверт из внутреннего кармана пиджака.

– Если он адресован тебе и мне, могу я ознакомиться с содержанием письма?

– Разумеется. Только это не письмо.

– Не письмо? Тогда что?

– Посмотрите.

Кугимия вышел вперед и протянул Такэси конверт.

Тот достал его содержимое. Это были сложенные в несколько раз листы, форматом значительно больше, чем почтовая бумага. Даже издалека Маё поняла, что это бланки для сочинений.

– А, сочинение!.. Называется «О товарище». Понятно, почему он хотел передать его тебе… Извини, Кугимия, ты не мог бы немного почитать?

– Прямо здесь?

– Вот именно. Чего стесняться? Писал не ты, а Цукуми. Может быть, он и стесняется на том свете, но нам-то можно потерпеть. Прочитай, пусть все послушают.

Такэси вернул сочинение Кугимии. Тот повернулся лицом к классу и, откашлявшись, начал читать:

– «О товарище», вторая группа восьмого класса, Наоя Цукуми. «Когда меня спрашивают, сколько у меня товарищей, я отвечаю, что много. С самой начальной школы вокруг меня всегда были товарищи. Веселые, забавные, надежные – их было много. В каждом было что-то хорошее. Если происходило что-то приятное, мы могли вместе порадоваться, если бывало трудно, старались как-то помочь друг другу. Это называется дружбой. Поэтому мнетрудно ответить, когда меня спрашивают, кто мой лучший товарищ. Я не хочу расставлять их по ранжиру»… Дальше читать? – спросил Кугимия у Такэси.

– Прошу еще немного.

Вздохнув, он продолжил:

– «Но, встретившись в средней школе с Кацуки Кугимией, я стал думать по-другому. Потому что понял: он – настоящий друг. До тех пор я проводил время вместе с разными товарищами, но мне никогда не приходило в голову, что я хотел бы стать таким, как они. Я думал, что все люди разные и это нормально, что они отличаются друг от друга. Но когда встретился с Кугимией, я впервые понял, что хотел бы стать таким же, как он. Такого сильного желания стать автором манги, такого отношения к их созданию, таких выдающихся способностей у меня, конечно, нет. Мне хочется хоть бы немного научиться этому, когда я общаюсь с ним…»

– Спасибо, достаточно.

Кугимия с облегчением на лице повернулся к Такэси. Тот взял у него сочинение, аккуратно сложил его, засунул обратно в конверт и вернул Кугимии со словами: «Храни бережно».

Кугимия вернулся на место, засовывая конверт в карман пиджака.

– Урок японского языка на этом завершен, – сказал Такэси, – и поминание Цукуми тоже.

– Очень трогательно. А что будет дальше? – спросил Касиваги.

– Урок кончился; что дальше – понятно. Классный час.

– Классный час? – удивленно воскликнул Касиваги.

– Может быть, лучше сказать разбор ошибок. Прошло пятнадцать лет, как вы окончили школу. За это время наверняка были ошибки, в которых стоит разобраться. Я предлагаю их вспомнить. Раз так получилось, начнем с Касиваги. Нет возражений?

Такэси спустился с кафедры и подошел к столу, за которым сидел Касиваги.

– Да, пожалуйста. Довольно забавная затея. Только не пойму, в каких ошибках я должен раскаиваться. Даже в голову ничего не приходит. – Касиваги сидел на стуле боком, выставив в проход скрещенные ноги.

– У тебя ведь есть подходящая история. Возрождение городка. Даже до меня дошли слухи. Ты ведь стараешься для всего нашего местечка.

– Это действительно так. Я здесь родился и вырос. Само собой, хочется его как-то оживить.

– Такой настрой можно только приветствовать, но разве тут не было никаких ошибок? Не бывает, чтобы все шло