Шрифт:
Закладка:
Ирония и издёвка. О чём всё же говорил Председатель с ним наедине?
— О ваших, Иван, перспективах… — отшучиваюсь я.
Похоже, Юрий Владимирович отнёсся к этой загадочной истории предельно серьёзно, раз вчерашнее общение имеет продолжение. Да и утренний звонок с инструкцией от него, был многозначителен. Хотя и краток:
— Везите ко мне его снова. Держитесь в общении с родителями обговорённой ранее линии, добивайтесь максимального содействия и понимания с их стороны.
Она сама до последнего ищет «разумные и естественные» объяснения феномену. Все её знания о современном состоянии науки, весь долгий опыт общения с людьми, некоторые из которых по своим личностным качествам близки к описанию «гений», говорит о том — что путешествия во времени невозможны.
Путешествия материальных тел…
…а что насчёт информации? Если сделать допущение о возможности переноса сознания из будущего? Оставив пока в сторону вопрос о тех, кто свершил ТАКОЕ.
А знать про будущее… про такое будущее — страшно. Что сказал Председателю сидящий сейчас рядом с ней в детском теле «Свидетель»?
Даже от того, что знает она сама, ей становится страшно. Что случилось с великой страной? Что через 13… нет, уже через какие-то 12 лет её не стало?
Знание об этом в этой «детской» голове. И… не вцепишься, не начнёшь трясти его — отвечай! Даже о времена… более суровые и жёсткие. Поверив ему, боишься свершить любое неверное движение. Как добиться его доверия? Как убедить его?
Он уже всё это ВИДЕЛ? От того и прорвался. От того и испытывает сомнения. Один раз его вера в страну и её… руководство рухнула?
* * *
Вяткин И.Ю., Андропов Ю.В.
Всё верно! В отличие от него, я прекрасно выспался. А он — нет. Сочетание острых детских глазок и взрослого опыта, как и понимание ситуации позволяют подметить то, чего не было на его физиономии вчера.
Тогда — просто интерес к чему-то необъяснимому, ну, может, слегка пугающему… нет, бодрящему. А поговорил со мной, позырил на шкета, чешущего про то, что не то что шкет, но и взрослые даже в самых страшных и безудержных фантазиях не придумают, и… а чёрт его знает, что главный гэбист там подумал, но… точно хреново спал товарищ Андропов сегодня! По лицу видно. А что это значит?
Возможно, после вчерашнего, он верит мне чуточку больше, чем до личного знакомства. И внутри сердечко то — тук-тук-тук… да и возраст и здоровье уже не те… а ответственность — как бы не хлеще, чем у Сталина в июле 1941-го. У того — понимание уже было полное, какая борьба предстоит. А у этого — что один раз уже не сдюжили и где-то облажались так, что всё рухнуло. И, услышав фамилию «Горбачёв», должен понимать, что не в том одно дело.
Должен начать прессовать дальше, если засомневался по серьёзному. Под это дело я своё должен стребовать…
Но вот зачем на столике целая стопка листов и карандаши с ластиком? Он что, рассчитывает, что я ему сейчас «полное собрание сочинений» за авторством меня Вяткина на полвека вперёд напишу?
Вроде же сам понимает, что уже скоро расхождения пойдут огромные, да и с моим требованием «утром — дееспособность, вечером — то, что после 1981-го» что-то нужно делать.
— …Как спали, Иван Юрьевич?
С чего это… «нотки заботы» в голосе чувствуются? Не угрожал ничем и не слишком уж давил вчера, и я сему обстоятельству как уж рад то был. Не сталинские времена, а лайтовые, брежневские, но всё равно — с чего у такого… члена… Политбюро к такому «времяпроходимцу» как я, человеческое отношение? Контакт налаживает? Доверие налаживает, о котором, между прочим, я и сам ещё в Перми говорил? Или… ночью не спал и решил, что — «он же ничего особо не теряет, а чем чёрт не шутит, лучше перестраховаться, вдруг и правда сознание Вяткина — из будущего»?
— Вырубился, едва Елена Борисовна привезла. А Вы как… — осторожно спрашиваю, задавив вертевшееся на языке ехидное замечание-вопрос «а вам как, плохо спалось? Таки просрали наследство ленинское, да?»
Не тот человек, не та обстановка, чтобы я совсем в такой отрыв ушёл…
— Да, годы не те. Задали вы задачку. Погонять надо бы вас… почти как в школе, чтобы доверия к словам больше было. На темы разные, вдруг где-нибудь проколетесь. Понимать сами должны, раз на… взрослость претендуете.
— А то! — самоуверенно заявляю я.
Кажется, я догадываюсь, что сейчас будет и для чего приготовлена стопка бумаги с остро наточенными карандашами…
* * *
— Автотехникой интересовались?
Интересное построение фразы. Сегодня не вставляет через раз оговорки «якобы» и «как вы заявляете», а просто говорит в неопределённом времени. Но к чему этот вопрос? Снова «ловить на противоречиях» будет?
— Мало. Больше — компьютерами и софтом… ПО… программным обеспечением. Ну что-то, конечно, общего плана могу сказать.
— И нарисовать? Раз уж вы явили… талант, так сказать, ранее.
— И нарисовать.
— Какие-нибудь новые машины в СССР… из 80-х, помните?
Выдавил всё же из себя про будущие годы, а не так, как ранее опосредованно — «расшифруйте вот то ваше сокращение… и следующее» — это я про свои «заметки о будущем».
Рисую хорошо запоминающуюся морду и подписываю название «Волги» ГАЗ-3102 с новыми, прямоугольными фарами.
— Где-то в начале 80х первый раз увидел. Наверное, в прототипе уже существует или пока ещё на кульманах, в КБ ГАЗ-овском. Пока ещё на кульманах…
Он сразу же цепляется за фразу (как я и рассчитывал, роняя её) про «пока ещё» и мне приходится пояснять:
— Кульманы доживают своё последнее десятилетие, от силы — два. Заменятся САПР-ами. Системами автоматизированного проектирования на компах. «Автокады», «Компасы» и так далее. Для проектирования механических деталей, начиная с болтов и прочей мелочи, до кузовов той же автотехники. Для проектирования в электронике — от разводки плат до блоков в процессорах. Для архитектуры в строительстве. Я по сей теме лишь общие слова могу сказать, ибо напрямую мне с ними не приходилось работать, за исключением аспекта моделирования трёхмерной компьютерной графики, но масштаб использования подобных систем и проникновения их в инженерию ближайшего будущего я представляю. На них держится в проектировании в конструкторских работах всё. И их основы и идеи насчёт
