Я, покосившись в сторону жреца, с трудом удержался от колкого ответа. Появился, когда не звали — тварь мохнатая! Друга он хоронить не хочет! Да с такими друзьями как он или Гонда и врагов не надо! Скорей уж того, что кольцо в руки жреца попадёт — опасается! За спиной отца–настоятеля храм Троих с его знаниями и силой. Быстро найдут, чем непоседливого айхи прижать. Это ему не меня под проклятье подводить!

Но логика в словах Толика всё же присутствовала. Колечко мне самому нужно. Без него совсем всё кисло станет. Бесперспективно. Да и убить, и вправду, могут. В то, что кольцо можно с пальца снять, только айхи отпустив или после смерти — коротышка, конечно же, наврал. Наверняка в прошлом хозяева кольца какое–то простенькое заклинание знали. Вот только дошло ли это знание до нынешних времён? Известно оно местным магам или затерялось в огне костров, как и большинство заклинаний великих асуров? Если затерялось — то беда. Убьют. Без вариантов — убьют. Так что, в течение почти получаса рассказывая старику о своих приключениях, историю с кольцом я всё же пропустил. Да и про убийство духа привратника умолчал. Просто активировал на троне случайно портал, вот и все дела.

— Что же. Этого следовало ожидать, — видимо принюхавшись в процессе моего рассказа, старый жрец подошёл ко мне вплотную, задумчиво поджав губы. — Кто ещё знает, что ты пришёл в Вилич через проклятый город? — требовательно спросил он меня.

— Вимс может догадаться, — о старом колдуне я жрецу рассказал. Если он и вправду храмовой маг, то скоро и сам обо всём расскажет, тем самым подтвердив мои слова, а если нет, то пусть с ним жрецы и разбираются. Одним недругом меньше будет! Чуть помедлив, я злорадно добавил: — А ещё Данила с Аникеем что–то заподозрить могут. Я им камешек мажеский отдал. Ну, чтоб пропустили.

— Вот это правильно! — одобрил мою кляузу коротышка, азартно завертевшись в кресле. — Нечего было вчерась изгаляться! Пущай теперь с энтим стариканом пошутят! Кристаллы я, опять же, не для этих дурней по всему дворцу искал! Все лапы искарябал, по завалам бегать! — Толик выразительно пошевелил своими ногами, призывая оценить степень его страданий и добавил: — Про стражу у ворот обсказать не забудь! А ещё добавь — будто они какого–то отца Никонта хаяли. Вот потеха будет!

— Больше никто?

— Больше никто, всеблагой отец! — ответил я, решив не идти на поводу у айхи. Позабавится, он решил! Вон уже и имя старика узнал! Перетопчется! Спиридон с напарником, конечно, сволочи ещё те, но учитывая местные нравы, всё же по–честному со мной поступили. Впустили в город! А ведь могли убить и обобрать!

— Ладно, — Никонт неспешно опустился в кресло, согнав с него скорчившего недовольную рожу Толика, и о чём–то задумался, даже не смотря в мою сторону. Мне естественно присесть никто не предложил. Ничего, мы люди не гордые. Постоим на пару с Толиком. Мне в маги кровь из носу надо попасть и год обучения отмучиться. А там мы будем играть по другим правилам!

— Значит так, — старый жрец задумчиво пробарабанил по подлокотнику кресла, видимо приняв решение. — Веры тебе пока нет. Но дознание я учиню. Деревенька чай не далеко. Да и людишек собрать нужно. Ты же, — продолжил Никонт, сплетя пальцы в замок, — пройдёшь сегодня вместе со всеми инициацию. И ежели слова твои подтвердятся — станешь магом. Может, и вознаграждение какое–нито получишь. Но коли выяснится, что солгал ты мне, — отец–наставитель сурово сдвинул брови. — Берегись! У меня в подземелье и сгниёшь! Понял ли?

— Понял, всеблагой отец.

— И ещё, — Никонт широко зевнул, видимо потеряв интерес к беседе. — О том, что ты в проклятом городе был, молчи. Чтоб ни одна живая душа о том не знала! Будешь языком трепать, где ни попадя — без языка и останешься.

— А Вимс и Аникей с Данилой? — решил напомнить я.

— Эти трое, моя докука, — хлопнул по столу жрец, отметая все возражения. — Главное ты помалкивай. Григорий!

— Кликали, всеблагой отец? — за моей спиной в низком поклоне согнулся дородный дядька в потёртом кафтане и кожаных сапогах. Каким образом он сумел незаметно просочиться в комнату, я даже не понял.

— Займись этим изгоем. Пусть помоется, наконец, да что–нибудь из одежды ему найди, а то у нас нищие лучше выглядят. Смотреть противно. И покорми его чем ни то, — Отец Никонт тяжело вздохнул. Чувствовалось, что проявлять заботу о каком–то недошлёпке для него было в тягость. — На инициацию господине князь с отцом–приором прибыть соизволят. Не хватало ещё, чтобы он в голодный обморок упал. А ты запомни, — жрец, прищурившись, уставился на меня. — Я с тобой ещё ничего не решил и глаз с тебя не спущу. Если что не так будет, пожалеешь, что на свет родился. Пошли вон оба.

Облегчённо вздохнув, я направился вслед за служкой. Что же, пусть и не без потерь, но, вопреки всему, первой намеченной цели я достиг. Начинается новый этап моей жизни. Скоро я стану магом!

* * *

Брр! Холодно!

Зябко поёжившись, я всё же заставил себя залезть в каменный желоб с проточной водой и начал яростно втирать в кожу вонючую пенную грязь выданную служкой вместо мыла.

Блин! Так и околеть недолго! Вода просто ледяная! Неужто и зимой здесь мыться придётся?!

Вопрос был не праздный, так как к проблеме избавления будущих учеников от лишней грязи в школе подошли довольно аскетически. Просто отвели от протекающей через весь город реки небольшой рукав и, пропустив через здание, вернули опять в реку. Простенько, дёшево и очень холодно. Впрочем, выбирать мне не приходилось. И так уже бомжи вслед плеваться начинают. Закончив экзекуцию, быстро прошлёпал по холодному каменному полу к скамейке и, стуча зубами, оделся. Грубые домотканые рубаха и порты унылого тёмно–серого цвета, да кожаные башмаки на деревянной подошве. Вот и весь гардероб, что соблаговолила мне выделить местная администрация. Хорошо хоть покормили! Такой вкусной тыквенной каши я в жизни не ел! Или это мне так с голодухи показалось?

— Ну чего рожу кривишь? — Толик по своей привычке появился неожиданно, заставив непроизвольно вздрогнуть. — Получилось же всё! Завтра доступ к магической энергии получишь, меня освободишь, а я с тебя проклятие сниму. И всем хорошо будет!

— Мы же с тобой о другом уговаривались, — я окинул грустным взглядом каменный пол коридора и уселся на лавочку. Гаврила после купания здесь его велел ждать. — Сначала снятие с меня проклятья, потом свобода. Иначе никак!

— Это сколько ещё ждать то, хозяин! — мордочку лесного духа искривила гримаса невыносимой муки и отчаяния. — Сил терпеть, больше нет! Веками к кольцу этому привязан! Отпусти! А я уж отслужу потом. И тебе же спокойнее будет! Кто знает, в каком настроении был Инсор, когда привратника своей силой наделял? Может и не через два года на тебя его гнев обрушится, а раньше гораздо! Так и будешь жить, каждый день погибели лютой ожидая?! Отпусти! Я мигом за свитком обернусь! И заклятье с тебя сниму, и потом помогать буду!

В глазах айхи плескалась вселенская скорбь. Вот только разжалобить ему меня не удалось. Жалелка у меня закончилась! Скончалась в жестоких мучениях где–то по дороге в Вилич! Меня вон никто жалеть, почему то не спешит. В том числе и Толик. Когда ему нужно было, под проклятье меня не задумываясь, подвёл! И если бы я об этой подлянке сам не догадался, завтра, получив свободу, коварный айхи просто бы исчез, так и оставив меня в неведении о неотвратимой страшной смерти.