В ответ она обхватила меня руками за голову и прижалась ко мне губами. И я растаял.

Ее язык был нежным и смелым одновременно. Отстранившись от ее губ, я выпрямил руки и посмотрел на нее.

– Тебе лишь нужно попросить, дорогая. Я дам тебе все, что тебе нужно.

Мое тело прильнуло к ней, и я посмотрел вниз, наблюдая, как мой толстый член исчезает в ее сладком тепле. Я упивался каждым изгибом и движением ее тела. Она была так безумно напряжена, и у нее уже перехватило дыхание, а руки касались каждого сантиметра моего тела.

Осознав, что мой самоконтроль полетел ко всем чертям, я вышел из нее и встал на колени.

– Держись за спинку кровати, малышка.

Когда она ухватилась пальцами за изголовье кровати, я подхватил ее под коленями и положил ее ноги под мои раздвинутые бедра.

Вытерев пот со лба, я ухватился за ее бедра и медленно ввел член в ее киску, упиваясь ее громкими ругательствами и стонами.

– О, боже! – пробормотала она, когда я полностью оказался в ней.

– Черт, да! – сказал я в ответ.

Затем мои пальцы крепче сжали ее, и я начал трахать ее так, как не трахал накануне ночью. Хотя и прошлая ночь была потрясающей, но сейчас это был не просто секс. Это… это было истинное удовольствие. Это было жестко, глубоко и определенно вышло из-под контроля. Мне нравилось это. Ей это нравилось.

Каждый раз, толкаясь в ее тело, я терял самообладание. Я упивался ее пронзительными криками и прерывистым дыханием. Когда она головой ударилась об изголовье кровати от силы моих толчков, я попытался замедлиться, но было уже слишком поздно.

– Черт, Джейсон… черт побери, черт… да, да, пожалуйста…

Она закатила глаза, а тело замерло под моими руками. Оргазм накрыл нас одновременно, и мои стоны заглушили ее крики. У нее перехватило дыхание.

Пока я продолжал толкаться в нее, она медленно отходила от оргазма, ее ноги расслабились, и она открыла глаза.

Я пытался отдышаться и медленно продолжал толкаться в нее, пока она водила пальцами по моему прессу, глядя на меня так, словно готова облизать и съесть меня. Безумно желая ее, я опустился на локти, обхватил ее голову руками и поцеловал ее так грубо и страстно, как никого прежде.

Мы лежали без сил. Я поцеловал ее в нос и попытался игнорировать свой пульсирующий член. Я уже готов для очередного раунда.

– Мы должны повторять это несколько раз в день. Ты не против, дорогая?

В ответ она поцеловала меня и лукаво улыбнулась.

– И еще когда мой мозг заработает, напомни мне спросить, как тебе удалось надеть на меня презерватив, не разбудив. Или, возможно, мы договоримся вообще не использовать их, если ты готова к этому.

– Я голосую за то, чтобы вообще их не использовать, – пробормотала она тихим голосом.

Я улыбнулся.

– Хорошо. Мы разберемся с этим как можно скорее.

Безусловно, это лучшее утро в моей жизни.

* * *

Когда мы добрались до съемочной площадки, все было готово к первому дню съемок. Олив была по-настоящему счастлива, ее прекрасные глаза озирались вокруг, а на лице сияла заразительная улыбка. Прежде чем отправиться делать грим и прическу, я познакомил ее с режиссером Таннером Пейсом и множеством других людей. Когда мне пришлось оставить ее с Элвином, чтобы порепетировать с Линдси Данлоп, я почувствовал легкую боль в сердце. Мне хотелось все время удерживать ее рядом с собой, держаться за руки, целоваться.

Однако я не мог этого сделать. После часа репетиции с Линдси я проверил трейлер, но не обнаружил там Олив или Элвина. Прогулявшись по студии, я нашел их у стола с закусками. Они ели фрукты и конфеты.

– Джейсон! – воскликнула Олив, увидев, что я иду к ним. Ее улыбка ничуть не померкла, а энтузиазм был так же заразителен, как и улыбка.

– Вот вы где! – сказал я, подойдя к ним. Обняв Олив за талию, я наклонился и откусил кусочек клубники в ее руке, а затем быстро поцеловал ее.

Ее глаза были полузакрыты, и в них мелькнуло блаженство. Возможно, это был не такой уж и быстрый поцелуй. Облизав губы, она пробормотала:

– Клубника. М-м-м.

Я рассмеялся и поздоровался с осветителями, пившими кофе на другом конце площадки. Прижимая Олив к себе, я повернулся к Элвину.

– Ребята, вы еще не добрались до трейлера? Я искал вас там.

– В первую очередь Олив хотела посмотреть съемочную площадку.

Олив сморщила нос и виновато взглянула на Элвина.

– Да, прости за это. Трудно объяснить, что чувствуешь, когда видишь, как в реальной жизни воплощается то, что создано твоим разумом. – Она посмотрела на меня своими зелеными глазами. – Ты бы видел лицо Элвина, когда я расплакалась. Даже покрывало на кровати Эви имеет тот же рисунок перьев, что и в моей книге, Джейсон. На этой кровати они впервые поцеловались.

Я улыбнулся ей.

– Значит, автор одобряет? А она одобряет главного актера?

Она воодушевленно кивнула.

– Я совершенно точно одобряю главного актера. Одобряю его больше всех.

– Я хотел сам показать тебе все, но хотя бы продемонстрирую свой трейлер. Раз ты взяла свой ноутбук, полагаю, ты собираешься писать?

– Да, я хотела найти тихий уголок. Не хочу весь день мешаться у тебя под ногами.

– Ты и не будешь, дорогая. Большую часть времени между съемками я провожу в трейлере, и мне нравится наблюдать, как ты пишешь. – Я перебросил ее волосы через плечо. – Хочешь посмотреть его прямо сейчас?

Я пытался скрыть нетерпение, но умирал от желания оказаться с ней наедине на несколько минут. Того поцелуя было недостаточно, чтобы утолить мое желание, и прошло слишком много часов, с тех пор как она, обнаженная, извивалась у меня в объятиях.

– Босс, – прервал Элвин, прежде чем Олив успела ответить, – как бы мне ни нравилось проводить время с вашей очаровательной женой, мне необходимо уехать, чтобы позаботиться о доме, пока вас там нет. Вам что-нибудь еще нужно от меня?

– Точно. Они уже назначили ассистента режиссера?

– Да, я разговаривал с ним. Он должен был оставить расписание съемок в вашем трейлере. Если вам что-нибудь понадобится, сообщите мне.

– Со мной все будет в порядке. Поговорим позже. А сейчас я пойду проведу немного времени со своей прекрасной женой.

Элвин уехал, а мы с Олив пошли по территории киностудии к месту, где располагалось большинство трейлеров.

– Ты же шутишь? – спросила она, когда мы оказались перед двухэтажным монстром.

– Зачем мне шутить?

– Он