Заходите.

Васильева схватила за ошейник огромного серо-желтого пса и оттащила его от тропинки.

– Проходите.

Андрей, стараясь не очень торопиться, проскочил опасное место. Васильева отпустила пса, толкнула дверь и переступила через порог. Андрей за ней. В центре большой гостиной стоял стол. За ним сидел старик с всклокоченными бровями и ел борщ. Перед стариком стояла бутыль самогона и пустой стакан. В одной руке у него была ложка, в другой ломоть хлеба, который он, перед тем как откусить, окунал в солонку.

– Здравствуйте! – кивнул Андрей.

Старик замер с ложкой в руке, еще раз откусил от ломтя и кивнул.

– Это мой отец, – пояснила Васильева. – Афанасий Петрович. Пожалуйста, с ним перекусить.

– Спасибо! – отказался Андрей. – Я не голоден.

Он не сел бы за стол, даже если бы был голоден смертельно. Вид неопрятно жующего старика был неприятен. Старик забросил в рот дольку чеснока и с шумом ее разгрыз. Находящийся в нескольких метрах от него Андрей интуитивно ощутил исходящий от старика чесночный дух.

Васильева кивнула в сторону большого сундука, стоящего в углу комнаты.

– Тогда садитесь сюда и объясните, что вам нужно.

Андрей сел на стул, женщина разместилась на сундуке.

– Я собираю данные о человеке, который жил в СССР под именем Виктора Морозова… – начал Андрей.

– Зачем? – перебила его женщина.

– Я – историк. Сотрудник Института военной истории Андрей Соколов, – пояснил Андрей. – А Морозов – видный французский разведчик. Я занимаюсь исследованием его деятельности.

Все это прозвучало как оправдание, и Андрей замолчал. Женщина подняла на него глаза.

– Но я ничего не знаю о его деятельности. Он у нас снимал квартиру. – Она пожала плечами. – Что я могу сказать? Платил он вроде бы исправно. Хотя этим вопросом занимался мой муж.

– А где ваш муж? – спросил Андрей.

– Сбежал, – помолчав, буркнула женщина.

– Давно?

– Давно. За неделю до гибели Морозова.

Старик за столом уронил ложку. Васильева подняла голову.

– Сейчас дам тебе второе, – сказала она.

Женщина поднялась, подошла к плите, наложила полную тарелку картошки и поставила ее перед стариком.

– Ешь, не торопись, – сказала она и погладила старика по голове.

Старик закивал, что-то сказал, но Андрею не удалось разобрать ни слова.

– С легкими у него плохо, – пожаловалась женщина, подойдя к сундуку. – И с горлом. Говорить почти не может. А так ничего.

– Сколько ему лет? – поинтересовался Андрей.

– Восемьдесят семь. Неделю назад исполнилось.

– Он жил с вами, когда Морозов снимал у вас квартиру?

– Нет. Он в Рязани жил. После того, как муж сбежал, я его сюда и привезла. Мама моя умерла еще в шестидесятом. Чего ему одному-то мучиться? Да и мне спокойнее.

– Понимаю, – кивнул Андрей. – А где жил Морозов? Какую комнату снимал?

– Он не комнату снимал, а половину дома. Тогда здесь все не так было. Гостиная была разделена. По центру стена проходила. На той половине Морозов и жил. Там лестница вела на второй этаж. Наверху у него спальня была и кабинет.

– А день, когда он погиб, вы помните?

– Конечно. – Васильева закусила губу. – Помню. Он рано встал. Я во дворе дрова колола. Муж мой тогда уже сбежал, только я еще не знала, что он сбежал. Думала, в Москву уехал. На неделю. Виктор во двор вышел. Я спросила, куда это он так рано. Он цветок сорвал и стоит, нюхает. Не отвечает. Потом посмотрел на меня как-то странно и сказал: «Надо ехать и кое с кем поговорить. Объявились мои старые враги. Но ничего, мы еще поборемся». Я испугалась. Спросила: может, вызвать милицию? Но он рассмеялся, сел в машину и уехал. А потом уже следователи приехали и попросили опознать тело.

– Как вам удалось его опознать? Ведь тело обгорело.

– Нет, опознать его было можно. – Васильева покачала головой. – Хотя это было очень страшно. Особенно для двадцатилетней девчонки. Я не могла прийти в себя несколько дней. А потом позвонила отцу и попросила его приехать. С тех пор мы живем вместе.

Андрей смотрел на немолодую женщину. Казалось, что воспоминания доставляют ей физическую боль. И вдруг ему в голову пришла неожиданная мысль.

– Простите за мой вопрос, Лида. – Он смущенно кашлянул. – У вас с Морозовым были близкие отношения?

– Близкие отношения? – Она усмехнулась. – Вы имеете в виду, были ли мы любовниками? – Она помолчала и кивнула. – Были. Я, конечно, знала, что он – француз. Это производило впечатление на девчонку. На дворе был шестьдесят седьмой год. Вспомните. Париж был для нас чем-то нереальным. Бонжур, тужур, мадам, мсье. А еще он был красив, элегантен, остроумен. Он очень забавно говорил по-русски. Короче, я не устояла.

– Он никогда не рассказывал вам о тех, кто на него охотится?

– Никогда. – Васильева покачала головой. – Он вообще ничего не рассказывал о своем прошлом. И, если его спрашивали, не отвечал. Шутил, что у него нет прошлого. Так что я вряд ли смогу помочь вам в ваших поисках, Андрей. Я даже не знаю, что вы ищете.

Андрей помолчал. Что он ищет? Если бы он знал, что ищет…

– А после смерти Морозова его половину обыскивали?

Васильева помолчала, перевела взгляд на старика, уплетающего картошку, и кивнула.

– Да. Следователи обыскали весь дом, но, насколько я помню, ничего не нашли.

– Даже бумаг Морозова?

Васильева понимающе усмехнулась.

– Так вы ищете его бумаги? – спросила она.

Андрей решил, что нет смысла продолжать игру. Надо говорить прямо и открыто.

– Да, – кивнул он. – Я думаю, что бумаги Морозова до сих пор лежат в каком-то тайнике.

– Но только не в доме. – Васильева нетерпеливо посмотрела на часы. – За эти годы мы перестраивали дом, перекладывали печь, передвигали стены. В доме тайника быть не может.

– Морозов был опытным человеком, – настаивал Андрей. – Он мог организовать тайник в любом месте. В лесу. В поле. На дне озера. Может быть, вы вспомните, куда он ходил гулять, где были его любимые места?

Старик за столом зашумел тарелкой. Васильева поднялась.

– Простите, Андрей, я должна уложить папу. Подождите, я скоро спущусь.

Она помогла старику вылезти из-за стола и повела его наверх, поддерживая под руку. Старик шаркал ногами по лестнице и бубнил что-то невнятное. Впрочем, Лидия, судя по всему, понимала все, что говорит отец, и отвечала ему.

На втором этаже хлопнула дверь. Андрей посидел несколько минут за столом, встал, прошелся по комнате, выглянул из окна. Кусты у забора качались. Андрей перевел взгляд на верхушки деревьев. Нет, никакого ветра нет. Почему же качается куст у забора? Андрей вновь взглянул на куст. За ним явно кто-то скрывался. Андрей потянул на себя створки окна. Темная тень метнулась