совершенно не обижался и спокойно занялся своими делами. Вместе с Прохором собрал двух лошадей и довёл до ума технологическую карту движителя. Те записи, что делали Александра и Таня, мне очень в этом помогли — надо было только собрать всё вместе, подправить схемы Знаков и уточнить мелкие нюансы. Я прямо порадовался, что завёл сразу двух учениц. Удобно, ёшки-матрёшки, когда за тобой записывают.

* * *

Время пролетело незаметно — до свадьбы оставалось всего три дня. Платья, кстати, всё ещё не были готовы, и обстановка в доме слегка накалилась. Бобров, чтобы в очередной раз не попасть под горячую девичью руку, ушёл поохотиться. Киж безвылазно пропадал в подвале: я попросил его вскрыть те самые запертые двери. У Настасьи Филипповны ключей от них не нашлось, а мертвец заявил, что умеет пользоваться отмычками. Вот он и торчал там круглые сутки, гремя железом и ругаясь при очередной неудаче.

Ну а я сидел у себя в кабинете и листал справочник Знаков. Полезное дело — вспомнить редко используемые символы. Перевернув очередную страницу, я бросил взгляд в окно. Жёлтый осенний лес вдалеке, птички какие-то кружат стаей, а по дороге в сторону усадьбы катятся дрожки. И кого это, интересно, принесло? Хотя какая разница, какое-никакое развлечение посреди пошивочной лихорадки.

Я спустился на первый этаж, на секунду прислушался к разговорам в “ателье” и вышел на крыльцо. Встречу-ка неожиданного гостя сам, а то барышни точно не успеют к свадьбе и будет много слёз.

Дрожки вкатились во двор, и я разглядел рыжие усы пассажира. Ба, какие люди! А чего вдруг? Свадьба отменилась?! Перенесли?

Экипаж остановился у крыльца, и из него вылез Пётр Петрович. Вид у него был хуже, чем у Кижа после воскрешения. Бледный, осунувшийся, с тёмными кругами под глазами.

— Пётр Петрович, какая неожиданность!

Он пожал мне руку и тяжело вздохнул.

— Что-то вы неважно выглядите, дорогой сосед.

— Вот доживёте до моих лет, — он нервно дёрнул щекой, — и будете выдавать дочь замуж, так попробуйте выглядеть лучше. Все бегают, все чего-то хотят, требуют, я даже поспать толком не успеваю. У меня сейчас не дом, а швейная мастерская, продуктовый лабаз, императорская кухня и собрание плакальщиц одновременно.

— А плачут почему?

Добрятников закатил глаза.

— От радости и горя одновременно. Сначала радуются, что Лиза нашла жениха, потом рыдают, потому что тоже хотят замуж и страшно завидуют. Потом снова смеются, и так по кругу. Иногда делают это одновременно, чтобы не терять времени. Константин Платонович, мой вам совет — на время подготовки свадьбы дочерей уезжайте куда-нибудь по делам. Справятся и без вас, а сил сохраните целую кучу.

— Может, кофию? Или рябиновки?

— Давайте, хоть посижу немного.

Мы вошли в дом, я поймал пробегавшую служанку и приказал принести нам в выпить-закусить. Минут через десять я сидел с Добрятниковым у окна и улыбался, глядя, как бедняга ест булочку с маком, расслабленно растёкшись по креслу.

— Вы ко мне за передышкой приехали, Пётр Петрович, или есть что обсудить?

— Ммм… — он прожевал кусок, вытер рот салфеткой и ответил: — Я узнал от отца Андрея про вашу проблему с церковью.

Я пожал плечами. Есть “проблема”, вроде бы. Отец Андрей утверждает, что войти в храм у меня не получится из-за проклятого Таланта. Проверять я желанием не горю, потому и не езжу на воскресные службы.

— Очень вам сочувствую, — Добрятников покачал головой, — и венчание вы увидеть не сможете. И нехорошо получится, если вы у дверей ждать будете.

Он посмотрел на меня с искренним сожалением.

— Вы на свадьбу приезжайте все вместе в усадьбу. Остальные с нами в церковь поедут, а для вас мы приготовим что-нибудь, чтобы вы не скучали. Посидите в моём кабинете, почитаете, закусите. А как вернёмся, присоединитесь к гостям. Как вам такая идея?

Вот ведь потрясающий человек! Думал, переживал за меня, что я пропущу торжество и неудобно мне будет.

— Замечательно, Пётр Петрович, так и сделаем. Спасибо огромное!

Я посмотрел на его уставшее лицо и встал.

— А сейчас я вам тоже небольшой презент хочу сделать.

— Мне?

— Ага. Вон там в углу диванчик. Не слишком широкий, но мягкий и длинный. Ложитесь и поспите пару часов, а я вас потом разбужу. На вас, Пётр Петрович, даже смотреть страшно.

Он кивнул мне с благодарностью и тут же направился к дивану. Лёг, закрыл глаза и через пару секунд тоненько захрапел. Пусть спит, мужчины должны помогать друг другу в сложных ситуациях.

Разбудил я его, как и обещал, через два часа. Напоил кофием и проводил до экипажа.

— Спасибо, — он схватил мою руку и потряс её, — это именно то, чего мне действительно не хватало. А теперь домой, поеду, пока там без меня все не перессорились.

Добрятников укатил, а я посмотрел на опускающиеся сумерки и придумал одну замечательную штуку. Где там Александра с Таней? Отвлеку их, пожалуй, от платьев, даже если будут упираться. В конце концов, ученицы должны выполнять все поручения учителя. А у меня как раз есть для них задание.

Глава 38 — Вахвахова

В левом крыле усадьбы стояла подозрительная тишина. Я заглянул в большую комнату, где сударыни устроили “ателье”. Ага, всё ясно: всего лишь пауза перед очередным бурным обсуждением. Они коллективно натянули на безголовый портновский манекен платье, собрались вокруг и разглядывали результат шитья.

— Мне кажется, — Александра наклонила голову, — не хватает ленты на талии.

— Пояс, — возразила Настасья Филипповна, — лучше будет пояс. Такой, с вышивкой.

— А мне больше лента нравится, — Таня поправила складки на платье, — воздушнее получится.

— Широкий ремешок с пряжкой, — хмыкнула Диего, — чтобы подчеркнуть…

Я вошёл в комнату и кашлянул в кулак:

— Кхм…

Все обернулись и посмотрели на меня чуть-чуть с раздражением. Хожу, видите ли, отвлекаю от важного.

— Что-то случилось, Костя? — спросила Марья Алексевна.

— Нет, всё в порядке. Заберу у вас на время Александру и Татьяну.

Видя, что вся компания недовольно поджимает губы, я решил сразу пресечь возражения.

— Часа на два, у девушек сейчас урок по Знакам.

Для выразительности я слегка нахмурился. Ученицы даже не пискнули — подобрали юбки и рысцой поспешили к двери. Оставшиеся спорить не решились: влезать в учебный процесс себе дороже, знают уже.

— Дамы, — я поклонился