Шрифт:
Закладка:
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
Глава сорок вторая
Поединок
⠀⠀ ⠀⠀
Название своё деревня Чаща носила недаром. Она стояла в дремучем бору, подступавшем к самой дороге. Пробраться сквозь чащобу к деревне мог только человек бывалый и хорошо знающий эти места. Лес, обступавший деревню со всех сторон, напирал прямо на крайние избы, поставленные на свежих расчистках. В одном из амбаров, примыкавших к лесу, партизаны сложили свои лыжи, оставили при них двух караульных и, пряча оружие под одеждой, растеклись по деревне. Они мало чем отличались от чащивских мужиков и потому легко сосредоточились близ дворов, где стояли подводы и при которых находились пары охранников-англичан.
По общему сигналу — выстрелу (этот выстрел и слышал лежащий на печи Глебка) они одновременно и внезапно напали на все занятые английской охраной пункты. Схватки, закипевшие сразу во многих местах, были коротки. Те англичане, что случились при подводах, были убиты почти мгновенно. Те, что находились в избах, были взяты в плен либо застрелены в самих избах или тогда, когда выскакивали на крыльцо.
Организованное сопротивление оказали только двадцать американцев, размещённых в двух соседних домах и имевших своих дневальных. Тут полной внезапности нападения не вышло, и партизанам пришлось вести довольно длительную осаду. Оказал сопротивление и сержант Даусон, при котором находились трое патрульных. Ему удалось уйти из избы через сенцы и коровник.
Он сделал было попытку соединиться с лейтенантом Сквабом, но обнаружил, что лейтенант исчез из дома, где ночевал. Сквабу вместе со своим ординарцем удалось вырваться из дому, и он, отстреливаясь, побежал к домам, в которых, как он знал, расквартированы были приведённые им американцы.
Сержант Даусон со своими тремя солдатами попытался сделать то же, но был оттеснён на другой конец деревни. Перестрелка его с преследователями и подняла на ноги Глебку. Через минуту Глебка уже был на крыльце, а там — и возле ворот.
Хозяин избы стоял за воротами и, размахивая руками, кричал:
— Валяй, валяй, ребята. Бей их, гадов!
Ветер трепал его спутанные чёрные волосы, надувал пузырём гимнастёрку, полоскал пустую правую штанину, из которой выглядывала деревянная кругляшка.
Глебка, едва взглянув на него, проскочил в ворота и сопровождаемый Буяном вылетел в проулок. Партизаны бежали к угловой избе, тяжело дыша и проваливаясь по колено в снег. Ещё слегка вьюжило, но это уже были последние слабые отзвуки обессиленной бури. О ночной метели напоминал только пухлый аршинный пласт свежего снега да высокие снежные намёты у заборов.
Выскочив за ворота, Глебка сразу провалился по колено в снег. Это, впрочем, не охладило его горячности, и он в голос с Панковым закричал партизанам:
— Бей их, гадов!
Потом уже в совершенном азарте, видя, что краснорожий сержант готов скрыться за углом проулка, Глебка вскинул свой дробовик, чтобы выстрелить в него. Но тут краснорожий бойко юркнул за угол и исчез из глаз. Следом за ним скрылись и два солдата. Третий упал, не добежав до угла, и так и остался лежать рыжим пятном на снегу.
Партизаны, с трудом вытаскивая ноги из снежной каши и тяжело дыша, пробежали мимо него, продолжая преследование сержанта. Глебка, опустив ружьё, рванулся следом за ними, но тут же просел по пояс в снег и упал на бок.
Панков крикнул ему добродушно и весело:
— Тебя-то куда к лешему понесло? Ворочайся-ко, мужичок, в избу.
Глебка, барахтаясь в снегу, поднялся на ноги и с удивлением воззрился на Панкова, словно не понимая, о чём тот говорит, но потом неожиданно повернул назад во двор.
Панков, поглядев ему вслед, подумал было, что парнишка послушался его совета вернуться в избу. Но он ошибался. Через минуту Глебка снова появился на крыльце, но на этот раз с лыжами в руках. Одним прыжком махнул он с крыльца на снег, в момент прицепил к ногам лыжи, промчался мимо изумлённого Панкова за ворота и полетел вдоль по проулку туда, куда умчалась погоня. В самом конце проулка корчилась на снегу рыжая шуба. Не обращая на это внимания, Глебка с ходу завернул за угол, и тут глазам его представилась картина погони. Оставшиеся в живых сержант и два солдата довольно далеко опередили партизан и приблизились к лесной опушке. Время от времени кто-нибудь из партизан-преследователей останавливался, чтобы выстрелить, и почти тотчас после того, как Глебка вывернулся из-за угла, оба солдата упали в снег шагах в десяти друг от друга.
Теперь Даусон остался один. Бывшие при нём трое патрульных были перебиты. Но сам сержант уходил невредимым. Он достиг уже лесной опушки и скрылся за первыми деревьями. Теперь взять его было уже трудней. Каждая из стоящих в лесу сосен или елей, каждая куча бурелома служили ему укрытием, из-за которого он мог вести огонь по преследователям.
Партизаны, подбежав к опушке, остановились: свистнула пуля, посланная из-за дерева сержантом.
— Теперь его так просто не возьмёшь, дьявола, — сказал молодой партизан с досадой.
Другой, постарше, сняв рукавицу и вытирая влажную огненно-рыжую бороду, сказал тяжело дыша:
— Ладно. Возьмём. Вот что. Ты, Олёкса, валяй за лыжами. Оборачивайся быстрёхонько, а камман никуда не подевается за то время. След его ясней ясного, уйти ему в том лесу некуда. На лыжах мы его в одночасье настигнем, не будь я Василий Демидов.
Олёкса, к которому обращена была речь Василия Демидова, тотчас повернулся и побежал за спрятанными лыжами. Трое оставшихся партизан отошли к крайней избе. Они приготовились спокойно ждать, и один из них полез даже в карман стёганых штанов за кисетом, чтобы до возвращения Олёксы с лыжами перекурить. Но кисет так и остался в кармане, а владелец его с удивлением глядел, как нивесть откуда взявшаяся чёрно-белая густошёрстная собака с яростным лаем кинулась по оставленному англичанином следу прямо в лес.
Она проваливалась в снег чуть ли не с головой, но, высоко подпрыгивая, барахтаясь и вздымая тучи снежной пыли, упорно продвигалась вперёд, всё время не переставая яростно лаять.
Одновременно с этим партизаны увидели, как следом за собакой, а потом и обгоняя её, промчался маленький, коренастый лыжник
