Трясущимися руками набрала номер Лизы. Сердце почти остановилось. Она была готова руки наложить на себя, так как его смерть пережить не сможет.

— Да милая! Что-то случилось?

— Я-я…а он…Рост он что…новости, мам Лиз!

— Так! Отставить панику, — рявкнула Лиза в трубку, — совсем из головы старой вылетело! Все с ним хорошо, жив здоров. Но нужно же ему было исчезнуть так, чтобы в голову не пришло искать?

Лиза слушала невероятной силы рыдания. Кира захлебывалась слезами, пытаясь отойти от шока, что успела перенести минуту назад.

— Все! Успокоилась?

— Успокоилась, — промямлила тихо, — это очень жестоко с вашей стороны.

— Прости Кира, я правда забылась. Да и неужели я вела себя так спокойно, если бы его убили?!

— Хорошо, тогда все хорошо.

— Отдыхай и не думай о плохом, завтра увидимся, — Лиза отключилась, и Кира со всей силы ударила кулаком по столу. Они ее со света сжить все хотят?! Сколько можно издеваться?!

Девушка еще долго сидела на кухне, читая разные новости о бесе. Это нервировало. Оказывается, его взорвали в собственной машине. По идее, это самый верный способ скрыть кто был внутри на самом деле. Потом заварила чай, и включила первый попавшийся сериал. Пол ночи смотрела. Скорее просто нужно было, чтобы на фоне что-то болтало. Она думала только о Ростиславе. Невольно держалась за синюю капельку на груди, и диктофон с голосом Глеба рядом лежал, но мысли принадлежали Росту. Может и правда любит она его? Может Вита права была? Что мешает любить двоих? Просто понять не могла, почему любовь такая разная. К Глебу теплая и нежная, к Росту испытывает что-то дикое и зависимое. Может от того, что они разные? Все же решила что должно время пройти, чтобы действительно понять что чувствует. Попробовать перебороть чувство вины перед Глебом. Ведь раз за разом слушая его запись, она понимала, что желал ей счастья. И его слова, что Рост ее полюбит, заставляли уже улыбаться, а не плакать. Ей тяжело отпускать того, с кем она мечтала быть. Поэтому не отпускала. Но и без Роста быть тяжело. Возможно ли держать в себе чувства к двоим мужчинам? Конечно, — разговаривала со своим внутренним я Кира, — ведь по идее, она и сейчас испытывает чувства и к тому и к тому. Разные, непонятные, но чувства.

Как уснула не помнит, а разбудил ее звонок Елизаветы Александровны. Она приедет за ней через час, поэтому Кира галопом собиралась. Пока душ приняла, пока одежду в чемодане нашла нормальную и чистую, пока лицо нарисовала. Все успела, даже кофе попить. Елизавета таскала ее по магазинам, и каждые две минуты кидала приказы:

“Отставить недовольные стоны” — это когда Кира примеряла очередной официальный костюм.

“Оставить нытье” — это когда костюм был кажется сотый.

“Отставить возмущения” — это когда Лиза заставила купить еще и костюм с юбкой.

“Женщина ты или кто?!” — передразнивала маму Лизу Кира, когда та схватив ее за руку, вела в очередной бутик.

— Привыкай к женским прелестям, и денег нечего жалеть! Раз от моей помощи отказалась, то покупай что говорю! Если не хватит, куплю сама! Нижнее белье, это самое главное! Оно должно быть комфортным, красивым, сексуальным, и все это разные комплекты! Понимаешь?

— Понимаю, понимаю, — отвечала девушка. Ей понравилось выбирать нижнее белье, но на тот момент она так устала, что уже через пару минут, была готова купить все, что предлагала женщина. А денег у Киры хватало. Оставались те, которые откладывала на учебу. Там тысяч четыреста было, а потом и от Глеба упало. Еще до смерти он скинул триста тысяч, с пометкой на подарки. И конечно Рост скинул огромные деньги, о которых узнала только когда телефон включила. И вот нужны ей такие подарки?! Что, что, а подарок Глеба ей совсем не понравился. Это не о кулоне, это о его смерти, которую никогда ему не простит! Ведь все говорит о том, что он прекрасно знал чем все закончится. Просто надежду таил, что все обойдется!

Домой она приехала к вечеру. Пакетов сорок в руках, уставшая и совсем пока недовольная. Ну не любит она по магазинам ходить! Это же каторга! Лиза помогла все разобрать, подсказала что с чем лучше носить, подарила очень дорогой для Киры парфюм. Но он так приятно пах, что все недовольства растворились. Позже они ужинали, и Лиза перед тем как уехать давала указания.

— Завтра к восьми утра будь готова. С Максом поедете работать. Костюм брючный, обувь без каблука. Все погладь!

— Мам Лиз, ну я же не маленькая!

— Отставить вредничать, — шикнула на нее, — все целую и увидимся на работе.

Кирюха спала как убитая. Хорошо будильник завела на шесть. Поэтому успела и погладить, и позавтракать, и даже на улице посидеть. Столица шумная очень, даже утром. Да и ночью, открываешь окно а оттуда льются звуки машин, самолетов, заводов, даже поезда слышно. К этому придется привыкать.

Первый рабочий день, прошел с восторгом. Макс работал над жалобой на одного из сотрудников полиции. Поступило заявление, что некий капитан Васильков, любит взяточки брать. Вот и опрашивали его, и всех коллег. Кира конечно молчала, но этот процесс был очень для нее интересным. Макс учил делать выводы из услышанного, следить за эмоциями и видеть ложь в словах. Как и учил ее Рост. Тоже заставлял анализировать вслух, выдвигать версии и догадки. Кира поняла одно, их всех обучала Лиза. Методы одинаковые.

Дни летели. Вот уже почти два месяца как погиб Глеб, полтора как Роста нет. Несколько недель как работает с Максом. Каждый день звонит Галюсику. Все вроде хорошо у нее, и уезжать не торопится. Хотя Кира уже настаивала. Ей скучно одной по вечерам. Но уже не плачет. Наверное все выплакала. Скучает по Росту, болтает с Глебом. Ежедневный ритуал уже. Все думала, о том, что так и не определились с прахом. Все три урны, так и красуются на полочке в кабинете экспертов. Лиза советует не торопиться.

— Придет время, ты поймешь что нужно сделать, — говорила она, стоило заикнуться, что некрасиво так с прахом поступать.

Ее размышления о жизни прервал звонок подруги.

— Галюсик привет, — ответила, занимаясь готовкой ужина. Макс должен приехать, она обещала накормить его. И нет, парень просто присматривает за девушкой, никаких ухаживаний себе не позволяет.

— Привет, — зашептала она.

— Ты чего?! Случилось что-то?

— Да, у меня кончились