– Да утка, наверное, – возразил я. – Уже бы сирены вовсю вопили. При такой аварии должно быть оповещение по всему городу.

И тут взвыли сирены. Надрывно, пробирая до костей. Это было настолько непривычно, что на мгновение возникло ощущение дурацкого сна. Отвыкли мы от сирен – нашему поколению их редко доводилось слышать, и слава богу. Коротко зарявкали гудки с окраин города – в симфонию ЧП включились заводы с мощными системами оповещения.

– Маруська, – внезапно севшим голосом сказал я. – Похоже, не утка.

Мне не нужно было объяснять, что это значит. Если жахнули цистерны с хлором – это песец, седой и жирный. Пожарных, уверен, накрыло всех, как и эмчээсников. Вряд ли кто пикнуть успел. На таких предприятиях, как молокозавод, хлора очень много – выброс будет летальным для всех, кто попадет в зону первичного распространения.

– Бежишь к высоткам?

– Да… – Голос Маши прервался. – Морг накроет стопроцентно. Больницу твою тоже. Сматывайся! Ив, прости, если что…

– Молчи, дурочка, – хрипло ответил я, – я за тобой. Жди, – и сбросил звонок.

Николай с женой и Вадим уже убежали в соседнюю комнату и врубили телевизор. Сквозь вой сирен и гудки за окном донеслась скороговорка местного канала:

– Внимание! Говорит штаб гражданской обороны города. Граждане! Произошла авария на молокозаводе с выбросом хлора – сильнодействующего ядовитого вещества. Облако распространяется в северо-восточном направлении. В зону химического заражения попадают…

– Вадим, – крикнул я. – Поехали!

Деменко выскочил из комнаты с каменным лицом.

– Куда?

– За Машкой. Морг накрывает – там этажей мало, ей не спрятаться. И частный сектор вокруг.

Вадим кивнул и бросился открывать дверь – он был здесь не первый раз, знал, как справляться с замками.

Хозяева не успели выйти нас проводить – мы уже неслись по лестнице. На первом этаже из двух открытых дверей квартир доносились слова диктора:

– Населению из помещений не выходить. Закрыть окна, двери, произвести герметизацию квартир. В подвалах, первых этажах не укрываться – хлор затекает во все низменные места. Населению, проживающему в Ленинском районе, немедленно подняться на этажи не ниже шестого. Обязательно наденьте ватно-марлевые повязки, предварительно смочив их двухпроцентным раствором питьевой соды. Сообщите о выбросе соседям. Слушайте наши сообщения.

И после паузы:

– Внимание! Говорит штаб гражданской обороны города…

Когда мы выбежали из подъезда, на улице уже творилось черт знает что. Прямо перед нами дорогу перегородили две машины – от удара их развернуло к тротуару, на асфальте в свете тусклого, закрытого облачной пеленой солнца искрилось битое стекло фар. Мимо нескончаемым потоком бежали люди – кое-кто даже босиком, набросив на себя покрывало вместо одежды.

– В машину, – скомандовал я, прикидывая, как выезжать через толпу.

Только усевшись за руль, я понял, что телефон надрывается всю последнюю минуту.

– Да!

– Ив, ты чего звонок сбросил?

– Я за тобой еду. Мы с Вадимом уже в машине.

– Не вздумай. – Маша закашлялась

– Машка, что такое, уже надышалась?

– Не знаю, пока вроде нет. Просто бегу быстро.

– Жди. Скоро будем.

– Не смей, придурок! Народу куча, пробки. Застрянете.

– Плевать. Я тебя оттуда заберу.

– Муж, не майся дурью, – дышала жена быстро и громко. – Для того чтобы умереть в один день, нужно сперва пожить долго и счастливо. А с этим у нас как-то не сложилось.

– Нашла время юморить! Не брыкайся, мы выберемся.

Порой непробиваемое Машкино спокойствие бесит до крайности. Не зря Вадим тогда не поверил, что с ней может приключиться истерика. Я бы и сам не поверил… если бы не увидел.

– Маша, я все равно должен что-то сделать.

– Твою мать, Ив, я что, замужем за идиотом??! Все, что ты сможешь сделать, – это доблестно сдохнуть, когда облако накроет машину! Забирайтесь повыше и дышите пореже.

– А ты?

– А я сваливаю. Как на ГО учили – перпендикулярно направлению ветра. Может, успею. В общем, пока… если успею добраться до многоэтажки, отзвонюсь.

– Маш…

– Или не отзвонюсь. Муж, давай, не отвлекай меня… Чесать языком на бегу трудновато. Надеюсь, так просто ты от меня не избавишься. Все. Позвоню.

Короткие гудки зазвенели в трубке. Я с минуту тупил, уставившись в боковое зеркало и наблюдая перепуганную бегущую толпу, потом вытащил ключи из замка зажигания и сказал Вадиму:

– Деменко, возвращаемся. Сейчас каждый сам по себе.

Заблокировал двери машины и рысью припустил обратно к дому. Вадим поспешно следовал за мной. На звонок в домофон Марина откликнулась почти сразу – как будто ждала. Когда мы поднялись на второй этаж, Николай уже деловито стучал кулаком к соседям и с легкими матами объяснял, почему им надо открыть дверь, а заодно валить на верхние этажи.

– Сколько у нас времени? – Риторический вопрос. Откуда психиатру и рукопашнику знать? Тем неожиданнее оказался короткий ответ Николая:

– Десять минут!

Он еще чуть подумал и уточнил:

– Двенадцать-пятнадцать. Возможно.

– О как! – ошалело пробормотал я. – Что делать будем?

Николай основательно лягнул дверь соседей:

– Вылезайте, идиоты! Сдохнете у себя в квартире!

Из-за двери что-то неразборчиво ответили.

– Блин, Вадим, ну хоть ты им скажи. Они меня боятся.

– Я бы тебя тоже боялся, – пробурчал Деменко, подходя к бастиону соседей. – Не мешай, дай профессиональному переговорщику поработать. Иди, помоги Марише. Что брать, сам знаешь. Сода есть?

– Найду, – коротко ответил Коля и спокойно, но при этом быстро скрылся в квартире.

Я не стал дожидаться Вадимовых успехов по убеждению и набрал больницу. Гудки, гудки, гудки. Трубку никто так и не поднял. Скорее всего, там сейчас такая неразбериха, что совсем не до трезвонящего телефона. Остается надеяться, что отделение вовремя оповестили. Больница находится слишком близко к центру аварии, у персонала нет возможности медлить. Но как они решат проблему с реанимацией и травматологией? Некоторых пациентов без сопутствующих приборов транспортировать не получится.

Попробовал набрать Машку – после второго гудка сбросила.

Хорошо. Значит, занята. Но жива.

Вызвал шефа, но на десятом гудке меня грубо стукнул по руке Вадим:

– Иван, ты что, рехнулся? Приходи в себя. Потом по телефону потреплешься!

– Я шефу звонил.

Вадим мрачно на меня глянул:

– А ты сам прикинь. Он живет в квартале от молокозавода. Забыл, что ли?

– Бл…! – только и смог сказать я.

– Да. Если успел забраться высоко, то…

– Вадим, у него квартира в пятиэтажке.

– Значит, шансов нет. Их накрыло в первые пять минут. Пошли помогать Марине с Колей. Забудь про всех – время думать только о себе.

В воздухе уже еле-еле ощутимо пахло хлоркой.

– Вадим, ты чувствуешь?