Альтан пытается подняться, не сразу, но ему это все же удается. Упираясь рукой о стену, он едва стоит самостоятельно.

– Одну ночь…Хах…Это уже наша вторая, получается. Эрин…ты, ик, совсем плохо считаешь…

Чего он городит? Что у пьяного на языке, то у трезвого на уме…Как бы не так!

Мужчина резко смолкает, сгибается в пояснице и опустошает желудок на мой входной коврик и собственные ботинки. Выпитое вино мстит пьянице. Хотя, ему до этого дела нет. Еще бы, убирать же все это мне! Возникает какое-то дежавю. Ведь было уже подобное, правда, в тот раз на улице. А теперь вот в моем доме.

– Прощения…прошу…

Пару секунд у меня в мозге происходит загрузка и обработка только что случившегося. Я выдыхаю, понимая, что бесполезно сейчас кричать и злиться. Ладно, приняли, теперь дальше двигаемся.

– Стойте на месте! Еще хочется? Давайте здесь же, чтобы потом я не бегала по всему дому со шваброй.

Альтан вытирает тыльной стороной ладони губы, качает головой и алой щекой упирается о стену в качестве поддержки.

– Снимайте ботинки, – командую я Альтану.

Тот нехотя подчиняется, но мне все же приходится опуститься вниз и помочь, чтобы он снова не свалился.

– А теперь идите сюда, я помогу, – подныриваю под его правую руку и увожу пьяницу с порога так, чтобы он не наступил в лужу собственной рвоты.

– Эрин…Ты вкусно пахнешь.

– Увы, про вас я такого сказать не могу, – удивительно только, как я вообще сама еще не ощутила тошноты, запашок тот еще стоит. Да и сам мужчина пахнет тоже далеко не розами. Эдакая смесь ароматов пота и перегара.

– Это…не комплимент…

– Разумеется, с чего это мне вам комплименты отвешивать? – рычу я недовольно. У меня были варианты и получше провести этот вечер. Уж точно ухаживать за этим алконавтом в них не входило.

Альтан снова смеется.

– Мне уже…получше.

Ну еще бы! Еще бы не стало лучше после того, как его желудок исторг наружу все, что его раздражало! Даже завидую немножко, мне сейчас от раздражителя избавиться не представляется возможным.

С черепашьей скоростью веду навалившегося на меня мужчину в сторону единственной свободной спальни. Две другие в квартире принадлежат мне и Пенелопе. Я уже вся взмокла, пипец тяжелый он. Без обуви ноги Альтана в носках по паркету скользят как по катку, что устойчивости положению не добавляет. Если он свалится, я полечу за ним следом, чего предпочла бы избежать, отсюда и низкая скорость шага, приходится осторожничать.

– Хочу…спать…

– Почти дошли.

– И-ик…Испугалась меня.

– Нет, скорее разочаровалась немного, – отвечаю честно. – Вам предстоит хорошенько с утра объясниться.

– Не…ты…– бормочет Альтан, беря приличные паузы между словами.

– Печенька? Ну, вы виноваты, да, – я ему не собираюсь задачу облегчать.

– Печенька, – Легранд улыбается. – Она мне нравится. Хорошая.

Вздыхаю и высвобождаю руку, чтобы открыть дверь гостевой.

– Давайте, почти пришли. Если сейчас отключитесь, брошу вас на полу прямо здесь.

– Ммм….

Его глаза уже давно прикрыты, но звуки подает, еще не заснул.

Дотаскиваю наконец тушу Альтана до кровати и бесцеремонно бросаю на матрац. Потом приседаю, подбираю его ноги и делаю еще один бросательный финт, закидывая конечности туда же на постель, к туловищу.

«Молодец, Эрин! Ты просто поразительная» – хвалю саму себя. Дотащить такого здорового мужика через всю квартиру в дальнюю спальню, мне, худосочной девушке, было весьма не просто. Но я справилась, так что похвалу заслужила.

Так, теперь убрать «гостинец» незваного на ночевку Альтана с порога! Оставляю дверь гостевой на всякий случай открытой – мало ли, если что случится, я хотя бы смогу услышать – и бегу в ванную. Не даю себе воли пуститься в размышления, концентрируюсь только на необходимых к выполнению задачах, хотя мыслей в голове поток приличный, как и всевозможных версий того, что могло случится с мужчиной, чтобы так его довело до бутылки. Так, тряпка и ведро. И еще сменную бы одежду, но у меня нет ничего мужского…Халат подойдет? Ладно, если что придется ему в нижнем белье поспасть, не переломится. После него постель все равно стирать, так какая разница.

Возвращаюсь, вооружившись инвентарем, в прихожую и принимаюсь за неприятный, но необходимый процесс уборки.

– Мама, я все! – Пенелопа выбегает из кухни, довольно погладив свой округлившийся животик. Аппетит у нее отменный, что не может не радовать.

– Молодец! – выжимаю тряпку в ведро. Увы, я сама еще не все.

– Что это?

– Это? – опускаю взгляд на остатки на полу раздражающей запахом нос жижи. – Дяде плохо стало и его стошнило. Он в гостевой будет спать сегодня, а ты со мной, хорошо?

В таком состоянии мужчина вряд ли кому вреда причинит, но я дочку на ночь одну ни за что не оставлю, пока Альтан с нами под одной крышей, и не важно, трезв он или пьян.

– Угу, – кивает дочка. – Помочь?

Солнышко мое, мамина прелесть! Ни за что, этими пальчиками маленькими она не будет убирать все это.

– Спасибо, но мама сама. Отдыхай.

Но Пенелопа не спешит делать так, как ей сказано. Дочка мнется на месте.

– Может, дяде дать лекарство? Если он болеет, его нужно лечить, да?

Ох, точно! А ведь у меня же есть отрезвляющее средство, купила бездумно после прошлого раза, когда Альтан отсиживался у нас, не знаю даже зачем, ведь по факту тогда пьян он не был. Нужно его развести с водой и дать ему, как долго только ждать эффекта?

– Конечно. Что бы я делала без тебя, зайка?! Спасибо, что напомнила, обязательно дадим дяде лекарство.

Печенька улыбается и мчится прочь, довольно прыгает на диван, берет в руки своего медведя и начинается, прислушиваюсь краем уха, детская игра в лекаря.

Я выдыхаю, новых слез нет и в целом, Печеньку не особо волнует эта ситуация. Ну, по крайней мере, это по ее поведению не заметно. Она, наверное, думает, что дядя болен, не горит желанием к нему приближаться, чтобы не заразиться, да и в целом считает, что больному нужен покой, поэтому как бы не хотела до этого поиграть вместе, к Альтану с этим предложением бежать не спешит. Что за умный и чуткий ребенок! Моя же прелесть!

Заканчиваю с уборкой и еду в кухню, нахожу аптечку и