Шрифт:
Закладка:
— Ты даже не представляешь, как много горя принесли нам твои распутство и непостоянство, — поддержала сестру по оружию Цинь Хунмянь. — Сейчас же спускайся, и прими с десяток ударов мечом за нанесенные нам обиды, — Гань Баобао согласно кивнула, гневно нахмурившись.
— Я спущусь, и приму ваше наказание, — покорно отозвался принц. — Но прежде, чем я это сделаю, я хочу, чтобы вы знали: для меня нет в мире женщин дороже, чем вы. Я равно люблю вас обеих, и все эти годы нашей разлуки, мое сердце тосковало по вам, обливаясь кровавыми слезами. Расставание с вами — ненамного лучше смерти, и я без колебаний приму ее сегодня, если такова ваша воля, — он легко спрыгнул со своего дерева, и встал перед женщинами, бесстрашно глядя им в глаза. Гань Баобао шагнула было к нему, решительно занося меч, но замерла на полушаге — на ее пути встала Цинь Хунмянь.
— Постой, сестрица, — тихо заговорила она. — Ты же не собираешься всерьез вредить Чжэнчуню?
— Н-нет, — опустив меч, смущённо протянула та. — Пары шлепков плашмя было бы достаточно. Я не смогу ранить отца моей дочери, хоть он и заслужил хорошую трепку.
— Он не соврал мне ни единым словом в тот день, в Долине Ваньцзе, — горячо продолжила Цинь Хунмянь. — Лгал ли он тебе за то время, что вы провели вместе? — ее собеседница с озадаченным видом покачала головой.
— Он сказал «равно», сестрица, — продолжала учитель Му Ваньцин. — Нам с тобой не впервой делить на двоих самые разные вещи, как приятные, так и тягостные. Что, если?..
Она не договорила, но Гань Баобао прекрасно поняла ее. Женщина вложила меч в ножны, и внимательно оглядела сестру по оружию, а затем — смиренно стоящего рядом Дуань Чжэнчуня. Сомнения на ее лице понемногу уступали дорогу обречённой решимости; наконец, она медленно кивнула. Далиский принц, видя этот кивок, не медлил ни мгновения: издав радостный возглас, он шагнул к обеим женщинам, и заключил их в объятия. Те какое-то время сверлили друг друга напряжёнными взглядами за его спиной, но вскоре сдались, и расслабленно обмякли в руках мужчины. На лицах дам проступили одинаковые смущённые улыбки.
— Ничего не понимаю, — растерянно пожаловалась мужу Ваньцин. — Можешь мне объяснить, что у них происходит, Шэчи?
— Достаточно обыденная вещь, — весело ответил тот. — В наши дни, и мелкий купчишка порой содержит наложницу-другую. Вот и Принц Юга только что обзавелся двумя. Ко всему, они искренне его любят, что в радость любому мужчине, — он с довольной улыбкой обозрел обнимающуюся троицу. — Сдается мне, мести и прочего кровопролития больше не будет. Как не будет и поездки в Хэнань, для знакомства с моими почтенными родителями — думаю, твой учитель будет занята еще долго, — он с намеком подмигнул жене. Та растерянно моргнула было, но тут же нарочито насупилась и пихнула юношу в плечо.
— Кто твои спутники, Хунмянь? — наконец, обратил на них внимание принц, наобнимавшийся с былыми подругами, что так необычно воссоединились с ним сегодня. — Представь мне этих юношу и девушку.
— Познакомься с нашей дочерью, Чжэнчунь, — ответила женщина, спокойно и безмятежно, словно говорила о погоде или видах на урожай, а не о тайне родства, скрываемой ей восемнадцать лет. — И с ее мужем. Ваньцин, подойди сюда, и поклонись отцу, — велела она.
— Нашей дочерью? Отцу⁈ — сдавленно воскликнула девушка, ошарашенно глядя на своего учителя округлившимися глазами.
— У тебя плохо со слухом, бесстыдница? — все так же бесстрастно вопросила Цинь Хунмянь. — Сейчас же приветствуй отца, как положено.
— Да, учитель, — покорно кивнула Ваньцин.
— «Матушка», — громко прошептал ей Шэчи, толкая жену под локоть.
— Да, матушка, — безропотно поправилась та, и, подойдя к далискому принцу, отвесила ему низкий поклон. Мужчина во все глаза смотрел на нежданное прибавление в семье, второе за весьма недолгий срок.
— Ну здравствуй, дочка, — искренняя радость во взгляде Дуань Чжэнчуня мешалась с виной и сожалением. — Ты уж прости своего недостойного отца, что совсем не заботился о тебе. Вижу, в мое отсутствие ты выросла настоящей красавицей, и даже нашла спутника жизни, — он оценивающе осмотрел Инь Шэчи. Тот ответил ему веселой улыбкой, указав взглядом на стоящих рядом с принцем женщин, и одобрительно покивав. Дуань Чжэнчунь подозрительно сощурился.
— Я — Инь Шэчи, наследник ваньчэнской ветви семейства Инь, и третий ученик второго поколения секты Сяояо, — представился юноша, подойдя ближе. — Не сердитесь на молчание моей жены, господин принц — сегодня, после восемнадцати лет сиротства, она нежданно обрела отца и мать, и немного взволнована этим, — выпрямившаяся Му Ваньцин коротко кивнула, подтверждая его слова. Глаза девушки блестели, то и дело смаргивая мелкие слезинки, а ее тонкие пальцы вцепились в подол халата, комкая красную ткань.
— Надо сказать, матушка, что-то такое я подозревал с самого начала, — добродушно усмехаясь, обратился юноша к своей, уже несомненной, теще. — Стоило мне услышать, что вы неотлучно пребывали при Ваньцин всю ее жизнь, меня сразу посетила мысль, что вы ей больше, чем учитель.
— Хватит уже, негодный мальчишка, — беззлобно бросила Цинь Хунмянь.
— Как скажете, матушка, — осклабился Шэчи. — Да, теперь-то уж вы точно не отвертитесь от этого поименования, — та лишь махнула рукой, обреченно усмехаясь.
— Я должен немедленно представить вас моему царственному брату! — решительно вмешался в их перебранку Дуань Чжэнчунь. — Он обязан узнать о новом прибавлении в семействе. А потом, Цин-эр, я познакомлю тебя с твоим братом, Юй-эром, и сестрой, Лин-эр. Вы все — примерно одного возраста… ведь вы с женой — одногодки, не так ли, Шэчи?
— Верно, — согласно кивнул тот. — Я старше Ваньцин всего на несколько месяцев.
— Вот и хорошо, — довольно кивнул принц. — Вам, молодежи, будет о чем поговорить, пока мы с Баобао и Хунмянь… обсуждаем дела, — он бросил на женщин влюбленный взгляд. Цинь Хунмянь
