чтобы заслужить вот такое признание. А иначе было бы снисхождение или презрение только потому, что у меня уши не той формы или нос слишком плоский? Если бы не вот такое отношение со стороны других рас, мой народ занимал бы гораздо более высокое положение. Про лусидов и так все ясно, но от человека я все же ждал меньшего проявления предрассудков.

— Извини, — поспешно встал и выпрямился де Деса. — Я, пожалуй, пойду.

Глава 28

Труп в беде не бросит, лишнего не спросит…

Любимая песенка некроманта Сандро

Гарб уже засыпал, когда громкие звуки за стеной заставили его резко принять вертикальное положение. С этой стороны располагалась комната Могары. Чего вдруг тауросе вздумалось буянить посреди ночи? Может, на нее напали?

Гоблин прислушался. Каменные стены не могли заглушить все, и до чутких ушей доносились сдавленный смех, мычание, пыхтение, тяжелое сопение и какая-то возня.

— Каввель! — осенило Гарба. — Нашел время романтику разводить, любовничек быров!

Шаман раздраженно сплюнул на пол. Ладно, пусть пошалит немного, а то ему и так отведены только три ночи в месяц в собственном теле. Спасибо хоть, что он это делает не в своем дневном состоянии, потому что это было бы даже страшно представить.

Гоблин снова лег и накрыл голову подушкой, пытаясь заглушить брачные игры минотавров и уснуть. Через какое-то время звуки утихли, и дремота снова начала одолевать. Однако поспать опять не дали. На этот раз звонкий женский голос сопровождался довольным орочьим рыком и доносился уже со стороны комнаты Аггрха. Еще и вода плещется. В ванну залезли!

— Да вы сговорились все, что ли! — возопил несчастный гобхат.

Спать с таким фоном было решительно невозможно, и осталось погрузиться в размышления.

«Интересно, как там Рати», — с тревогой подумал Гарб. — «Надеюсь, с ней все в порядке».

Он представил смолистый аромат, обычно исходящий от тела девушки, и вдруг ощутил непреодолимое желание обнять ее.

Сон нагрянул внезапно и застал гоблина с улыбкой на губах, но его грубо прервали.

— Что еще? — сонно спросил шаман у двери, которую кто-то попытался открыть ключом, потом магией, а когда не получилось, робко, но настойчиво постучал.

Стук повторился, и гоблину пришлось встать. Посох сам прыгнул в подставленную ладонь — последнее время так происходило каждый день. Лапа тут же вцепилась в отполированную поверхность мертвой хваткой. Одеваться шаман даже не собирался. Если он шокирует кого-то из прекрасного народа исподним или шрамами, то это проблемы прекрасного народа.

— Кому я понадобился…? — успел спросить Гарб, убирая ловушки, отодвигая засов и на всякий случай готовя парализующее заклинание.

В комнату без промедления втиснулась эльфийка в головном уборе, скрывающем черты лица, захлопнула дверь за собой и задвинула засов.

— Нельзя заставлять даму так ждать! Я еле отвела глаза охране! — возмущенно выдохнула она на всеобщем и задохнулась на полуслове, глядя на стоящее перед ней воплощение непристойности.

Заспанный и полуголый гоблин стоял, опираясь на посох. Его вид при этом отнюдь не сквозил дружелюбием.

— Чем обязан? — проскрипел он на эльфийском.

Лусидка окинула взглядом его сгорбленную фигуру и зарделась, когда взгляд задержался на белых шрамах, прорезающих извилистыми рваными линиями коричневую шерсть на груди. Румянец проступил даже сквозь маскирующие чары и оказался хорошо виден в тусклом свете ночника.

— Мерд, — ругнулась длинноухая дама, в которой Гарб опознал особу, сидевшую за ужином подле Миримона. — Я, кажется, дверью ошиблась.

— Если вы шли к Аггрху, то у него уже занято, — с некоторой издевкой произнес гоблин, указывая на правую стену.

Из-за нее по-прежнему доносились звуки, недвусмысленно намекающие, что орк в своей комнате отнюдь не баллады слагает. Эльфийка побагровела.

— Кто посмел? — зашипела она, как рысь, увидевшая ворга. — Я этой девергондиэль[1] глаза выцарапаю!

— Ну-ну, — примирительно сказал шаман. — Аггрх всегда пользовался популярностью, так что ничего удивительного. А вашу метку я снял, так что формально он был свободен.

Дама уже собиралась выскочить вон, но резко передумала.

— Ты сделал что? — спросила она, недобро прищурив глаза, видимо, уже придумывая план мести.

— Это было несложно, — улыбнулся еще не осознавший всю тяжесть последствий шаман.

— Феруниэль, — вдруг представилась эльфийка, срывая с головы маскировку, и медленно скользнула языком по верхней губе. — Значит, тебе придется попотеть за него, шалунишка. Твои соплеменники обычно мелкие и вызывают только омерзение, а ты выглядишь довольно мужественно. С гоблином я еще ни разу не была, так что постарайся не посрамить свою расу. Я очень надеюсь, что мне понравится.

Гарб похолодел от ужаса и попятился. Ему не сильно понравился голодный блеск в изумрудных глазах лусидки. Лучше бы она обозвала его уродом или чудовищем. Да лучше получить новую порцию пыток в душном вонючем трюме, чем такое безобразие!

— Не бойся, глупышка, — плотоядно усмехнулась дама, чьи волосы оказались ожидаемо светлыми, и тоже сделала шаг. — Ты неопытный, да? Ничего, со мной ты познаешь много нового.

«Как же от тебя избавиться?» — в отчаянии подумал гоблин и сделал первое, что пришло в голову.

— Ух, какой скромник! — Феруниэль ловко погасила заклятие паралича ответной магией и начала дрожащими от нетерпения пальцами распускать тесемки своего одеяния.

Серебристая ткань скользнула к ее ногам, вынудив шамана отчаянно зажмуриться. Он не хотел это видеть. Пауза затянулась, и гоблин приоткрыл один глаз. Блондинка лежала на ковре с растрепанными волосами и маленьким дротиком в шее. Обнаженное тело было заботливо прикрыто той же накидкой, от которой эльфийка так спешила избавиться. Возле лежащей стояла Рати в своем маскировочном костюме и поигрывала духовой трубкой.

— Развлекаемся, значит, и без меня, — тон хапуги казался обманчиво сладким, но нахмуренные брови и поджатые губы выдавали клокочущую внутри бурю.

Гарб сдавленно вскрикнул и бросился к девушке.

— Ты спасла меня! — попытался он сдавить ее в объятиях.

Хапуга увернулась и отпрыгнула к двери.

— Сперва объясни, что это сейчас было!

— Не понял. Почему это я должен оправдываться?

— Ты совсем тупой? — Рати чуть наклонила голову набок, демонстрируя сомнение. — Не, совсем тупого я бы не выбрала. — Просто несносный. Скучный. Самодовольный. Чертов! Моорх!

Гарб обиженно засопел.

— Мы разве уже не дружим? — решил уточнить он.

— Сладкое надо заслужить, — многозначительно ответила девушка, — а ты пока не справляешься.

— Странное у тебя понятие о дружбе, — непонимающе сказал шаман.

— Я и говорю, моорх, — отрезала Рати и подошла ближе.

Гарб наконец сообразил, что до сих пор находится в одной набедренной повязке, и вспыхнул.

— М-м-м, — Феруниэль пошевелилась и застонала как-то чересчур злобно, как будто смогла что-то услышать.

Рати обернулась и мстительно всадила незадачливой сопернице в шею еще один дротик. Эльфийка окончательно лишилась чувств,