внутрь. Но не попал в нужное место, оказавшись в приёмном зале, а в сам кабинет вели следующие двери, что располагались напротив выхода. Рядом с ними стоял стол, за которым сидела серьёзная женщина, личный секретарь Императора, на вид ей можно дать тридцать, но на самом деле её возраст давно перевалил за сорок. Женщина держала себя всегда в тонусе, и многие посетители бросали на неё восторженные, а порой, и похотливые, взгляды.

— Добрый день, Елена Викторовна, Павел Владимирович освободился? — подойдя к столу, спросил Родион, пусть ты хоть трижды сын, но если у тебя назначено время, то будь добр идти, дожидаться его, как обычный посетитель.

— Родион Павлович, — оторвавшись от бумаг, что она разбирала всё это время, секретарь посмотрела на цесаревича. — Павел Владимирович ожидает вас, проходите.

— Спасибо, — кивнул Родион и вошёл в двери, ведущие в рабочий кабинет Императора. Зайдя в них, молодой человек попал в царство порядка и спокойствия, именно такие чувства вызывал кабинет у посетителей. И может показаться, что хозяин этого места полный педант, но это не так, просто он привык, что всё должно быть на своих местах, чисто и правильно.

— Родион, это ты? — как только за цесаревичем закрылись двери, со своего места, массивного стола из красного дерева, поднялся высокий мужчина с волевым лицом и крепким телосложением. Его проницательный взгляд был направлен на вошедшего, давая тому понять, что хозяин кабинета полностью отдаёт своё внимание гостю.

— Да, отец, — подойдя к столу, молодой человек низко поклонился.

— Присаживайся, прости, что раньше не смог с тобой встретиться, но этот неудавшийся рейд в демонический лес опять спутал все карты, население не довольно нашими действиями, — поморщившись, сказал Император.

— Но ведь это свободные, и они знали, на что идут, — возразил Родион.

— Кем бы они ни были, но они наши поданные, — наставительно сказал Павел.

— Но почему ты с этим разбираешься? Ведь Юдины инициировали рейд, пусть они и разбираются с его последствиями, — непонимающе уставился на отца Родион.

— Понимаешь, — устало сказал Император. — Простым гражданам всё равно, кто инициировал, им важен результат, а он провальный, погибло очень много людей, тех, кто выполнял задания, и делал это хорошо, а ещё этим кормил свои семьи. Теперь большое количество людей остались без кормильцев, пусть в разрезе Империи, это не так сильно заметно, но они есть и нам, как правителям, нужно думать о них.

— Понятно, ты опять пытаешься сделать всем хорошо, — недовольно сказал цесаревич.

— Ты не прав, забота о наших гражданах, это первоочередная задача, не будет их, не будет и нас, — опроверг его слова правитель. — Поэтому ты не прав, это не моё желание, это моя обязанность сделать так, что бы всем жителям империи жилось хорошо.

— Но всё равно найдутся недовольные, — парировал ему сын.

— Да, ты прав, в том и состоит одна из самых главных трудностей нашего титула, — улыбнулся ему Император. Это не первый их разговор на эту тему, и каждый раз всё сводится к одному и тому же, вот и сейчас Родион насупился, поиграл желваками, но сказал совершенно иное.

— Тогда ответь, когда ты планируешь подумать о себе? — и внимательно уставился на отца.

— Так я и думаю о себе, — удивился император, эти слова были непривычны для него.

— Ага, ты когда всю семью в последний раз видел вместе? — напирал Родион.

— Так, — поднял руку ладонью вперёд Павел. — Наш разговор пошёл не по тому направлению. А семью я вижу, да не всегда в полном составе, но всё же. И не спорь, тему закрыли. Главное знай, на наших плечах очень большая ноша и ответственность, и наше личное счастье порой идёт в разрез с ними.

— Да я помню, но всё же жаль, что ты не можешь больше времени уделять нам, — ответил цесаревич грустно.

— Я понимаю, и сам по вам очень скучаю, — так же грустно сказал Павел. В кабинете возникла тишина, и только звук хождения часовых стрелок, да пение птиц из окна разбавляли этот момент. Каждый думал о своём, но время Императора очень дорогой ресурс, поэтому первый из дум вышел правитель.

— Так, давай вернёмся к теме нашей встречи, — по-деловому начал Император. — Я рассмотрел информацию, что ты мне прислал и она интересная. Нападение на наше имение, очень дерзкий шаг, вот только мне бы хотелось знать, откуда ты её получил?

— От Ивана Бешенцева, — не стал скрывать Родион.

— От простолюдина, что спас Светлану? — удивлённо сказал Павел. — Очень интересно, а она откуда у него появилась?

— Этого я тебе не присылал, но Иван, при личной встрече, рассказал мне интересную историю, — и цесаревич поведал всё, что ему поведал Бешенцев, не скрывая ничего от своего отца. — Перед тем как отправлять тебе данные, я проверил эту странную историю и подтвердил — Иван родственник Милюковых.

— Очень интересная, но странная ситуация, — задумчиво сказал Император. — Что ты предлагаешь?

— Спасти Ивана, что же ещё, заодно поймать тех, кто покушается на наше имущество, — пожал плечами цесаревич.

— А тебе самому, какая выгода? — спросил правитель.

— Может, я, как и ты, решил просто заботиться об окружающих, — ответил ему Родион.

— Сын, в это я не поверю, — покачал головой Павел. — Так зачем оно тебе?

— Мне стало интересно, почему Иван со мной поделился этой информацией, и знаешь, если бы на его месте был бы кто-то другой, он бы поверил в те сказки, что говорил Бродин.

— Да, я тоже удивлён, что Иван не повёлся, для человека прожившего всю жизнь в приюте, это странно, — согласился правитель.

— Вот и я о том же, а значит, Иван не так прост, как хочет показаться, и возможно в дальнейшем, может пригодиться мне.

— Ну, смотри, дело твоё, — пожал плечами Император. — Только знать примет ли такого приближённого?

— Не примет естественно, — кивнул головой цесаревич. — Но это будет испытание для Ивана, справиться можем его возвысить, нет, значит не такой он и нужный, либо спрячем, если силы будут не равны.

— Делай как знаешь, главное не переусердствуй.

— Хорошо, так что, ты мне поможешь?

— Естественно, на моё ведь имущество хотят позариться.

— Отлично, у меня уже есть предварительный план, хочу его с тобой обсудить, — улыбнулся цесаревич.

***

Утром я проснулся от тяжести в руке, открыв глаза и повернув голову на бок, я с удивлением увидел, что Оля лежит на ней и сладко причмокивает. Я попытался незаметно, чтобы не разбудить девушку вытащить свою руку, но сон её был очень чутким и, при малейшем движении, она сразу открыла глаза.

— И что ты делаешь? — сразу же спросила она.

— Убираю свою руку из-под