Но всякий раз грезы разбивались о суровую реальность. На меня возложили ответственность за Кадир. Чем отдать его на поругание врагу, лучше сразу умереть. Я пережила смерть матери. Пережила безумие отца. Согласилась выйти за человека, к которому не испытываю ни малейшей симпатии. Все мои жертвы – во имя Кадира, и я не позволю никому – даже Ленноксу Оссакриту – отнять его у меня.

Вот только одно его имя заставляло сердце замирать в сладкой истоме.

Любовь Леннокса была соткана из противоречий. Опасная и нежная, искренняя и запутанная. О такой любви не пишут в книгах, однако именно ее я жаждала каждой клеточкой своего тела.

Я обвела взглядом свой уединенный оазис. До чего причудливое место! По давней традиции садам и паркам Кадира придавали форму лабиринта, меня же как магнитом влекло сюда, к тропинке, огибающей камень. Такой незамысловатой, такой…

Внезапно внутри у меня все помертвело.

– Ну-ка, поглядим, – пробормотала я, склонившись над неестественно гладким камнем.

По спине пробежал холодок. Выпрямившись, я бросилась на поиски садовника. Я петляла по выложенным камнем дорожкам и лужайкам, проходя мимо подданных, которые приветствовали меня почтительным реверансом.

– Эй, вы! – окликнула я, завидев наконец садовника; тот отвесил мне низкий поклон. – Мне нужна ваша помощь. Понадобятся пара человек и лопаты. Поторопитесь!

* * *

Опустошенная, разбитая, я брела туда, где крылись ответы на все мои вопросы. Казалось бы, все ресурсы уже исчерпаны, но стремление любой ценой докопаться до правды придавало мне сил.

– Анника? – раздался за спиной изумленный голос.

Николас. Кто бы сомневался. Он единственный обращался ко мне в подобном тоне.

– Слушаю, – бросила я на ходу.

– Святые небеса, что с твоим платьем?! Ты валялась в грязи? Выглядишь просто кошмарно, пока твоя служанка прохлаждается неизвестно где. Подумай, что скажут люди! Неприлично…

Я обернулась и погрозила ему пальцем:

– Николас, я очень благодарна тебе за участие, но на будущее: перестань подгонять меня под образ идеальной супруги, который ты создал в своей голове. Либо принимай меня такой, какая я есть, либо ищи другую партию. – Я перевела дух и откинула со лба непокорную прядь; Николаса передернуло. – Вспомни, ты говоришь с принцессой. С регентом. Если мне приспичит расхаживать по дворцу в нижнем белье, никто не скажет и слова поперек. Не посмеет упрекнуть меня в непристойности. Если хочешь помогать, помоги, только избавь меня от нравоучений.

Николас нахмурился, переваривая услышанное, и наконец пришел к заключению, что лучше со мной не спорить. По крайней мере, пока.

– Простите мою дерзость, ваше высочество. – Сглотнув, он одернул камзол. – В приемной толпятся посетители. Битый час я провел, разыскивая вас повсюду. В свете последних событий закралось подозрение, что вас снова похитили. Вероятно, я перенервничал, поэтому и позволил себе лишнего.

Несмотря на учтивые интонации, Николас буквально кипел от негодования, но ему простительно, если он и впрямь беспокоился.

– Извини, что напугала, но у меня возникло срочное дело. Отправляйся в приемную, извинись за меня и передай, что аудиенция переносится на завтра.

Не глядя на Николаса, я поспешила в библиотеку и рывком распахнула дверь.

– Ваше высочество! – обрадовался Ретт. – Какая приятная… Анника, что с тобой? Где ты умудрилась так испачкаться?

– Проводила раскопки, – сообщила я, направляясь в исторический раздел.

– Ясно, – захохотал Ретт без намека на осуждение или упрек. – И много накопала?

– Полусферу. Очень гладкий камень, похожий на солнце, встающее прямо из земли, – с содроганием повторила я слова, когда-то сказанные мне Ленноксом. – Ретт, мне нужны самые ранние летописи по истории Кадира. Хочу восстановить хронологию событий с первых дней.

На языке у Ретта вертелась сотня вопросов, однако он не задал ни одного и кивнул на дальний шкаф:

– Начни отсюда.

Леннокс

Возле апартаментов Кавана я наткнулся на троих его ближайших соратников и, коротко кивнув на их приветствия, тихонько последовал за ними внутрь.

– Слышал, ты хоронил Олдрика? – шепнул Иллио.

– Да.

Иллио на секунду уставился в стену.

– Хоть кто-то проводил его в последний путь, – с горечью пробормотал он.

Судя по интонации, от Кавана потихоньку отворачивались самые преданные сторонники. От намечающегося бунта его мог спасти только беспроигрышный, гениальный план. Если верить слухам, Каван располагал чем-то подобным. Наученный матерью, я держался в стороне и не высовывался.

– Кто его пустил? – рявкнул Каван.

Нетрудно догадаться, о ком шла речь.

Я покосился на мать. Она, по обыкновению, льнула к Кавану с самым умиротворенным выражением лица. В голове не укладывалось, что сегодня утром эта женщина называла мерзавца пустым местом.

– Он единственный общался с принцессой и сумел развязать языки мнимым парламентерам. А значит, может посоветовать что-нибудь дельное, – лениво откликнулась мать.

– Мне его советы без надобности! – огрызнулся Каван и растянул губы в кровожадной ухмылке. – Победа уже у меня в кармане.

Меня прошиб озноб, ноги точно приросли к полу. Судя по довольной физиономии Кавана, он и впрямь подобрал ключик к королевству.

– О чем ты толкуешь? – растерялся Иллио.

– Сегодня утром к нам примкнули двое выходцев из Киаленда, – не переставая ухмыляться, сообщил Каван.

Он нарочно тянул время, глумился над нами.

– Полагаю, они принесли важные вести? – не утерпел Слоун.

– Принц Кадира мертв, – объявил Каван.

Мое сердце обливалось кровью. Значит, Анника осталась совсем одна, без всякой защиты.

– Ты уверен? – воскликнула мать.

– Абсолютно. Король, по всей вероятности, тоже, – пренебрежительно добавил Каван.

– Как? – вырвалось у меня.

– С неделю он не появлялся на людях. Естественно, пошли слухи. Девчонку назначили регентом, замещать отца и брата. Факт гибели принца тщательно скрывают, король если и жив, то на ладан дышит и вот-вот присоединится к сыну. Сейчас между нами и королевством стоит только девчонка.

Нет! Нет, нет, нет!

– Не стоит ее недооценивать, – предупредил я.

– Пускай ей удалось обвести тебя вокруг пальца, но целую армию она не одолеет. – Каван вдруг помрачнел, но через мгновение тревожные морщины у него на лбу разгладились. – Впрочем, армия нам не понадобится. Нужно только подождать.

Соратники Кавана обменялись взглядами.

Пока они предвкушали скорую победу, меня одолевали мрачные мысли. Я вдруг осознал, что до сих пор жил единственной надеждой – вновь встретить Аннику. Не на поле боя, не при объявлении о капитуляции, нет… Мне хотелось заключить ее в объятия, осыпать поцелуями, склонить голову ей на грудь и замереть в сладком блаженстве.

Мысли о ней преследовали меня днями напролет. Анника оттесняла на задний план все прочие желания, даже те, что мне придется довести