карты осице. И даже не столько потому, что он ей не доверял – а о полном доверии, разумеется, пока и речи быть не могло, – как потому еще, что всей правды он все равно сообщить не мог, тем более и Подуха был рядом, который всего не знал тоже. И получалось, что придется если не напрямую врать, то многое недоговаривать, и об этом нужно будет все время помнить, учитывать при последующих разговорах, чтобы случайно не проговориться, да и самому не запутаться. Проще было рассказать все как есть, с самого начала. Но «как есть» – оно ведь на правду-то совсем не похоже, он бы и сам – хоть Лом, хоть Капон – еще пару дней назад в подобное не поверил, посчитал бы рассказчика поехавшим крышей идиотом. Вот скажи он сейчас Олюшке и Подухе эту правду – все, доверие к нему будет подорвано, и даже трудно предугадать, что они при этом подумают и как себя поведут.

Но проблема заключалась еще и в том, что даже если не рассказывать этим двум попутчикам настоящую историю их появления в Мончетундровске, то выдуманная легенда тоже сейчас трещала по швам, потому что существовало две ее версии: одна для группировки «ОСА», где Лом с Капоном были скрывающимися от органов правопорядка ворами-взломщиками, а Васюта с Заном их помощниками; другая же – для трубников, где вся их компашка состояла из не отягощенных большим умом бездельников, которым захотелось приключений. Нужно было как-то привести все к общему знаменателю, и лучше, по мнению Ломона, было остановиться на версии, рассказанной ими осицам, – там и правды было больше, и дураками себя выставлять не приходилось, ну и говоря откровенно, не хотелось лишний раз нервировать Олюшку – узнав про обман, она бы, возможно, передумала оставаться с ними «одной командой».

И двуединый, придав лицу виноватое выражение, посмотрел на трубника и вздохнул:

– Эх, Подуха, прости нас за вранье…

– Это в каком таком смысле? – встрепенулся тот.

– Понимаешь, мы не совсем те, за кого себя выдавали.

– Что?! – попытался вскочить трубник, но вездеход качнуло, и он снова плюхнулся на пол.

Насторожилась и Олюшка, и Ломон успокаивающе поднял руки:

– Тихо, тихо, без паники! Сейчас все объясню… То есть вам-то, – мотнул он головой на осицу, – мы тогда все верно сказали, а вот вам, – сделал он кивок Подухе, – мы всю правду говорить не рискнули, веришь?

– Только не надо мне впаривать, что вы из разных миров, – проворчал трубник.

– Что?.. – едва сумел выдавить Ломон сквозь вмиг пересохшее горло, не понимая, когда он успел так проколоться.

– Ну, тогда, когда вы, Лом и Капон, стали одним и вернулись в гараж, ваш кибер ляпнул что-то такое, мол, это потому, что ты один и тот же человек, живший в двух разных мирах. Но ведь у них, у киберов, мозги набекрень, мне про них в детстве батя много сказок рассказывал…

– Да-да, набекрень, это точно, – облегченно выдохнул сталкер. – Я ведь когда его подобрал, он двух слов связать не мог, сам его как смог перепрограммировал. А я ведь не спец по киберам так-то. Вот он таким и получился – чудит иногда. Как скажет что-то порой – хоть стой, хоть падай. Но мне это особо не мешало, да и вообще он нас здорово выручал. Ведь на самом деле мы… Эх, ладно, слушай.

И двуединый поведал трубнику сочиненную ранее для группировки «ОСА» легенду, по которой у Лома с Капоном, да, собственно, и у их помощников Васюты и Зана были проблемы с законом, вот они и решили спрятаться от властей там, куда за ними точно не сунутся, – в захваченный Помутнением Мончетундровск.

Видно было, как осица после этого немного расслабилась, а Подуха обиженно проворчал:

– И почему было нам это не рассказать?

– Мы не знали, как вы отнесетесь к тем, кто… не дружен с законом, – кое-как сформулировал двуединый и едва не поморщился от своих слов.

– Самому не смешно? – буркнул трубник. – А то мы все там с ним дружим! Да мы сра… плевать хотели на тот закон, мы и слово-то такое забыли. А уж на представителей вашей романовской власти вообще большую кучу на… плевали…

– Ну так что, без обид, значит? – посмотрел на него двуединый.

– Да ладно уж. Только больше не ври.

– Вот это он правильно сказал: не ври, – кивнула Олюшка. – И давай рассказывай, чего вам в Мончетундровске не сиделось.

– Да, может, и посидели бы еще, мы даже дом себе нашли, обустраиваться начали, но… – Ломон вздохнул и показал на Зана: – Вот это чудо техники кое-что учудило.

– Он по дирижаблю начал стрелять! – подхватил трубник.

– Если уж договорились не врать, то не по дирижаблю, а рядом с ним. И раз уж ты сам заговорил про стрельбу, то продолжай: кто тогда еще популял слегонца?

– Ну, я, – потупился Подуха. – Но это ведь только для самообороны!

– Для какой обороны? Зан в воздух стрелял. Только чтобы вас отвлечь.

– Давайте кто-нибудь один будет рассказывать! – сердито выкрикнула Олюшка. – А то я уже запуталась. Так вы что, не заодно с трубниками были? – зыркнула она на Ломона. – И от чего вы их отвлекали? Погоди-ка… Уж не напрямую ли с канталахтинцами вы решили законтачить? Тогда вы или наглецы, или придурки. А скорее всего наглые идиоты.

– А вот не надо делать скоропалительных выводов, – помотал головой двуединый. – У нас собака туда убежала, надо было ее как-то вызволять.

Да, в этом тоже Ломону пришлось соврать. Но не рассказывать же, что Медок стал разумным – в это как раз вряд ли поверят, – и не говорить же, что они специально отправили пса на дирижабль, – тогда бы пришлось сознаваться и для чего это понадобилось.

– Ага, – заулыбался Подуха. – Собака на подъемник заскочила, когда он кверху шел. А потом в гондолу запрыгнула. Так что скорее всего она сейчас уже по Канталахти бегает.

– Я же просила, чтобы кто-то один рассказывал! – снова рыкнула осица, но уже не столь сердито. А Ломон и вовсе был благодарен трубнику, что поддержал его, – теперь Олюшка будет меньше сомневаться в правдивости его слов.

– Я расскажу, – кивнул он. – В общем, так уж получилось, что у нас появилось сразу две причины отправиться в Канталахти: попросить у летунов прощения за необдуманную стрельбу и найти нашего Медка. До этого мы как раз наткнулись на этот вездеход, но у него был дохлый аккумулятор, а главное – для него требовалась горючка. Насчет аккумулятора Зан придумал, как поступить – завести двигатель от своего источника питания, – а вот