Еще один почему-то решил, что лучший тактический ход — это напасть на меня со спины. Глаз на затылке, конечно, мне в этом мире не отсыпало, зато считать до семи я умел виртуозно. А еще имел в запасе уникальный опыт битья дебилов.

Пока мужик изображал нетопыря, я сделал шаг в сторону и немного подправил его траекторию, не слишком препятствуя полету. Веса атакующей туши хватило как раз, чтобы прыгун впечатался головой в стену и затих. Не насмерть, конечно, но сотрясение того, что у обычных людей считается мозгом, нетопырю было гарантировано.

Гопники кончились, и мы с Иваном переглянулись. Парень выглядел немного помятым и взъерошенным, но в глазах у боярича плескался чистый восторг. Зал был разнесен чуть менее, чем полностью, и у меня нехорошо засосало под ложечкой от ценника, который нам сейчас выкатит хозяин.

Где-то сверху лестницы раздавался топот то ли подмоги, то ли полиции, то ли еще черт знает кого.

— Там вроде запасной выход, — сказал я, кивнув на дверцу за барной стойкой.

— Кто последний, тот и платит! — согласился Иван, и мы дали деру.

За барной стойкой в держащуюся на честном слове дверь, мимо душной кухни с забившимся по углам персоналом, вверх по узкой лестнице, явно оставшейся еще со времен постройки дома несколько веков назад… холодный сентябрьский воздух ночной Москвы показался мне пьянящим.

Мы с Иваном пронеслись еще два квартала вдоль Садового кольца, прежде чем сбавить обороты. Дурь молодецкая начала выдыхаться где-то в районе Крымского моста. Внешне он мало чем походил на мост из моего мира, потому как здесь не случилось советской архитектуры. Это была помпезная, ажурная конструкция, если можно считать ажурным литые многотонные завитушки. По центру сохранились трамвайные пути, и в ночи я различил веселое треньканье городского транспорта.

— Как мы их! — весело воскликнул Иван, смотря на меня глазами, полными восторга. — Как ты их!

— Да, неплохо размялись, — хмыкнул я. — Теперь главное, чтобы нам не выкатили счет.

— А, — отмахнулся боярич, — ерунда. Никто не станет пытаться предъявлять претензии в адрес благородных, когда сам же их и спровоцировал.

Я не стал уточнять, что из нас двоих благородный только он, просто потому что камер в зале не было. Видимо, хозяин заведения имел с помятых нами братков свой гешефт, но теперь ему придется утереться. Время было позднее и по-хорошему стоило уже двигаться в сторону общежития.

Но тут Иван выпучил глаза от восторга и воскликнул:

— Ты посмотри! Посмотри!

И совершенно неаристократично ткнул пальцем в какой-то из невзрачных домов за моей спиной. На стене дома периодически подсвечивался неоновый рисунок в виде фонаря. Красного фонаря.

Что я там говорил про пацаненка, выпущенного из домашней опеки?

— Нам туда надо, — категорично завил боярич. — Бордели в пределах Садового кольца — лучшие во всей Европе!

— Откуда такая осведомленность? — скептично спросил я.

— Новости читаю, — не моргнув глазом, ответил пацан.

Новости он читает, ага. Но, в конце концов, дурь молодецкая тут не только у этого жизнерадостного мальчишки. Удивительное дело, но то ли восторг провинциального боярича был заразителен, то ли мое молодое тело требовало веселых приключений, но именно сегодня во втором часу ночи идея посетить проститутошную показалась мне максимально гениальной.

* * *

В общежитие мы в ту ночь так и не добрались. Точнее, добрались, но лишь чтобы привести себя в более-менее приличный вид и переодеться в форму. Несмотря на то, что Императорский Московский Университет был гражданским, все маги, как и медики, были военнообязанные и призывались в период военных действий в первую очередь. А потому и форма студентов тоже была некоторым отражением военной: пиджак типа кителя со стоячим воротником, широкий пояс, отчаянно напоминавший портупею, классические брюки, и все темно-синего цвета. Раньше студенты носили еще и портфели типа кейсов, но, на мое счастье, пару лет назад в моду вошли рюкзаки, которые в моем мире именовались «городскими».

На самом деле суть формы была в визуальном сглаживании различий между сословиями. Несмотря на довольно жесткое разделение аристократов и простых смертных в некоторых аспектах жизни типа транспорта, в учебных заведениях смешанного типа старались сделать вид, что сословного общества не существует. С одной стороны, конечно, это было логично — хороший маг без титула ценнее какого-нибудь придурковатого княжича. Хорошего мага можно соблазнить государственной, а то, чем черт не шутит, и военной службой, а за особо выдающиеся заслуги пожаловать какой-нибудь необременительный титул. И это в разы полезнее благородного сынули богатенького папаши. Но с другой стороны, если поставить меня рядом с Иваном, сразу становилось понятно, какой пиджак шился у хорошего портного, а какой на выселках цивилизации. И мне казалось, что социальное разделение при таком сравнении еще больше должно было бы бросаться в глаза.

— Надеюсь, здесь есть кофе, — бормотал полдороги до столовой Новиков.

Хороший кофе — это было бы, конечно, прекрасно, но меня лично интересовала яичница, желательно на сале. Предвкушая каждый свой завтрак, мы шагнули сквозь стеклянные двери в довольно внушительный зал.

Внешне он напоминал столовую в ресторанах «ол инклюзив». Линии раздач располагались по периметру, столы были укрыты белыми скатертями и в некоторых местах уже сдвинуты под большие компании, везде сновали студенты с подносами, и в целом в помещении витало ощущение суеты.

Но в общем хаосе броуновского движения при ближайшем рассмотрении можно было легко различить четкую стратификацию не только плебса на благородных, но и самих благородных. И это наталкивало на определенные мысли.

Мы с бояричем прошлись вдоль всей линии раздач, ни в чем себе не отказывая. Ну, я не отказывал себе в овсяной каше, щедро сдобренной фруктами, яичнице на сале с весьма симпатичными сосисками на гриле, бутербродах с бужениной и сладкой выпечкой. Иван же, как истинный аристократ, набрал всякой ерунды типа салатов, сыров и каких-то красивых, но совершенно бесполезных закусок, и теперь смотрел на меня с видом печальным, жуя свою траву.

— Что, невкусно тебе? — усмехнулся я, собирая хрустящей булочкой с тарелки яичный желток.

— Привычка — вторая натура, — вздохнул Иван.

Я хотел предложить ему сходить за приличной едой, но боковым зрением заметил, что к нам шел парень.

Он был старше нас, и в нем, как говорится, сразу видна была порода. Среднего роста, с широким разворотом плеч, темно-русыми, курчавыми волосами, карими глазами, внимательным взглядом и тяжелой челюстью он разительно контрастировал с большинством уточенных аристократов. Здесь сразу было понятно, что в роду у парня потоптались русские богатыри.

— Привет, бойцы! — широко улыбнулся парень. Блеснувший на пальце перстень, единственное разрешенное украшение по уставу университета, однозначно определял, что перед нами какой-то аристократ.

Расслабленно жующий салат Иван мгновенно подобрался. Еще мгновение напротив меня сидел пацан, страдающий после бурной ночи, а теперь уже знающий себе цену аристократ. Серые глаза чуть прищурились насмешливо, хищно. Я мысленно хмыкнул, ожидая очередную пикировку, но неожиданный гость меня приятно удивил.

— Видел вчера вашу дуэль, весьма впечатлен.

Иван кинул на меня короткий взгляд, и я кивнул, разрешая говорить за обоих. Мне в политику лезть было без надобности, а пацану может быть какое-то полезное знакомство.

— Благодарим, — вежливо ответил боярич.

— Особенно меня поразила ваша дуэль с Долгоруковым, — резко обернувшись ко мне, произнес парень.

— Не то чтобы я планировал развлекать высшее общество, — медленно проговорил я.

— Какое развлечение, что вы, — улыбка собеседника стала немного напоминать оскал, — но ведь всегда приятно, когда твоего идейного противника утыкают носом в землю.

— Технически, он упал на спину, — усмехнулся я.

— Технически, вы его пощадили, — ответил парень, смотря на меня внимательным взглядом.

Я не стал отвечать в зале, полном ушей. Сословное общество — дело такое. Одно неверное слово, и придется потом на дуэли ходить вместо завтрака, обеда и ужина. А я тут надеялся поучиться. Поэтому лишь вежливо улыбнулся, не совсем понимая, к чему идет этот разговор.

Иван вежливо кашлянул, привлекая к себе внимание.

Наш собеседник моргнул, прекращая сканировать меня взглядом, и снова широко улыбнулся.

— Я, кажется, забыл представиться. Княжич Алексей Ермаков. Не хотите пересесть за наш стол? — парень указал в сторону того самого стола.

Князья