– Лучше, чем общая практика, во всяком случае, так было, пока не появился ты, костолом.

В медицинском колледже они с Бузони были в одном классе. Тот специализировался на переломах. В дальнейшем он даже заслужил определенную репутацию, работая со старыми, плохо сросшимися переломами: он ломал их и лечил заново. Потом о Бузони опять заговорили, когда он нашел способ выводить из организма соединившиеся с костным кальцием радиоактивные ионы так, чтобы это не приводило к вымыванию самого кальция. Однажды доктор даже отправил к нему своего пациента, которому не. помогало обычное переливание крови, и лечение препаратами динатриевой соли.

Доктор придержал дверь, и Бузони вошел в кабинет. Он походил вокруг, осмотрел оборудование, ознакомился с общей компоновкой помещения и направился к раздевалке медсестер. Там он тщательно все осмотрел, покивал головой и стал делать какие-то записи в своей ведомости.

– Зачет. Я ставлю хорошую отметку любому мужчине, который может заставить женщин соблюдать порядок в их гардеробной.

Сказав это, он улыбнулся, но доктор не до конца понял, что тот имел в виду. На этом Бузони закончил со своими записями, резко захлопнул папку и расслабился.

– Я не очень-то мучил тебя, Роджер. Я сказал им, что мы знакомы, и они решили, что ты больше выболтаешь мне, чем кому-либо другому. Я-то лучше знаю, да только зачем разубеждать их? Но, мне кажется, на этот завод постараются насесть как следует. В комиссии по большей части вполне честные люди, но их напичкали разными грязными слухами о Палмере. Как, по-твоему, у него действительно рыльце в пушку, или ему стоит дать шанс?

– Ты видишь, что я здесь, – сказал Феррел. – Я здесь, хотя вполне мог бы взять отгул.

– Пусть это будет твоим ответом, – улыбнулся Бузони. Но не думаю, что смогу убедить остальных. Палмер допустил грубую ошибку, не пустив репортеров на порог. О, я могу понять, почему. Парочка людей в комиссии настроены очень недоброжелательно, и…

С улицы донесся протяжный вой электрической сирены.

Он постоянно нарастал, пока не превратился в пронзительный вопль, который проникал сквозь стены и врезался в уши.

Тревога! К обычному сигналу стали примешиваться переливы.

Значит, произошел крупный разлив высокорадиоактивного расплава.

– Доктор Феррел! – донеся громкий голос из аппарата внутренней связи. – К телефону!

Он схватил трубку: – Феррел!

– Объект двадцать! – Палмер выпалил эти слова и бросил трубку. Но и этой информации было достаточно: «объект двадцать» – это был реактор, который давал им всю энергию. Больше всего доктор боялся аварии именно здесь.

Он сорвал со стены свою сумку с набором для оказания первой помощи и направился к заднему выходу. Додд вышла с ним. Она несла его рабочий халат. Феррел отрицательно покачал головой, но она еще сильнее прижала к себе одежду, а мрачное выражение ее лица говорило о том, что она не отступится. В заднем приемном покое Билл уже установил на маленькую моторную тележку двое носилок и теперь заводил мотор. Он подождал, пока Феррел и Додд не ухватятся за поручни, и рванул с места, а второй водитель еще ждал Блейка и вторую медсестру. Доктор бегло просмотрел, какое оборудование было взято, и согласно кивнул головой. Джонс еще раньше доказал, что в качестве подсобного рабочего он превосходен, и до сих пор все, что он делал, было безукоризненно.

И только сейчас до Феррела дошло, что Бузони едет на одной тележке с ним.

– Там радиоактивный расплав! – предупредил его доктор, пытаясь перекричать завывание сирены. Но он и сам был рад тому, что в такой момент рядом будет еще один врач.

Несмотря на риск, к конвертеру стекались толпы народа, движимые стремлением поглазеть на аварию своими глазами. Их присутствие могло бы усложнить проведение спасательной операции, но охрана была на своем месте и оттесняла толпу назад. Мимо на предельной скорости пронеслась машина, похожая на старомодный пожарный автомобиль с выдвижной лестницей. Сложная конструкция напоминала объем ные ванты, на каждом конце которых ехал человек в тяжелом защитном костюме, чтобы управлять ими.

Машина остановилась рядом с боковым входом в огромное здание, в котором размещался реактор. В свое время это был самый большой в мире промышленный атомный реактор, и он все еще не сдавал своих позиций. В нем осуществлялась реакция расщепления ядер урана-235, а осколками ядер потом бомбардировали более распространенный уран-238, который при этом превращался в плутоний, обеспечивающий почти весь выход энергии реактора. В отличие от реакторов на некоторых заводах старой постройки, только вырабатывавших энергию, этот можно было использовать также для расширенного воспроизводства ядерного топлива, что делало его полезным при получении небольших объемов обычных радиоактивных элементов.

Выделяющееся в результате тепло отводилось сначала посредством жидкого натрия, потом передавалось пару, направляемому в две огромные турбины, вращавшие генераторы, которые и выдавали все те тысячи киловатт, что были необходимы для работы завода снабжения Кимберли, а также служили вспомогательным источником энергии для нескольких других участков. Но сейчас над реактором были вывешены красные флаги, а это означало, что все стержни замедлителя были полностью введены, а выработка энергии прекращена, чтобы дать людям возможность добраться до выходов.

Однако около одной из дверей произошла какая-то заминка. Когда тележка, на которой прибыл Феррел, остановилась, туда пыталась задом заехать замысловатая машина с захватом на одном конце. Помимо своей собственной защиты, она был нагружена защитными приспособлениями для людей, все еще находившихся внутри. Агрегату предстояло проникнуть в здание, а потом еще приноровиться к изгибам прохода. Как и во всех реакторах, эвакуационные туннели были построены так, что имели несколько правых поворотов.

Это было сделано, исходя из того, что вышедшее из-под контроля излучение распространяется прямолинейно, а значит, только небольшая часть его будет отражаться от стен, в то время как человек будет двигаться зигзагом, оказываясь после каждого поворота во все более безопасной зоне.

Вдруг аппарат резко затормозил и начал двигаться обратно с максимальной скоростью, на которой водитель успевал отслеживать повороты прохода. Охрана конвертера в защитных костюмах стала оттеснять толпу любопытствующих еще дальше, и один из секьюрити подошел к доктору с большим тяжелым скафандром в руках. Он поморщился, но начал с трудом облачаться в него.

– Что случилось?

– Я всего не знаю, – ответил охранник. – Похоже, они отмеривали порцию калия для больницы Кимберли. Кто-то из них упустил захват, и расплав разлился по полу или что-то в этом роде. Один рабочий не смог выбраться.

Доктор увидел, что остальные уже надели свои костюмы, и резко закрыл шлем своего скафандра. Машина, наконец, выбралась из здания. В обитых мягким материалом захватах безвольно покачивалось тело человека. Аппарат развернулся и опустил человека в защитный короб, также обитый мягким материалом. Феррел направился туда, и Бузони не отставал от него. Билл тоже успел надеть скафандр и сейчас разворачивал тележку и доставал все необходимое оборудование.