— Задачи обнаружения лодок противника и опять же приманка, два лесовоза хоть и вооружены, но на корабли охранения с первого взгляда не похожи, авось и клюнут на вас охотники.

— Так может лучше сторожевик с шумопеленгатором и акустикой впереди пустить? Мы же слепые будем, толку от нас как от группы обнаружения ноль — предложил я.

— Нет. Все корабли, оборудованные пеленгаторами, пойдут в ближнем круге охранения, рисковать транспортами мы не будем. Лесовозы груженные, даже получив торпеду не затонут, ну а «Шторм»… сам же говорил, вёрткий и случись что увернётся.

Поход по местам боевой славы. Вот он этот пролив, где мы подорвали «Адмирала Шеера». На берегу видны следы земляных работ, тут как следуют поработали, чтобы поднять и поставить на киль тяжёлый крейсер. Объем огромный, а если подумать, что всё это сделано практически вручную, то просто невероятно, как всё это провернули военные инженеры уму не постижимо. Тут же и братская могила защитников острова. Деревянный обелиск с красной звездой на рукотворном холме из камней. Тут парни похоронены, не все, а только те, которых смогли найти. Под этими камнями лежит Сидоренко, комиссар «Шторма», расчёт орудия которое подорвало мину, тут почти все кроме Коли. Мы с Иванычем и Ромашкой сидели рядом, налив по стопки спирта. Одну можно, выходить нам ещё не скоро. Такая же стопка с краюхой хлеба стоит у основания обелиска.

— Может в море их лучше было похоронить? Землица то тут совсем не мягкая — вздохнул Иваныч.

— В море Коля похоронен, а к парням теперь хоть прийти можно, поклонится. А земля… ничего что камни, главное, что своя! Они за неё погибли, в неё и легли, им теперь всё равно. Ладно парни, давай, не чокаясь и пошли. Нужно доделать то, за что мужики бились, додавим фашистов!

Вроде чисто всё. Район формирования конвоя мы прочесали от и до и первые корабли уже начали прибывать. Уравнитель — на которого все транспорты будут равняется, уже тут. Он задаст скорость хода, от него будут отсчитывать дистанцию ордера, он тут главный босс и командир. Второй дивизион нашей бригады тоже подходит, на горизонте видны их дымы, скоро они будут здесь и командование над охранением примет командир бригады. Хорошо, мне меньше ответственности. За час до окончания срока рандеву я ухожу вперёд, конвой больше не моя головная боль. Два лесовоза которые пойдут со мной почти похожи, только один из них заслуженный боец, а второго я не знаю. Со мной идёт «Революционер», который защищал Диксон вместе с нами полгода назад. Вооружены они как под копирку, по две пушки и по четыре «Эрликона». Даже со всплывшей подводной лодкой могут не справится, а уж для борьбы с лодкой под водой они бесполезны. Единственное их преимущество, что они практически не потопляемы. Загружены лесом оба под завязку, а дерево как известно почти не тонет, за исключением некоторых тяжёлых пород, которые у нас не водятся, чтобы их уничтожить их только сжечь нужно.

— Ну что, с богом? — Иваныч стоит со мной на мостике. Странное дело, мы до сих пор пользуемся в основном незащищённым от непогоды открытым мостиком, почти не спускаясь в боевую рубку, старая китобойная привычка, иметь хороший обзор не истребима.

— Да, пора. Сигнальщик, пусть на лесовозы сигналит, выдвигаемся — махнул я рукой. Действительно пора. Корабли дальнего охранения уходили в дозор.

Самолёт заметил Иваныч, который почти без сменно стоит рядом со мной на мостике. Самое интересное, что немецкий гидросамолёт взлетал. Буквально в нескольких кабельтовых от нас он набирал высоту, уходя на запад. Раз взлетает, значит приводнялся, а делают они это только в трёх случаях, либо для дозаправки, либо если сломался или получил повреждения, либо что бы передать разведданные подводным лодкам. Патрульно-разведывательная летающая лодка Blohm und Voss BV 138 — дальний разведчик, трехмоторный цельнометаллический моноплан, вооружен двумя двадцатимиллиметровыми пушками и пулемётами, может нести сто пятьдесят килограмм бомб. Этот разведчик поврежденным не выглядел, а взлетал тяжело, баки у него точно полные, а это значит, что где-то в этом районе он скорее всего производил заправку. Недалеко немецкая подлодка!

— Всем внимание! Меняем курс! Иваныч, нужно пройти по району взлёта самолёта. Сдается мне он там не зря крутился! Передай на лесовозы приказ двигается прежним курсом, мы догоним! — азартно потер я руки, если самолёт заправлялся, то там, где-то есть лодка танкер.

Из-за небольшой волны лодку я заметил не сразу. Эта субмарина была явно повреждена. Покосившись на бок, из-за чего рубка лодки имела крен чуть ли не в двадцать градусов, лодка медленно шла в надводном положении. На рубке и корпусе рванный металл, ей хорошо досталось. Идёт тяжело, от силы узла три, не больше. Нас тоже заметили, по лодке забегали маленькие фигурки немецких моряков, занимая позицию возле единственного орудия. Типа VIIC, у них одна восьмидесяти восьмимиллиметровое орудие и двести снарядов. Такая дырок может понаделать дай боже, но видимо с рулями у лодки тоже проблемы, чтобы применить орудие, расположенное перед рубкой, лодка медленно разворачивалась к нам левым бортом.

— Носовое орудие огонь! Предупредительный выстрел. Иваныч, полный ход, заходим с кормы! — отдаю я распоряжения.

— Захватить хочешь? — Иваныч напряженно всматривается в готовящуюся к бою лодку — а не обделаемся? Там экипаж побольше нашего будет.

— Хочу. По крайней мере пленных возьмём. Надо узнать сколько их тут, и кто их так потрепал. Думается мне, что это или мы её не добили или эта та, вторая, которую сторожевики гоняли. Да и вообще, смотри какая красотка, уже готовая и на блюдечке! — в это время возле лодки поднялся первый султан взрыва, расчёт орудия четко выполнил мой приказ и положил снаряд почти в притирку к немцу.

— Ща она нам вломит — обеспокоенно говорит старпом — смотри как шустро пушку крутят, а мы к ней на пистолетный выстрел подходим, в упор не промахнутся.

— Не успеют, видишь, они едва стоят из-за крена, а пушку до упора вниз опустили. Так им прицелится трудно, разве что случайно попадут. Но ты прав, надо с этим что-то делать. Пулемётам и зенитным орудиям огонь по расчету немецкого орудия! — это да, эти могут вломить. Захватить лодку конечно хочется, но вот только своих людей я терять не хочу.

По рубке и палубе подводной лодки захлестали трассеры крупнокалиберных пулеметов и скорострельных зенитных пушек. Если учесть, что трассер только каждый десятый, по лодке прошёлся смертельный ураган, уничтожая всё живое на своем пути. От орудия, с которым сейчас пытался справится его расчет в стороны полетели рикошеты, а артиллеристы стали падать один за другим, но всё же один выстрел они сделать успели. Восьмидесяти восьмимиллиметровый снаряд с воем пронёсся над палубой «Шторма» и взорвался где-то далеко позади. На этом организованное сопротивление закончилось. Лодка продолжала поворачивать в нашу сторону, но в рубке и на палубе больше живых немцев не было.

— Торпедой что ли решил шмальнуть? — задумчиво прошептал я себе под нос и тут же отдал команду рулевому и командиру БЧ-2 — правь так, чтобы подойти с борта. У него ещё торпеды могут быть! Подойдём в упор, сносите ему рубку к чертям собачим, что бы погрузится не смог!

— Так что бы на дно уйти ему рубка не нужна, затопят они её сейчас! — заерзал Иваныч, которого тоже охватил азарт.

— Не дураки же они, тут умирать в этой консервной банке — неуверенно возразил я ему, потому что не был уверен, в действиях захваченного врасплох экипажа.

Не затопили. Как только «Шторм» подошёл вплотную, и прямым попаданием разнес на куски рубку, лодка застопорила ход, над покорёженной рубкой взвилось белое полотнище флага, сигнализирующее о сдаче. Так то по идее они военно-морской флаг должны были спустить, но видимо показаться на палубе никто не рискнул, да и так сойдёт, главное что мы их поняли.

— И чего теперь делать будем? — растерянно спросил я Иваныча. Пока шёл бой у меня таких мыслей не возникало и вот теперь я завис. Лодку то мы по идее захватили, но как с ней быть? Экипаж так и не вышел, идти туда самим страшно, а буксировать не разоружённую лодку опасно, можно и торпеду в корму получить, этим гаврикам терять нечего. Наша же задача конвой