Серое небо ничего не выражало — он глядит на мир в последний раз, а кажется, будто глаза у него завязаны. Мастерс снова заговорил.

— Я скажу «раз, два, три», — объявил он, — с такими вот промежутками. С последним словом вы можете стрелять, джентльмены. Готовы?

— Да, — раздался голос Симпсона у самого уха Хорнблауэра.

— Да, — произнес Хорнблауэр. Он слышал свой собственный голос как бы со стороны.

— Раз, — сказал Мастерс.

Хорнблауэр почувствовал у ребер дуло и поднял свой пистолет.

В эту секунду он решил не убивать Симпсона и продолжал поднимать пистолет, стараясь направить его Симпсону в плечо. Хватит и легкой раны.

— Два, — сказал Мастерс. — Три. Стреляйте!

Хорнблауэр нажал на спуск. Послышался щелчок, из затвора пистолета поднялось облачко дыма. Порох взорвался, и все — пистолет был не заряжен. Он знал, что сейчас умрет. Через долю секунды раздался второй щелчок, и облачко дыма поднялось из пистолета Симпсона на уровне его сердца. Они стояли оцепенев, не понимая, что произошло.

— Осечка, клянусь Богом! — воскликнул Данверс.

Секунданты столпились вокруг них.

— Дайте мне пистолеты, — сказал Мастерс, вынимая оружие из ослабевших рук. — Заряженный еще может выстрелить.

— Который был заряжен? — спросил Хетер, сгорая от любопытства.

— Вот этого лучше не знать, — ответил Мастерс, быстро перекладывая пистолеты из руки в руку.

— Как насчет второго выстрела? — спросил Данверс.

Мастерс поглядел на него прямо и непреклонно.

— Второго выстрела не будет, — сказал он. — Честь удовлетворена. Оба джентльмена прекрасно выдержали испытание. Никто теперь не осудит мистера Симпсона, если тот выразит сожаление о случившемся, и никто не осудит мистера Хорнблауэра, если он примет это заявление.

Хепплуайт расхохотался.

— Видели бы вы свои лица! — гремел он, хлопая себя по ляжке. — Важные, как коровьи морды!

— Мистер Хепплуайт, — сказал Мастерс, — вы ведете себя недостойно. Джентльмены, экипажи ждут нас, тендер у причала. Я думаю, к завтраку мы все, включая мистера Хепплуайта, будем в лучшей форме.

На этом все могло бы закончиться. Бурное обсуждение необычной дуэли в эскадре со временем стихло, однако имя Хорнблауэра знали теперь все, и не как «мичмана, которого укачало в Спитхеде», но как человека, хладнокровно выбравшего равные шансы. Однако на «Юстиниане» говорили другое.

— Мистер Хорнблауэр просит разрешения с вами поговорить, — сказал первый лейтенант мистер Клэй, рапортуя как-то утром капитану.

— Пришлите его, как уйдете, — сказал Кин и вздохнул.

Через десять минут стук в дверь возвестил о приходе крайне рассерженного молодого человека.

— Сэр! — начал Хорнблауэр.

— Я догадываюсь, что вы хотите сказать, — промолвил Кин.

— Когда я дрался с Симпсоном, пистолеты были не заряжены!

— Верно, Хепплуайт проболтался, — сказал Кин.

— Насколько я понимаю, сэр, это было сделано по вашему приказу.

— Вы совершенно правы. Я отдал такой приказ мистеру Мастерсу.

— Вы допустили непростительную бесцеремонность, сэр! — сказал Хорнблауэр и по-детски запнулся на длинных словах.

— Может быть, и так, — спокойно отозвался Кин, по обыкновению перекладывая бумаги на столе.

Спокойствие ответа ошарашило Хорнблауэра. Он пролепетал несколько бессвязных слов.

— Я спас жизнь для королевской службы, — продолжал Кин, подождав, пока он смолкнет, — молодую жизнь. Никто не пострадал. С другой стороны, вы с Симпсоном доказали свою смелость. Вы теперь знаете, что можете стоять под огнем, знают об этом и другие.

— Вы затронули мою честь, сэр, — начал Хорнблауэр приготовленную заранее речь. — Есть лишь одно средство смыть оскорбление!

— Успокойтесь, пожалуйста, мистер Хорнблауэр. — Кин с гримасой боли откинулся в кресле. — Я должен напомнить вам об одном полезном флотском правиле: младший офицер не может вызвать на дуэль старшего. Причины понятны — иначе слишком легко было бы продвигаться по службе. Вызов младшего старшему — преступление, подлежащее трибуналу.

— Oх, — слабо выговорил Хорнблауэр.

— Теперь один полезный совет, — продолжал Кин. — Вы дрались на дуэли и с честью выдержали испытание. Это хорошо. Никогда не деритесь снова — это еще лучше. Некоторые дуэлянты, как ни странно, входят во вкус, словно попробовавшие крови тигры. Они никогда не бывают хорошими офицерами и никогда не пользуются любовью команды.

Вот когда Хорнблауэр понял, что бо́льшая часть того возбуждения, с которым он вошел в капитанскую каюту, относилась к предвкушению вызова. Это могла быть отчаянная жажда опасности — и всеобщего внимания. Кин ждал ответа, но отвечать было нечего.

— Я понял, сэр, — сказал Хорнблауэр.

Кин снова пошевелился в кресле.

— Я хотел поговорить с вами еще об одном деле, мистер Хорнблауэр. У капитана Пелью[4] на «Неустанном» есть мичманская вакансия. Капитан Пелью любит играть в вист, а хорошего четвертого партнера на корабле нет. Мы с ним согласились положительно рассмотреть вашу просьбу о переводе, если вы такую просьбу подадите. Я не сомневаюсь, что честолюбивый молодой офицер ухватится за возможность служить на фрегате.

— На фрегате! — воскликнул Хорнблауэр.

Все знали о славе и удачливости Пелью. Продвижение по службе, известность, призовые деньги — на все это мог рассчитывать офицер под командованием Пелью. Конкурс на «Неустанный» должен быть огромный, такая возможность представляется раз в жизни. Хорнблауэр готов был радостно согласиться, но его остановили другие соображения.

— Вы очень добры, сэр, — сказал он. — Не знаю, как вас благодарить. Но вы приняли меня мичманом, и я, конечно, должен остаться с вами.

Истощенное лицо обреченного человека осветилось улыбкой.

— Не многие сказали бы так, — произнес Кин. — Но я буду настаивать, чтобы вы приняли предложение. Я не проживу столько, чтобы по достоинству оценить вашу верность. Этот корабль не место для вас. Корабль с бесполезным капитаном — не перебивайте меня, — измотанным первым лейтенантом, старыми мичманами. Вам надо быть там, где есть возможность продвигаться вперед. Советуя вам принять приглашение капитана Пелью, я забочусь о благе службы, а мне так будет спокойнее.

— Есть, сэр, — ответил Хорнблауэр.

Глава вторая

Груз риса

Волк проник в овечье стадо. Неспокойные серые воды Бискайского залива, на сколько видел глаз, были усеяны белыми пятнышками кораблей. Несмотря на сильный бриз, все корабли несли до опасного много парусов. Все, кроме одного, пытались уйти от погони. Исключением был фрегат его величества «Неустанный» под командованием сэра Эдварда Пелью. В Атлантике, за сотни миль отсюда, разыгрывалась великая битва[5]. Линейные корабли решали спор: Англии или Франции властвовать над морями. Здесь, в заливе, французский конвой подвергся нападению хищника. Судно, которое тот настигал, становилось его жертвой.

Фрегат неожиданно появился с подветренной стороны, сразу перерезав пути к отступлению. Теперь неповоротливые торговые суда вынуждены были лавировать против ветра. Все они везли провизию, столь необходимую революционной Франции, чью экономику совершенно разрушили политические катаклизмы; никому