– Да, – нехотя ответил он и вернулся за стол.

Видимо, воспоминания были не самые приятные, что только подтверждало мои мысли, но все еще ничего не доказывало.

«Еще не вечер» – дипломатично отметила про себя, залила картошку холодной водой и отложила в сторону, решив сделать луковый суп с гренками, а на второе запекла курицу в духовке, начинив ее рисом и черносливом, сиротливо стоящем в самом углу холодильника. Подозреваю, они даже не знали, как он там оказался, поэтому предварительно пришлось его попробовать, рискуя провести ближайшую ночь в «домике» с открытой дверью.

Нарезала салат из свежих овощей и накрыла на стол ровно в двадцать минут третьего, когда ела сама. Парни переглянулись, но промолчали и сели за стол.

– А где картошка? – спросил Сеня разочаровано, ковыряясь ложкой в супе.

– Я передумала ее использовать, – пожала я плечами, он посмотрел сердито, а я торопливо добавила: – Пожарю на ужин.

Он смилостивился и принялся уплетать обед. Арсений опасливо принюхался, но тоже начал есть, постепенно увлекаясь, а я мысленно усмехнулась: с таким аппетитом мне тут всегда будет чем заняться.

– Странно, что твой муж не выглядит, как колобок, – сказал Сеня, отложив вилку.

– Я не готовлю дома, – ответила я, глядя в стол.

– Почему? – спросили в два голоса, а я только пожала плечами и принялась убирать со стола.

Вечером я, как и обещала, нажарила картошки и сделала мясо на мангале, который приметила во дворе, еще в первый раз выходя в туалет. Разумеется, под неусыпным контролем Степана, применив маленькую хитрость: на решетку положила две консервных банки, а сверху накрыла металлическим листом, которые нашла там же. Мясо получилось слегка копченым и сочным и мужчины прикрывали глаза, когда ели его. А я радовалась, как ребенок в канун Нового Года.

«Просто идиллия» – фыркнул внутренний голос, а я отмахнулась от него, чтоб не мешал радоваться жизни.

Утром следующего дня возле постели я никого не обнаружила, оделась и выглянула в гостиную. уУвидела там Арсения и попросилась в душ.

– Горячей воды нет, – пожал он плечами, – дверь не закрывай, там окно не заколочено.

Я прикинула, как буду абсолютно голая стоять напротив двери, умылась, почистила зубы и вернулась в комнату. Насупилась, залезла под одеяло и уставилась в потолок.

Через пол часа в комнату заглянул Сеня, объявив торжественно:

– Я нагрел воду и повесил шторку, – а я широко улыбнулась, подскочила с кровати и прошмыгнула мимо него в ванну, излучая счастье.

Помимо шторки там появилось еще и чистое полотенце с шампунем. Я задернула ее, разделась, кинула вещи на пол, высунув руку, и с удовольствием помылась в едва теплой воде. Подумала и выстирала свое белье, развесив его прямо на перекладину для шторки и осталась в одной футболке.

«Что ж мне теперь, грязной ходить? Потерпят» – отважно подумала про себя и вышла на кухню варить кофе. Сделала на пару чашек, одну подала Сене, а со второй устроилась на диване, натянув футболку на колени. Он старательно не смотрел в мою сторону, что позволило мне его разглядывать в свое удовольствие.

– Прекрати, – через пол часа сказал он, не глядя.

– Что прекратить? – закосила я под дурочку.

– Ты знаешь.

– Не понимаю, о чем ты, – сказала удивленно, а он грозно на меня посмотрел, но почему-то не впечатлил. Он тоже это понял, тяжело вздохнул и вышел во двор.

«Ну вот» – расстроилась я и села поудобнее. – «Все это конечно очень занимательно, но надо как-то отсюда выбираться или хотя бы выяснить, по какой я тут надобности. Только как? Соблазнить одного?»

– Сделаешь мне тоже? – появился из комнаты Степа, зевая во весь рот, а я кивнула и прошла мимо.

Он пошел умываться, а я сварила кофе, открыла шкафчик и досадливо поморщилась. Чашек внизу стояло всего две, одна у Арсения. Свой кофе я еще не допила, а очень хотелось. Остальные были на верхней полке и если я за ней потянусь, то предстану во всей красе перед Степаном, который уже вернулся и стоит прямо за моей спиной. Я постояла возле открытой дверцы шкафа и развернулась, смущенно потупив взгляд:

– Достань, пожалуйста.

Он хмыкнул и достал чашку, подойдя почти вплотную. Поставил ее на стол, упершись в него обеими руками, так, что я оказалась между ним и столом. Я тяжело сглотнула и вытаращила на него испуганные глаза, оцепенев от страха и тут же вспомнив, что я одна в домике в лесу с двумя мужиками. Сердце забилось в горле, дышать стало трудно, и я начала покрываться испариной. Мысль о соблазнении отозвалась во мне приступом отвращения и была отброшена в ту же секунду, как абсолютно невыполнимая.

– Извини, – он мотнул головой и отступил на шаг, а я рванула в ванну, закрылась, не смотря на указания, и принялась натягивать на себя еще мокрое белье. Осторожно вышла и прошмыгнула в комнату, забравшись под одеяло с головой и клацая зубами от холода и страха одновременно.

Меня мало чем можно было напугать, но насилие было первым в моем списке. Я привыкла, что мужчины в моем окружении ведут себя сдержанно, иногда даже слишком, и вероятность того, что кто-то может поступить иначе вызывала во мне ужас. Вторым страхом было потерять маму так же внезапно, как отца, но об этом я предпочитала даже не думать.

– Эй, – позвал Степа и дотронулся до плеча в одеяле, а я вздрогнула и свернулась калачиком. Он вздохнул и вышел из комнаты, а минут через десять я услышала, как отъезжает машина. Выглянула осторожно из-под одеяла, никого рядом не обнаружила и осторожно прошла к двери. Послышался шум воды и звон чашек, я поморщилась в досаде и вернулась в постель. Ложиться было противно: простынь и футболка были влажными, но выбор был не велик. Я накрылась одеялом и закрыла глаза, стараясь не заплакать и пролежала так весь день, практически не двигаясь. Слышала, как вернулась машина, как кто-то заглядывает в комнату и как они тихо переговариваются, но не издала ни звука.

«То же мне, железная леди» – хмыкнул внутренний голос.

«Заткнись» – мысленно огрызнулась я.

Ощущение отпуска начисто испарилось, жутко хотелось есть и в туалет, но заставить себя выползти из-под одеяла я не могла. Помучившись часов до одиннадцати, когда терпеть стало