Сборная СССР, отменённая И. В. Сталиным в 1952 году, собиралась возродиться. В таком случае нужны те, кто способен обеспечить результат. То бишь подать, открыться, обмануть, обыграть и, главное, забить в чужие ворота.

К концу 53-го на уровне сборной это мог совершить, по мнению главного спортивного органа, один Симонян.

И как, права газета? Давайте признаем: основания для беспокойства имелись — и немалые. Не хочется никого обижать, однако кто даже из так называемых «болельщиков со стажем» вспомнит центрфорварда автозаводцев указанного периода Золтана Бреньо? Или правый крайний того же столичного «Торпедо» Виталий Вацкевич: он лет шесть практически никому не уступал честно заработанный седьмой номер в стартовом составе — но даже далёкий от футбола тех лет любитель назовёт классическим правофланговым или Василия Трофимова, или Алексея Гринина, которые к тому времени карьеру закончили.

Вместе с тем безымянный автор, несомненно, сгущает краски. В строю оставался спартаковец Анатолий Ильин — замечательный левый крайний, который должен был и на Олимпиаде-52 выступать, но травмировался в последний момент. Да, в сезоне-53 Анатолий Михайлович сыграл лишь в девяти матчах, дважды забив, но 22-летний к апрелю 1954 года форвард, разумеется, обязан был вскоре восстановиться — что, к счастью, и произошло. Хотя и не всегда дело в дате рождения. Например, грузинский футбольный гигант Автандил Гогоберидзе родился в 1922-м, однако успел поучаствовать и в московском разгроме шведов в 54-м, оставаясь некоторое время подлинным конкурентом того же Стрельцова в борьбе за место в сборной, а в родном тбилисском «Динамо» отыграл капитаном до тридцати девяти лет. Ну и о дебюте Валентина Иванова уже было сказано.

Есть у меня, правда, подозрение, что всё вышесказанное в редакции «Советского спорта» перед выходом передовой тоже обсуждалось и анализировалось. Ведь, в принципе, можно говорить о всем знакомой смене поколений: те, кто начинал до войны, выработали в основном ресурс, а смена, в связи с той же войной, не подошла вовремя. Так и газета называлась «Советский спорт». А советские люди не желали «входить в положение» и «потерпеть годочек-два». Тогда ведь стадионы битком забивались, и футбол — вот уж точно — был больше, чем игра.

И центрального нападающего ждали жгуче, не признаваясь в том до конца друг другу. Заслуженный к тому времени мастер спорта А. В. Тарасов писал в журнале «Физкультура и спорт» (октябрь 1954 года): «Центральный нападающий, в нашем понимании, — это разносторонний футболист. Он обязан обладать хорошими физическими данными. Особенно у него должна быть развита стартовая скорость. Так же важно обладать нужной силой и уметь применять её в единоборстве. Высокий рост и прыгучесть такого футболиста обеспечат успех в единоборстве за высокие мячи. Хорошая физическая подготовка позволит без устали творчески маневрировать. Необходимо обладать высокой техникой и особенно совершенно владеть завершающим ударом с хода, умело пользоваться различными передачами, в том числе выполняя их в одно касание».

Анатолий Владимирович прославился как тренер хоккейный. А рассуждал как футбольный специалист. Да, хоккей с футболом на тот момент ладят. Но мечта-то общая! Нужен был бомбардир. И чтобы не просто играл — забивал. Гол давай! Чтобы мяч был остановлен только сеткой ворот, чтобы восторг охватывал, чтобы ты, зритель, реально почувствовал себя взлетевшим к сияющему небу — хотя на деле никуда ты и не летишь, а сидишь себе на деревянной, обшарпанной лавке и тянешься к соседу снизу (потому что со ставшими вдруг близкими товарищами сбоку и сверху уже успел пообниматься), рискуя сверзиться, а со стороны со своей глуповатой улыбкой смотришься, наверное, смешно. Впрочем, на тебя никто и не смотрит, кому ты нужен, а народ вокруг такой же, как ты, — счастливый до невозможности и помолодевший до неузнаваемости.

И вот, кажется, появился форвард. Сейчас слегка смещу хронологию, чтобы дать слово очевидцу, А. Т. Вартаняну. Речь пойдёт о третьем всего лишь матче того долгожданного нападающего в классе «А». «До этого Стрельцов... сыграл вдали от Грузии в двух таймах в общей сложности менее тайма, — вспоминает известный статистик. — Как могли узнать о нём, да ещё и оценить необыкновенный дар?

Желающих посмотреть на чудо-парня, несмотря на рабочее время (тренировка проходила, не помню точно, в 12 или в час дня) и нудный, дождливый апрельский день, оказалось немало. Единственная трибуна запасного поля динамовского стадиона (в Тбилиси. — В. Г.) была заполнена. Он сразу бросился в глаза: не по годам рослый, стройный, с длинными ногами. Весь такой чистенький, светленький, голубоглазый, кровь с молоком — красавец-парень, глаз не оторвёшь. Публика сразу приняла его. На каждое удачное движение Стрельцова (бил он здорово) — собравшиеся отвечали одобрительными возгласами. Помню, как побежал он за укатившимся к зрителям мячом и оказался в двух-трёх шагах от примыкавшей к полю трибуне: так близко больше никогда Стрельцова не увижу. Ему зааплодировали. Эдуард зарделся, смущённо улыбнулся и, словно в благодарность за радушный приём (может, так и было), под невероятно острым углом ухнул в дальний верхний угол. Тут же раздался мощный, слившийся воедино многоголосый залп: так приветствуют только своих».

Здесь, как в капле воды, перед нами поднимается весь Стрельцов. Стоит начать с оповещения: откуда грузины (и некоторые, естественно, грузинки) узнали про какого-то там блондина из Москвы? Интернета не было, телевизоров мало. Радио? Ну, разве что «сарафанное». Народное, коли по-другому.

Ждали — и получили: даже на тренировку пришли те, кого по праву можно назвать прогульщиками. Конечно, и девушки выбрались из квартир, и дети школу прогуляли (в том числе и уважаемый Аксель Татевосович). Но после увиденного на той апрельской тренировке они никогда уже не спутают Эдуарда ни с кем. И так же навеки он останется для них своим. А то что как раз тбилисскому «Динамо» подмосковный умелец отгрузит за карьеру 14 мячей — больше, чем кому-либо ещё, вообще не рассматривается. Всё равно — свой. Ведь не только ударом по мячу это объяснить. Посмотрите, как он за тем мячом сам бежит, как краснеет от одобрения и тут же старается отплатить новым эффектным номером?! Это не наиграешь, не отрепетируешь перед зеркалом. Такое воспитывается изначально.

Что до первого появления на поле в рамках чемпионата СССР, то оно произошло чуть раньше, на харьковском стадионе «Авангард», в стартовом поединке первенства против местного «Локомотива». 4 апреля 1954 года Эдуард заменил на 70-й минуте левого крайнего Юрия Чернецова.

С этой самой минуты и пошли, видимо, какие-то своеобразные дела