Шрифт:
Закладка:
– Спасибо всем за отличную работу, – торжественно произнес замначальника Адам на вечернем заседании. От его выступлений, как всегда, неудержимо тянуло зевать. – Сегодня мы зафиксировали триста с лишним тысяч просмотров и почти сто тысяч уникальных посетителей. У нас появились новые подписчики во всех соцсетях: “Фейсбуке”, “Твиттере”, “Инстаграме”[8]. Тему Бучека уже вовсю эксплуатируют, но еще денек мы вполне можем на ней посидеть. Кто приходит утром? Пётрек? Ладно… “Супер Экспресс” собирается выложить интервью с вдовой Бучека. Как только они выложат его у себя, я хочу, чтобы текст об этом был на главной у нас, ясно? Ну все, молодцы, хорошо поработали. Спокойной ночи и до свидания.
Офис начал пустеть. Гасли мониторы, пикал турникет на выходе, хлопали двери. Пани Халина, уборщица с увядшим лицом и золотым сердцем, елозила пылесосом по ковролину, бормоча что-то себе под нос. Наталия, остававшаяся на ночное дежурство, заливала кипятком растворимый суп – по офису разносился аромат глутамата натрия.
Юлита все еще сидела за компьютером. Пора бы уже собираться домой, но на Маринарской все еще пробки, а к тому же… Она никак не могла собраться с силами и закончить этот день, поставить в нем точку. Текст о Бучеке стал главным успехом в ее карьере. Да-да, тему ей преподнесли на блюдечке, она даже не видела аварии своими глазами, но… Впервые с тех пор, как она устроилась в “Меганьюсы”, у нее зашкаливал адреналин, впервые у нее было чувство, будто она прикоснулась к настоящей журналистике. Осознание, что все уже позади, что завтра она снова будет прочесывать соцсети в поисках сплетен о целлюлите и силиконе, было невыносимо.
Юлита еще раз обновила страницу со своей статьей, чтобы проверить количество лайков. Ее преследовало смутное чувство вины, как того, кто зарекся есть конфеты, а через пять минут тянется за следующей. Она сама всегда смеялась над зацикленностью Адама на статистике, за утренним кофе проклинала введенный им культ тепловой карты, но, когда никто не видел, судорожно проверяла те же цифры, что и он. Интересно, подумала она, будь во времена Боба Вудварда и Карла Бернстина[9] интернет, мы бы тоже каждую минуту нажимали на F5, чтобы увидеть, сколько людей поставили сердечко или изумленную рожицу их статье о Уотергейте?
Комментариев и лайков прибавилось, но ненамного – было ясно, что пять минут славы Юлиты позади. Она еще раз отфильтровала комментарии: сначала самые последние. Как обычно: чем дальше, тем меньше их содержание было связано с исходной темой, а сами комментарии постепенно превращались во все более агрессивные нападки. Еще чуть-чуть, и кто-то кого-то сравнит с Гитлером. На этом точно можно заканчивать.
Нашлось одно исключение. Комментарий от пользователя the_inquisitive_deer_2000, опубликованный три минуты назад. Четкий, понятный и, не считая пробела перед запятой, грамматически правильный: “Ну не, что за бред. Никто в своем уме не стал бы входить в поворот на такой скорости. Дело смердит за километр. Но ясен пень, легче написать, что это несчастный случай. Люди, очнитесь!”
Ага, не хватало только теории заговора. Ну конечно, никто же просто так не погибает. Наверняка Бучека замочило лобби прививочников или боевые отряды феминисток. Юлита фыркнула, закрыла окно поисковика, и снова увидела на экране фотографию с места аварии.
Она еще раз взглянула на изуродованный автомобиль. Теперь, когда торопиться было некуда, когда не нужно было бегом-бегом сочинять текст, она не могла отделаться от впечатления, что что-то здесь действительно не так. Даже если Бучек был заправским гонщиком, он все равно должен был понимать, что выполняет крайне опасный маневр, что может не вписаться в поворот. Куда он так гнал? И зачем?
Юлита начала листать фотографии: на сей раз медленно, внимательно изучая каждую, хотя она и сама не понимала, что именно ищет. Автомобиль восстановлению не подлежал, но даже смоленская комиссия[10] не сумела бы отыскать в нем признаки взрыва. Клик, номер. Ничего интересного. Клик, колесо. Колесо как колесо. Клик, крупным планом рука, часы. Юлита, по примеру детективов из телевизора, первым делом взглянула на разбитый циферблат и отметила время, на котором остановились стрелки… После чего хлопнула себя рукой по лбу. “Дура, ты же и так знаешь, во сколько случилась авария, – мысленно выругалась она. – Соберись!”
Юлита перевела взгляд на руку… И удивленно подняла брови. Ногти Бучека были в ужасном состоянии. Обломанные, стертые, все в крови. Странно. За время работы в желтом издании Юлита успела насмотреться на фотографии с места ДТП. Травмы бывали жуткие: открытые переломы, разбитые головы, распоротые животы. Но пальцы? Пальцы, а уж тем более ногти обычно оставались целы.
На всякий случай Юлита просмотрела неопубликованные фотографии с мест нескольких громких аварий последнего года, присланные агентством. Она была права. Отыскала в интернете фотографии Бучека, сузила период поиска до последнего месяца: Бучек обнимает жену (элегантный серый костюм, гель для волос, улыбка), Бучек на диване в утренней передаче (джинсы и толстовка, оживленно жестикулирует, видать, травит анекдоты). Приблизила руки. Ухоженные, аккуратно подстриженные ногти, словно только от маникюрши.
– Чашку забрать? – услышав голос пани Халины, Юлита вздрогнула.
– А? Нет, нет, я себе еще кофе заварю.
– Пани Юлиточка, дорогая моя… Восемь часов. Езжайте лучше домой, отдохните.
– Ох… Сегодня я, пожалуй, не усну.
– Что случилось?
Юлита встала из-за стола, взяла кружку.
– Это я и пытаюсь понять.
2
Буженина, салат айсберг. Паштет из тунца, кукуруза, майонез. Сыр, редиска, огурец. Юлита перебирала завернутые в пленку сэндвичи в поисках любимой булки с салями и болгарским перцем. Рядом уже выстроилась очередь из сотрудников со всего здания: одни держали пластиковые лоточки с домашними обедами, другие – хипстерские йогурты с семенами чиа и роллы с тофу.
Появление пана Багета было неизменным пунктом в привычном распорядке дня, настоящим ритуалом офисной жизни. Зеленый “фиат сейченто”, переделанный в автомобиль доставки, обычно подъезжал к зданию около десяти, но нервозное ожидание ощущалось уже минут за пятнадцать до его прибытия. Сидевшие у окна то и дело поглядывали на улицу, остальным приходилось полагаться на девушек с ресепшн. При словах “ПАН БАГЕТ” люди вскакивали из-за компьютеров и быстрым шагом устремлялись вниз. Совсем бежать, конечно, не подобало – так позориться все-таки было нельзя, – но многие ускорялись, чтобы на повороте опередить конкурентов, а привычные принципы офисного этикета, как то придержать дверь лифта или пропустить в дверях, немедленно забывались. В белых воротничках просыпались атавистические
