— Мы все понимаем, что никаких доказательств он не предоставит, — сказала бабушка. — Но причину, по которой он держит заложников, Жилинский назвал верно: опасается гадёныш, что я оторву ему голову за убийство Николая и Дроздова. Но я всё равно рано или поздно оторву. Это лишь дело времени. Подонок перешёл черту, за которой прощение не рассматривается. Надеюсь, ты со мной согласен?

Бабушка посмотрела на дядю Володю таким взглядом, что любой на его месте согласился бы, но мамин брат неожиданно сказал:

— Вы уж простите меня, Екатерина Александровна, и ты, Роман, прости, но я никогда не относился к Николаю хорошо. Я не простил ему того, что он сделал с моей сестрой. И даже сейчас, когда его не стало, не собираюсь прощать. Я понимаю, что для вас отомстить Жилинскому — дело принципа, но меня устроит просто спасение Ольги и Андрея с Машей.

— Одно другому не мешает, — заметила бабушка. — Но начинать, конечно же, надо со спасения Ольги и детей. В любом случае пока мы их не освободим, у меня связаны руки. Надо думать, как их вытаскивать. Жилинский не сказал, когда ты сможешь их увидеть?

— Завтра в два часа дня, если утром переведу деньги. А я их переведу.

— Значит, думать надо очень быстро, — сказала бабушка. —. А с другой стороны, думай не думай, вариант у нас один: ты проносишь с собой портальный маяк, активируешь его во время встречи с Ольгой, и мы за вами приходим. Но есть у этого плана один минус.

— Какой? — поинтересовался мамин брат.

— Твои отношения с Жилинским после этого, мягко говоря, испортятся.

— Это не важно. Спасение Ольги и Андрея с Машей для меня на первом месте. К тому же плохие отношения с Жилинским не затянутся ненадолго.

— Почему ты так решил? — спросила бабушка.

— Вы же сами сказали, что собираетесь мстить за Николая. Не думаю, что вы станете с этим тянуть.

— Вот чем ты мне, Володенька, нравишься, так это тем, что ты умный, — сказала бабушка и улыбнулась. — Жду тебя завтра к десяти. К этому времени мы продумаем, как всё сделать. Расскажем тебе, покажем, и в два ты уже будешь у Жилинского.

На этом мы и договорились. Потом подали обед, и мы приступили к трапезе. Отобедав, дядя Володя поблагодарил бабушку за гостеприимство и за помощь и быстро ушёл, пообещав на следующий день ровно в десять утра прибыть в имении княгини Белозерской.

— Что скажешь, мальчик мой? — спросила меня бабушка, как только за маминым братом закрылась дверь.

— Скажу, что сильно переживаю, — ответил я. — Лишь бы теперь всё получилось.

— Провести такую операцию — дело нехитрое, — сказала бабушка. — Главное, чтобы наш Володенька не был с Жилинским заодно.

— Думаете, это возможно?

— Исходить всегда надо из того, что возможно всё!

— А Вы во время разговора не почувствовали, что он лжёт? — спросил я.

— Он не вчера стал магом, мальчик мой, и явно умеет накладывать на себя серьёзные заклятия защиты, или кто-то другой мог их на него наложить, — ответила бабушка. — Я могу их снять, это не проблема, но ты же помнишь, в какое состояние мне в прошлый раз пришлось приводить Володю, чтобы быть наверняка уверенной в том, что он говорит правду.

— Помню.

— Вот то-то и оно. Думаю, будет не очень красиво подвергать его такой процедуре после того, как он пришёл к нам, по сути, за помощью.

— Согласен, но что нам тогда делать?

— Верить, что Володенька — хороший мальчик, но готовиться к тому, что он может поставить портальный маяк в ловушке, — сказала бабушка. — Ждать по выходу из портала нас может кто угодно: как Жилинский со своей гвардией, так и лучшие английские боевые маги. В теории маяк может быть установлен хоть в Лондоне.

— Но зачем это дяде Володе? Вы допускаете, что он готов пожертвовать мамой и Андреем с Машей, чтобы отомстить Вам и мне?

— Володя любит Ольгу, он не станет ей жертвовать. Но договориться с Жилинским обменять её и детей на нас с тобой он мог запросто. Особенно, если это было единственным условием Жилинского.

— Если мы погибнем, то никто уже не сможет отомстить Жилинскому, и необходимость в заложниках отпадёт.

— Да, примерно так это ничтожество и думает, — сказала бабушка. — Правда, он не знает, что в любом случае он нежилец.

— Видимо, он думает, что все, кто сможет за нас отомстить, будут с нами в тот момент, когда мы попадём в ловушку.

— В этом замке не меньше сотни претендентов на то, чтобы отрубить Жилинскому голову в случае чего. Конечно, не у всех столько опыта, как у Тойво или Дьяниша, но поверь мне, это Жилинскому не поможет.

— Приятно осознавать, что за нас отомстят, но, если честно, мне такой вариант развития событий не очень нравится, — признался я.

— Мне тоже. Поэтому мы скажем Володе, что мы с тобой останемся здесь, а спасать Ольгу с детьми пойдут Тойво с Дьянишем. Если этого окажется мало, то ещё несколько магов, но ни ты, ни я туда не отправимся ни за что.

— Ему скажем так, а на самом деле отправимся?

— Завтра будем решать, — уклончиво ответила бабушка. — Не забывай, что к нам ещё в любой момент могут пожаловать в гости наши финские друзья.

— Думаете, пожалуют?

— С вероятностью девяносто девять процентов.

— Неужели они такие глупые? — удивился я. — Просто не верится, что они не собрали никакой информации о той, к кому отправились ставить ультиматумы.

— А у них нет выбора, — сказала бабушка. — Ни этот Пельмень, ни тот, кто его ко мне отправил, не принимают решений. Они лишь выполняют то, что им велено. А велели им проверить, готова ли княгиня Белозерская к открытому противостоянию.

— Но тот, кто их отправил, ведь должен был собрать о Вас информацию!

— Тот, кто их отправил, знает меня очень хорошо, возможно, лучше всех на этом свете. Единственное, чего он не знает: рискну ли я пойти против него. Но завтра он это узнает.

— А Вы скажете мне, кто это?