Дихотомия

Человек смотрел на окружающий его мир и видел этот мир уже не таким как раньше. Он обратил свое внимание на то, что все пространственные категории представляют собой пары противоположностей и стал давать им имена: верх-низ, внутри-снаружи, высокое-низкое, длинное-короткое, север-юг, здесь-там, левое-правое. Его увлекала эта Игра. Все еще не полностью отдавая себе отчета в происходящем, Человек продолжал именовать все категории, возникающие в сознании, тем самым устанавливая границы на долгие века вперед. В мире не существовало готовых ярлыков, поэтому Человек воссоздавал этот мир в своём уме, создавая категории, навешивая ярлыки и проводя разграничительные линии. Он был первым, он очерчивал Природу, мысленно разделял её на части и наносил на схему, создавая таким образом первую карту.

Этот первый опыт картографирования оказался столь успешным и столь впечатляющим, что вся дальнейшая жизнь человечества стала проходить в рисовании границ. Каждое принимаемое решение, каждое действие, каждое слово стало основываться на проведении границ, сознательном или бессознательном. Принять решение означало провести границу между тем, что делать, и чего не делать. Возжелать чего-либо означало провести границу между приятным и неприятным, а затем устремиться к первому. Отстаивать идею означало провести границу между представлениями, которые воспринимаются как истинные, и представлениями, которые таковыми не воспринимаются. Получить образование означало научиться тому, где и как проводить границы, и что потом делать с разграниченными частями. Поддерживать правовую систему означало проводить границу между теми, кто соблюдает законы общества, и теми, кто их не соблюдает. Вести войну означало проводить границу между теми, кто за нас, и теми, кто против нас. Изучать этику означало учиться проводить границу между добром и злом. Заниматься медициной означало проводить чёткую границу между болезнью и здоровьем.

И Человеку стало вполне очевидно, что сама жизнь представляет собой ни что иное как процесс проведения границ. Но в тоже время не менее очевидный факт укрылся от его внимания. До тех пор пока не определены границы противоположностей, они сами по себе не существуют. Иными словами, противоположности порождаются самой пограничной линией. Провести границу и означает создать противоположности.

Но Человек был настолько очарован той властью, которую давало проведение границ и произнесение имён, что не обращал внимание ни на что другое. Он произносил слово «небо», и слово это получало своё воплощение и передавало всю безбрежность и простор голубых небес, которые, благодаря пограничным линиям, сознавались теперь как нечто отличное от земли, воды, огня. Вместо обращения к реальным объектам и манипуляций с ними, Человек теперь мог манипулировать в своей голове этими магическими именами, заменявшими объекты как таковые.

Человек был опьянен властью. Он начал расширять границы, познавая и включая в них такие места, которым на карте лучше было бы не появляться. Вершиной его дерзости стала граница противоположностей добра и зла. Когда Человек осознал, что добро и зло противоположны и провёл роковую границу между ними, мир его развалился на части. Первородный грех обратил весь созданный мир противоположностей против самого Человека страшной карой. Боль и наслаждение, добро и зло, жизнь и смерть, труд и игра – всё множество сцепившихся в борьбе противоположностей обрушилось на него. Человек попал в ловушку, но было уже поздно. Время в его мире текло только в одну сторону и его невозможно было обратить вспять.

“Чжуан Цзы”, – всплыло из глубин сознания. Китаец небольшого роста в соломенной шляпе тихим и мелодичным голосом говорил:

“Почему бы не признавать только правду и отрицать неправду, признавать только порядок и отрицать беспорядок? Потому что это означает не понимать закона Неба и Земли и природных свойств всех вещей. Это то же самое, что признавать Небо и отрицать Землю, признавать начало Инь и отрицать начало Ян. Очевидно, что так поступать нельзя. А тот, кто всё же не отвергает таких высказываний и продолжает о них говорить, тот если не дурак, то лгун.”

Наваждения

Путешествие

– Предельный метафизический секрет состоит в том, что границ у Вселенной просто нет. Границы – это лишь иллюзии, порождаемые не реальностью, а её образом, который ум воссоздает в виде карты реальности. И хотя картографирование может быть вполне уместным и полезным делом, но путать карту и территорию, которую она представляет, смертельно опасно, – после последней фразы собеседник подмигнул старцу и хитро прищурился.

Теперь напротив сидел лысый интеллигентный мужчина с мускулистым телом. Он продолжал:

– Границ нет не только между противоположностями. Их нет в гораздо более широком смысле: в космосе вообще нет разделяющих границ между какими-либо вещами или событиями. И эта реальность безграничности нигде не просматривается так ясно, как в современной физике, – что весьма примечательно, ибо классическая физика, связанная с именами Кеплера, Галилея и Ньютона, была одной из самых верных последовательниц Адама, этого первого картографа и учредителя границ. Поколения спустя потомки Адама в конце концов набрались духа, чтобы вновь начать разграничивать всё и вся, причем на сей раз границами более тонкими и абстрактными, отвлечёнными. В Греции появились люди блестящей интеллектуальной мощи, – великие картографы и учредители границ. Аристотель, например, классифицировал едва ли не все процессы и вещи в природе, да с такой точностью и убедительностью, что европейцам потребовались столетия, чтобы стала возможной сама постановка вопроса о верности установленных им границ.

Старец стал осознавать, что перестаёт понимать происходящее. Всё просто происходило само собой. Возникло легкое головокружение и тошнота.

– Но некоторые пошли ещё дальше, – собеседником уже был древний мудрец Пифагор. – Рассматривая всё многообразие классов вещей и событий, от лошадей до апельсинов и звёзд, я обнаружил, что могу проделывать со всеми этими объектами один блестящий трюк. Я могу считать их! И если присвоение имён казалось в мои времена магическим действием, то счёт вообще воспринимался чем-то божественным: имена могли магически замещать вещи, а числа могли превосходить их. Например, один апельсин плюс один апельсин равняется двум апельсинам, но одно яблоко плюс одно яблоко также равняется двум яблокам. Число два может с равным успехом представлять группу из любых двух вещей, и поэтому должно каким-то образом превосходить их, выходить за их пределы. И возник новый уровень границ, граница поверх границы, метаграница. А поскольку границы дают политическую и технологическую власть, то человечество повысило свою способность управлять миром Природы.

– Однако эти новые и более могущественные границы были связаны не только с возможностью дальнейшего развития технологии, но и с дальнейшим углублением отчуждения, дальнейшим дроблением человека