не прочитанное сообщение, чтобы написать новое, со свежими подробностями. Мне нравилось представлять, как все бы происходило в прошлые времена… Девушка написала подруге по пансиону, что ее возлюбленный подобрал брошенный платок, а уже в следующем письме она оказывалась обманутой, опозоренной, брошенной и непременно беременной. Или она сообщала, что ее отсылают к дальним родственникам, где у нее не будет возможности отправить письмо, и заливала бумажный лист горькими слезами прощания – и с любимой подругой, и с собственной молодой жизнью, которая непременно угаснет в глуши. Ведь ничего, кроме смерти от невыносимой тоски и одиночества, ждать не приходится. А уже в следующем послании девушка объявляла, что встретила свое счастье, и прилагала приглашение на свадьбу, которая, судя по дате, состоялась месяц назад. Письма тогда редко поспевали за событиями. Что, если рассудить, не так уж и плохо. Скончалась любимая тетушка? Пока шло письмо, тетушку успевали похоронить, поделить наследство и благополучно о ней забыть. Удар имел, так сказать, отсроченное действие. Не так, как если узнать о смерти сразу же, когда горе вдруг обрушивается на голову, рыдания душат несколько дней и сон никак не приходит. А так оставалось лишь утереть жалкую слезинку, и все – жить дальше. Письма приходилось ждать неделями, месяцами. И за время ожидания придумать развитие сюжета истории, испугаться, порадоваться, восхититься, испытать ужас… да все возможные эмоции. Ожидание – чистая литература, простор для воображения, мечта для любой творческой личности. Сюжетом ведь движут не события, а именно их отсутствие. Когда можно придумать любой финал. Мне всегда нравились открытые финалы – без хеппи-энда, без очевидных развязок. Я еще не знала, каким будет финал этой истории. Когда ты проживаешь историю на страницах книги – одно, когда становишься ее частью – совсем другое. В реальности очень хочется хеппи-энда. До отчаяния. И нет ничего хуже открытого финала, когда не знаешь, чем все закончилось.

С той самой истории я начала по-другому читать книги, особенно их окончание. И вдруг поняла, что открытых финалов не существует в принципе. Авторы не оставляют историю без развязки. Другое дело, что «люди читают жопой». Так говорит наша учительница литературы, за что я ее уважаю. Вера Владимировна искренне страдает от сочинений по «Капитанской дочке», «Тарасу Бульбе». А когда задает выучить наизусть сцену у дуба Толстого, у нее сводит скулы. Она эту сцену больше слышать не может. Но на уроках, посвященных дополнительному чтению, зарубежной литературе, наша Вера Владимировна прямо расцветает. Она может бесконечно пересказывать «Сагу о Форсайтах», она смотрела все современные экранизации «Ромео и Джульетты», «Анны Карениной». И именно на этих уроках, требуя от нас анализа, выводов, пересказа чувств, твердит, что «мы читаем жопой», а на самом деле… Вера Владимировна ходит по классу, активно жестикулирует, иногда может сбить цветок, стоящий на подоконнике, или снести чей-то учебник с парты, но это никому не мешает. Все слушают, стараясь не пикнуть. И да, она права. Люди не только читают жопой, но и слушают так же. У подростков зрение и слух обострены. И именно поэтому мы видим и слышим больше взрослых.

Эта история началась с того, что мама решила поехать в пансионат, настояв, чтобы я отправилась с ней, хотя до этого прекрасно обходилась без моего сопровождения. Кажется, в этот раз, как, впрочем, и в прошлые, с ней должен был отправиться очередной любовник, выбравший и оплативший отель на берегу залива. Но в последний момент решил остаться в лоне семьи. Мама терпеть не могла, когда пропадают деньги, тем более упавшие на голову, и настояла на моем обществе. Как всегда, преподнесла это как материнский героизм и заботу о здоровье единственной дочери, то есть моем. Если бы я ей сообщила, что в курсе ее отношений и достаточно взрослая, чтобы понимать, какого они толка, она бы точно удивилась и принялась доказывать обратное. Хотя, наверное, пусковой механизм сработал еще раньше. Когда любовник сообщил моей матери, что едет в отпуск с семьей и их встреча была ошибкой, но в качестве прощального подарка не станет отменять бронь в отеле. Мол, она может поехать, если ей так хочется. Так что родительница еще до поездки была на взводе и жаждала неприятностей, учитывая, что купила новый купальник, пляжную сумку и два сарафана, под которые худела целый месяц. Если бы любовник ее просто бросил – еще ладно, но страдания от невыносимой диеты она ему простить не могла. Решила поехать, чтобы потом сообщить ему, что он выбрал самый ужасный отель из всех возможных и она страдала там всю неделю пребывания. Хотя с самого начала знала, что он жмот и подлец. Мама не могла смириться с мыслью, что бросили ее, а не она, и уже придумала для себя историю, как поездка в этот ужасный отель стала последней каплей в их отношениях и именно она бросила любовника. Впрочем, она не любила смотреть правде в глаза и лишний раз старалась этого не делать, что ей прекрасно удавалось. Иногда я просто восхищаюсь ее способностью не видеть и не принимать очевидного. Как, например, тот факт, что любовник не собирался бросать ради нее семью, а роман длился дольше банального адюльтера лишь потому, что она обещала раскрыть его супруге всю правду. То есть попросту шантажировала.

– Чайки? Серьезно? Риали? – воскликнула мама, зайдя на территорию отеля и увидев залив. Я тащила тяжеленный чемодан, больше чем наполовину заполненный ее, а не моими вещами. Мои прекрасно умещались в рюкзаке, который я тоже тащила. Если бы я умела закатывать глаза как Ника, так бы и сделала в тот момент. Нет ничего хуже для подростка, чем слышать, как его родитель выражается подростковым сленгом. И считает, что благодаря этому выглядит моложе своих лет. Мамино «риали» вывело меня из себя. Вот как раз тот случай, когда младшие школьники вопят, не понимая смысл выражения: «Вышел ежик из тумана – кончилась марихуана».

Моя мама очень переживала по поводу возраста. Подолгу разглядывала себя в зеркало, подтягивая руками щеки, стягивая глаза к ушам. У нее очень плохой косметолог, на мой взгляд. Иначе зачем она закачивает клиентке такое количество ботокса, что лицо превращалось в блин? Зачем пытается натянуть глаза на жопу? Однажды мама вернулась от нее с лицом Мефистофеля – косметолог промазала мимо нужной мышцы, и вид у моей родительницы стал совсем не милый. Мама Ники пустилась в другую крайность. Она всячески приветствовала и пропагандировала бодипозитив, быстро ставила диагноз «эйджизм» и отказалась от окрашивания волос. Поскольку седела Елена Ивановна неравномерно, выглядела она, мягко говоря,