Довольно быстро мы находим ещё двух белок и отгоняем их камнями.

Иона со вздохом садится:

— Ну и что я говорила? Чего девчуля так взбесилась? То, что она под берлингами, я поняла. У неё бы духу не хватило мне такое сказать.

— Откуда ты знаешь, сучка?! Может, и хватило бы?! — ярится Лия.

Подхожу к ней, прислоняю серьгу.

— Слышишь сигнал?

— Ничего не слышу.

Похоже, не всех белок мы прогнали.

— Та-а-а-ак… А что, если это говоришь не ты. Лия, кивни, если слышишь в голове писк.

Кивает.

— А теперь ответь, ты слышишь писк?

— Нет, мать твою! Ничего не слышу! Че пристал? Пошёл нахер! Кишки вспорю!

Торн подаёт голос:

— Ты — не Римус Галлен.

Резко поворачиваю голову в его сторону, пронизываю темным взглядом. Прислоняю палец к губам, и Торн всё понимает. К сожалению, Лия и Иона при этом переглядываются. Но… ничего не говорят, что напрягает ещё сильнее.

Дрянь… Ситуация патовая. Берлинги не так просты, как кажутся. Они не просто влияют на речь. Они каким-то образом пытаются нас запутать, стравить, запугать.

Держу артефакт активным на себе. Понимаю, что я не под влиянием.

— Так, а теперь слушаем меня внимательно. Общаемся только жестами. «Да» — киваем. «Нет» — качаем головами. Ну и активно жестикулируем. Говорить будет только тот, кто держит серьгу и не слышит писк. Всем ясно?

Кивают, как болванчики.

М-да-а-а…

Срезали, блин, дорогу…

Ещё и серьга разряжается быстрее, чем я думал…

Глава 4

К счастью или большому счастью, но мы решили сократить путь. Без лошадей сильно поджимает время, а выходить на тракт к постоялым дворам слишком рискованно после недавних приключений.

Дорога, в принципе, несложная. Утропии попадаются редко, и один раз мы даже натолкнулись на вполне протоптанную тропинку. Не все местные боятся поменять маршрут, и многие знают про берлингов. Хотя репутация этих мест и не позволяет сделать полноценный торговый тракт.

Зато дорога до столицы займёт не пять дней, а три. Даже пешком мы доберёмся в срок. И что самое приятное — сэкономим на лошадях.

А всего-то приходится терпеть... странные разговоры Лии и Ионы, уже на следующий день не выдержавших гнетущей тишины.

— М-м-м-м. — Иона перешагивает через корягу, стреляя в меня глазками. Мол, хочу сказать.

Это уже её пятая попытка заговорить. Сначала я возмущался. Ведь берлинги преследуют нас всю дорогу, и попытки отогнать их никакого результата не дали. Тут разве что весь лес выжечь. Противные создания ну никак не хотят нас бояться. Прыгают с ветки на ветку, кидаются желудями и недовольно пищат, что их территорию потревожили двуногие великаны.

Сую руку в карман, касаюсь серьги. В голове раздаётся противный писк. Это значит, что как только я открою рот, то скажу какую-нибудь несусветную дичь. С Торном мы ещё как-то переписываемся. Берём палочку и черкаем слова на земле. Иона же с Лией грамоте не обучены, поэтому с ними приходится жестикулировать.

Вздыхаю, киваю. Предупреждающе угрожаю указательным пальцем. Мол, ладно, чёрт с вами, можете говорить, но если начнёте вытворять непотребства и обижаться на беличьи слова...

Хотя... я-то уже давно понял, что это слова не берлингов, а наши. Очень сомневаюсь, что примитивные твари понимают человеческую речь и уж тем более её нам выбирают. По словам Ионы берлинги с таким же успехом стравливают птиц, кабанов, да и вообще всю дикую живность. Это значит, что они влияют на какой-то участок мозга, отвечающий за «коммуникационную агрессивность».

Иона улыбается, изрекает:

— Девчуля, у тебя жопы нет.

Ну, я же говорил. Что глубоко на уме, то и на языке. То, что мы держим далеко-далеко, берлинги заставляют сказать вслух. Иона, может, сама не хочет думать о таком, но...

Рыжеволосая Лия поджимает губки:

— Только на твою задницу он не смотрит, стерва.

Иона сжимает кулаки. Забавно. Она не знает, что сказала. Может, что-то вроде «Римус, смотри какие звёзды». А Лия ей про задницу. Хорошо, что они обе это понимают. А вообще, что значит «не смотрю»? Бывает, смотрю и на ту, и на другую. Без фанатизма, но всё же...

Торн качает головой, но молчит. Я же осторожно кошусь на обеих по очереди. Эх, ладно, почему бы тоже не расслабиться:

— Раз, два, три, четыре, пять.

Лия сдувается, а Иона округляет глаза. Торн вздыхает.

Да что я сказал-то, блин. Интрига...

Осматриваюсь по сторонам. Мерзкие белки. Их тут десятки, может, сотни. Скачут по деревьям, никак не отстанут. Ещё и желудями кидаются.

Мне вот интересно... Если Торн сболтнул про то, что я не Римус Галлен, не слетит ли с моего языка какой-нибудь тайны. Хотя...

У меня и тайн-то больше не осталось.

Добрых три часа мы с Торном слушаем перепалку Лии и Ионы. Пока они до смертоубийства не доходят, хотя выражаются так, что даже у меня уши краснеют. А наслушался в своей жизни я много чернухи. Лия, оказывается, даст фору любому сапожнику. Вот что значит в таверне работать. Правда, когда она начала описывать... свои прелести... пришлось её остановить. А то потом можно сильно пожалеть.

По какой-то причине на некоторых участках нашего пути белки отставали. Почему — неизвестно. Но чего-то они опасались.

В одной такой локации мы и заночевали. Заодно рассказали друг другу, что мы говорили на самом деле, а что выдавал язык. Было очень смешно, неловко, а местами... интимно. Но атмосфера в наших рядах потеплела. Даже хмурый Торн стал улыбаться чаще. Вот что значит из смертельного беличьего оружия сделать настоящий каламбур и просто радоваться жизни.

Закидываю в анклав сушёные грибы и вяленое мясо для бандитов. Ещё воды из ручья. Бедолаги там вкалывают как черти. Я велел им не раскапывать новые секции, а лишь добивать стены старых. Кстати, очень удивился, что нельзя выбросить оттуда камень. Костя сказал, что всё это части анклава и должны лежать там. Поэтому вопрос, куда девать камни, — остаётся. Пока что бандиты выбрасывают их в отхожую яму нижней секции, но рано или поздно придётся глубоко задуматься о строительном мусоре, да и вообще о работах. По-хорошему, нужно найти какого-нибудь архитектора или планировщика. Тупо долбить стены и расширять пустое пространство бесполезно. Может, я вообще зря это делаю...

О, и ещё. Я расплатился с Костей и сохранил планировку секции.