Что ж, Рай удовлетворённо кивнул и развернулся к своим воспитанникам. И это снова был такой знакомый им, такой любимый ими учитель. Так, втроём, они и покинули часть дворца, где располагались личные покои Его Светлости.

– Учитель, – Френсис даже чуть забежал вперёд и заглянул в лицо Рая, так ему не терпелось задать вопрос и получить на него ответ, – Что происходит?! Прошу, объясните!

Рай понимающе кивнул, и всё-таки жестом призвал к терпению. Они пришли в покои Френсиса, и только здесь Рай решил дать кое-какие пояснения:

– Вы, ребятки, неприятно удивили герцога. К сожалению, он отказался объяснить мне причину такой ненависти к вам обоим…

– Обоим?! – изумился Анри, – Фрэнк ведь его сын!

– Да, но они давно не виделись, и оказалось, что Френсис стал очень сильно похож на кого-то, кого герцог терпеть не может, – вздохнул Рай, – Не спрашивайте мне. Я не знаю, пока… Если подумать, у каждого человека есть не только отец, но и мать, и родственники с обеих сторон… Пикантная особенность рода Гейсборо состоит в том, что ныне живы только два его представителя. И что ещё интереснее, так это то, как мало известно о твоих, Френсис, покойных сородичах, – и Рай горько усмехнулся, – Признаюсь, я старался разузнать о них. Но… Ладно, я попробую предпринять ещё кое-что. А пока, затаитесь. Без особого приглашения, не попадайтесь герцогу на глаза. Френсис, ты понял? Я боюсь, твоё упование на власть, причитающуюся сыну герцога, может оказаться тщетным.

Френсис заметно побледнел. Он уже и сам допустил мысль, что может оказаться не в силах защитить друга. Именно это сейчас пугало его больше всего:

– Учитель, мы помним, что вы говорили нам… что было в тех письмах отца, адресованных вам лично… Но, чтобы он вот так, с ходу, попытался убить Анри! Я начинаю сожалеть о том, что мы решили…

– Вы решили. А теперь принимайте последствия своего решения, – сурово возразил Рай, – И я не согласен с тем, что герцог собирался убить Анри. Он… скажем, проверял его на прочность. Я всегда подозревал, что свою чудо-ловкость наш фрагиец унаследовал от своих родителей, скорее всего от отца… Герцог точно знал его. И он слишком долго тешил себя фантазиями на счёт вашего, ребятки, будущего, так что я не думаю, что он на самом деле станет искать смерти Анри, по крайней мере не в ближайшее время.

– Чего же тогда от него теперь ожидать?! – с горечью в голосе воскликнул Анри.

– Он всё хорошенько взвесит, обдумает и предъявит какую-нибудь версию в оправдание сегодняшнего срыва, а вот потом… Посмотрим. Посмотрим… – вздохнул Рай.

– Версию? Учитель, это звучит так, словно вы уже сейчас не верите в то, что он скажет правду! – возмутился Френсис.

– Так уж вышло, сынок. Я никогда не доверял доброй воле твоего отца. Теперь и он мне не верит.

– Тогда почему вы служите ему уже столько лет?! – вскинулся Анри, – Вы учили нас, что за нашу жизнь в ответе только мы. А сами связали свою жизнь с человеком, которому никогда не доверяли…

– Порой приходится выбирать из двух зол меньшее. И я счастлив, что мой выбор подарил мне радость общения с вами двумя на протяжении последних десяти лет, – Рай смотрел на воспитанников так по-отечески тепло, что Френсис дрогнул, смутился, но вот Анри не поддался очарованию момента:

– Скажите, учитель, почему герцог боится вас?!

– Боится?! – Френсис решил, что ослышался, но Анри всем своим видом дал понять, что не оговорился. И он требовал честного ответа.

Рай поднял на него несколько виноватый взгляд, и стало ясно, он не хочет отвечать, во всяком случае не сегодня. Сегодня он решил дать ответ на другой вопрос:

– Ребятки, послушайте моего совета, уже сейчас продумайте пути бегства отсюда. Припрячьте деньги, договоритесь о месте встречи, даже нескольких…

– О чём вы говорите?! – изумился Френсис.

– Ты меня слышишь, сынок. Я серьёзно допускаю мысль, что в недалёком будущем у вас может возникнуть желание сбежать отсюда. И если я окажусь прав, если этот момент настанет, вы должны быть готовы.

– Бежать?! Куда?! О чём таком вы говорите?! – возмущение Френсиса было совершенно искренним.

– Если за эти годы вы научились мне верить, доверять, то просто сделайте так, как я сказал. Сейчас никто из нас троих не может быть полностью уверен в благополучии завтрашнего дня, – Рай смотрел на своих воспитанников, даже не пытаясь скрыть одолевающую его сердце тревогу, – Я научил вас всему, что умею и знаю сам. И я верю, какие бы испытания не выпали на вашу долю, вы с ними справитесь.

С тем он поклонился и вышел.

– И это ответ? – рассердился Анри, – Он научил нас противостоять гневу герцога?

Френсис был согласен с другом, но он так же честно попытался вникнуть в суть сказанного и сделанного учителем:

– Помнишь, он говорил, что некоторым вещам научить может только личный опыт. Думаю, то, что мы сегодня видели, это как раз из этой песни – и с отцом, и с Ламороу учителя связывает какой-то сложный опыт…

Взгляды друзей встретились, и в тот же миг им стало дышать чуть легче.

– Спасибо, что вступился за меня, – Анри протянул другу руку.

– Прости, что я так долго медлил, прежде чем сделать это, – и Френсис ответил крепким рукопожатием.

* * *

Напрасно Френсис ожидал приглашение герцога. В тот день его отец не пожелал видеть сына, даже еду принимал в одиночестве. «Праздничный» ужин получился совсем не праздничным. Учитель пришёл навестить воспитанников поздно вечером и рассказал о том, что творится во дворце: с ним, с Раем, герцог тоже не пожелал разговаривать, просто заперся в своих покоях; гвардия размещена и накормлена; праиэры разошлись по своим комнатам. В ответ на вопрос, какого впечатления он о праиэрах, Рай с горечью усмехнулся и сказал, что Фил оказал слугам дворца большую услугу, объяснив кто кому и как должен кланяться. Ламороу и Рон уже успели пройтись плетью по спинам трех лакеев, которые поклонились недостаточно низко. Что же касается Пита, то перед ним слуги готовы упасть даже на колени, настолько тяжёлый взгляд у этого человека.

Так первый день возвращения герцога оказался щедр на впечатления. А вот три следующие получились очень странными – словно жизнь поставили на паузу. Его Светлость с первыми лучами солнца отправлялся на верховую прогулку в обществе одного из своих праиэров, кто-то другой из них отвозил в охотничий домик обед. Возвращался герцог уже затемно, ужинал в одиночестве и ложился спать. Другими словами, хозяин дворца отгородился от мира.

Большая часть гвардии была распущена на отдых. Те, кто родом из Бриании, получили возможность повидаться со своими семьями. Прочие отправились тратить деньги в Туманную Гавань, а некоторые даже решили смотаться в Лундрес, благо общий сбор был объявлен только через три недели. Эта свобода коснулась только низших чинов гвардии. Кто был поближе к власть имущим, должны были нести сменную вахту по расписанию, установленному Ламороу. И ещё, что интересно, один из праиэров, Рон, отправился во Фрагию в сопровождении своей личной ватаги.