— Моя, — он выдохнул, все еще тяжело дыша. — Маленькая, я скучал не меньше. Телефонные звонки не заменят мне и минуты в постели с тобой.

   — Когда ты уедешь снова? Я уже скучаю заранее.

   — Через три дня, — немного помолчав, он добавил. — Во Францию, в Париж.

   В комнате повисло молчание, мои пальцы продолжали задумчиво блуждать по его мышцам.

   Не знаю, зачем он сказал мне это. Брэндан давно хотел, чтобы я навестила родителей, объяснилась с ними. Но…сначала я готовилась к рождению Лео, а потом время закрутилось, словно карусель.

   Я так и не поговорила с родителями. Отправила лишь одно письмо, в котором написала, что мне нужно время и я надеюсь, что они поймут меня и мое решение.

   Они не ответили. Обиделись? Или им по-прежнему все равно? Догадок на этот счет у меня не было, но в последнее время я стала понимать, что скоро время придет. Я то и дело натыкалась на книги про Париж или изображения Версальского дворца в коридорах замка.

   Ох уж эти ведьмы, странные сны, знамения и знаки судьбы…

   — Мы не должны с тобой расставаться, — говорю, не потому что хочу поехать в Париж, а потому что правда пока не хочу расставаться с ним. Ни на день.

   — Но ты со мной не поедешь.

   — Не поеду, — Брэндан знал, что я еще не готова.

   — Я звал тебя, поэтому не предлагаю снова. Ты же знаешь, я не люблю говорить два раза одно и то же.

   — Знаю, — он крепче прижал меня к себе, и я вдохнула аромат его тела. Рубашка пахла корицей и шоколадом — наверное, впитала запах утреннего кофе. А кожа - моим любимым гелем для душа, напоминавший аромат морского бриза. Как там, дома. В прежней жизни.

   Но теперь Брэндан мой дом. Брэндан и Лео.

   — Хорошо, что у нас звукоизоляция, — он мягко улыбнулся. — Ты так кричала в первый раз, что если бы не это, Лео бы давно проснулся.

   — Ты был у него уже?

   — Нет…я поднялся, а ты в постели зовешь на помощь…ну а потом я увлекся своей аппетитной женой. И забыл о времени. Пора это исправить.

   Мы вместе встали с постели, и Брэндан натянул на себя черные боксеры, которые прикрывали только самое главное. Я почувствовала толику новой волны возбуждения, глядя на то, как низко они сидят на его бедрах…ох, ну, кончится это когда-нибудь или нет?

   Я вдруг рассмеялась, представив себя очень старой. И Брэндана — очень старым. Не знаю, сколько нам будет лет, но я, наверное, и в старости буду на него так пялиться, потому что не представляю такого варианта развития событий, где он перестанет следить за своим телом.

   — Ммм, смеется она, — он накинул на меня свою рубашку и поднял на руки. Я уперлась носом в его скулу и закрыла глаза, а когда открыла…оказалась в спальне нашего сына.

***

   Здесь все было в тонах цвета стали. Потолок украшали люминесце́нтные звезды и нарисованные планеты. Так было ночью, а днем, они полностью исчезали со стен, окружая малыша не таинственной и загадочной, а позитивной и радостной атмосферой.

   Над этой комнатой трудились несколько дизайнеров, потому что Брэндан хотел, чтобы все было идеально. Так оно и было.

   Лео лежал в небольшой кровати в форме космического корабля. Хоть он и не мог сказать об этом, но ему очень нравились мультики на эту тему, или когда я читала ему книги о путешествиях или далеких мирах. Все это я видела в его глазах и загадочных улыбках.

   — Он спит, — Брэндан поставил меня рядом с «космическим кораблем», а сам не удержался и, наклонившись, поцеловал малыша в щеку.

   Такое чудо. Каждый раз, когда смотрю на него уже слегка повзрослевшим, вспоминаю, как в первый раз взяла его на руки. Он родился крупным для младенца и все равно таким крошечным. Даже у Брэндана руки подрагивали, когда он взял его в первый раз.

   Прижал к себе…есть вещи, которые не стираются из памяти никогда, и этот момент как раз из таких. Момент абсолютного безграничного счастья. Момент безусловной любви ко всему живому, к миру, вселенной.

   Благодарность, бьющая через края души — за все, за то, что подарил мир, Бог, Вселенная.

   Я люблю и люблю двоих — а это уже великий подарок судьбы.

   — Так сладко спит, — прошептал Брэндан, перебирая его светло-каштановые волосы. Лео вдруг нахмурился и потянулся в кроватке — ночной визит надоедливых родителей явно был ему не по нраву.

   Все страхи вдруг исчезли из моего сердца, как только я посмотрела на то, как Брэндан относится к нему. Он обожает сына. Он ведь постоянно говорит мне об этом, благодарит, целует ноги во время страстной ночи, а я как дура…позволила кошмару, каким-то глупым страхам завладеть мной.

   Как глупо.

   Типичная Кенна — любопытство, страхи, сумбурность…а потом долгий анализ своих ошибок и попытки стать на «правильную дорогу». И все делать правильно.

   Но я знаю, что ничего не делаю так, как нужно. По крайней мере с первого раза. Я до сих пор ребенок, мне всего двадцать один, но я хочу быть хорошей матерью. И поэтому я должна избавиться от страхов, от навязчивой мысли, что с Лео что-то не так. Что на нем лежит проклятье, о котором я когда-то услышала и о котором ничего не знаю.

   Брэндан говорил, что его любовь ко мне — проклятье. Может речь идет совершенно не о том, что я себе навыдумывала. Ох уж эта Анна…

   — Ты о чем задумалась? — Брэндан заметил мой взгляд, уставившийся в одну точку, и приобнял со спины. Его дыхание мягко щекатало затылок.

   — Ни о чем. Просто…хорошо, когда ты дома. Когда мы все вместе. Как…

   — Мы семья. С тобой я могу быть собой, маленькая.

   — Я знаю.

   Мы еще немного постояли в тишине, наблюдая за Лео. Только я собралась уходить, как он вдруг резко повернулся и открыл большие глазки. Сонные синие глазки.

   Я почувствовала, как у нас с Брэнданом перехватило дыхание.