– Тебе же нравится? – спрашивает, наклонив голову на бок. Глаза опять стали синие, но блеск никуда не делся. Только сейчас это совершенно другой блеск. И почему-то я боюсь его еще больше. – Нравится, – теперь уже не спрашивает, а утверждает он, улыбаясь едва заметно.

А потом проводит большим пальцем мне по нижней губе.

– Сухие, – смотрит на губы и грудь под майкой вздымается все чаще.

Убирает от моего лица свою руку. Я облегченно выдыхаю, но рано, потому что Давид проводит языком по своему большому пальцу и подносит его к моему рту. Увлажняет мне губы. От удивления и непонятных ощущений я приоткрываю рот и он легонько толкает палец мне между губ.

Приближает свое лицо и останавливается в сантиметре от моего лица. Проводит носом по моей щеке и в этом месте сводит мышцы. Я не в силах пошевелиться. Так и стою с приоткрытым ртом. И тогда Давид уже губами касается моей скулы. Еще пара быстрых поцелуев и вот уже его теплые мягкие губы накрывают мои.

У меня вырывается вздох удивления, который тонет в этом поцелуе. Я смотрю на Давида широко раскрытыми глазами. Не могу даже моргнуть. Он рукой удерживает мою голову, чтобы я никуда не делась.

Давид целует сначала нежно. Лишь слегка касаясь меня губами. Кончиком языка скользит по моим губам. И, видимо, приняв мое удивление за молчаливое согласие, впивается уже сильнее.

Он буквально сминает меня. Языком проникает внутрь и толкает мой язык.

Я понимаю, что надо остановить его и остановиться самой. Но не могу. Его поцелуй как туман обволакивает мое сознание.

– Вкусная какая, – шепчет Давид как в забытьи, отрываясь от меня на мгновение. – Зайка.

И опять лишает меня возможности говорить, накрывая своими жадными губами.

Пытаюсь отвернуться, чтобы освободиться от поцелуя, но он крепко держит меня за затылок.

Давид так близко, что при вдохе его грудь касается меня, но он приближается еще и буквально впечатывает меня в стену.

Он такой большой и такой сильный, что мне становится трудно дышать. Но все, что я могу, это схватить его за рубашку по бокам и пытаться отодвинуть. Конечно, безрезультатно.

– Зайка, – улыбается он мне в губы. – Давай просто поиграем.

Я вопросительно смотрю на него.

– Не бойся ты так, – он, наконец, отпускает мой затылок и гладит по волосам. Немного отходит и я облегченно вдыхаю. – Есть такая игра. Называется «стоп-слово». Играла когда-нибудь?

Я хмурюсь и мотаю головой.

– Я научу тебя, – и почему меня его улыбка пугает, а не дает облегчения?

Давид одной рукой упирается в стену возле моей головы, а вторую кладет мне на плечо.

– Смотри, все просто. Давай придумаем «стоп-слово». Какое тебе нравится?

Я пожимаю плечами, не в силах сказать ни слова. Его такое близкое присутствие и этот вкрадчивый голос подавляют меня. Я знаю, что надо выйти из морока, но как сложно это сделать…

– Мне нравится «зайка», – продолжает ласково говорить Давид, – но делать его «стоп-словом» нельзя.

– Почему? – голос у меня какой-то хриплый и я откашливаюсь.

Давид улыбается.

– Ну, потому что мне нравится так тебя называть, – пальцами сжимает мое плечо. – Придумал! – радостно восклицает Давид. – «Стоп-словом» у нас будет вот это: «хочу тебя».

– Почему это? – от удивления приподнимаю бровь.

– Какая ты, Василиса, все пояснять надо, – укоризненно мотает головой. – Потому что эту фразу ты точно просто так не произнесешь. Ведь так? Или я, все-таки, ошибаюсь и ты хочешь меня?

Заправляет мне за ухо выбившуюся прядь.

– Бред какой-то, – хмурюсь я. – Конечно, не хочу.

– Значит, эта фраза подойдет идеально, – довольно улыбается Давид. – Теперь смотри. Ты можешь произнести «стоп-слово» в любой момент, когда тебе что-то не понравится. Именно не понравится, Василиса. И я останавливаюсь.

– Но я… – Давид не дает мне договорить и опять целует.

Обводит языком мои губы. Потом нежно проникает им внутрь и проводит по зубам.

Пальцами впецляюсь в его рубашку на груди. И тогда Давид одной рукой берет мои запястья и поднимает руки вверх.

– Чтобы не мешали, – отвечает на мой немой вопрос. – Не бойся, Василиса. Я не сделаю ничего, что ты не захочешь. Помнишь «стоп-слово»? Повтори.

– Помню, – отвечаю я.

– Хорошо, – хмыкает Давид.

Опять приближает свое лицо и губами касается теперь моей щеки. Я замираю. Только миллионы мурашек расходятся по всему телу. Господи, почему мне это нравится?!

Так хочется закрыть глаза, но я боюсь это сделать, чтобы окончательно не потерять контроль.

– Зайка, – шепчет Давид, спускаясь к шее.

И вот уже его рука скользит вниз с моего плеча и замирает на груди.

– Давид, – прошу я.

– Я только поласкаю тебя, – шепчет он в шею, обжигая своим дыханием.

Кончиком языка проводит по бешено бьющейся венке. Я прикусываю губу, чтобы не застонать.

– Ничего не будет, Василиса, – шепчет Давид. – Только поласкаю.

И в ответ на мое молчание сжимает грудь. Просовывает коленку мне между ног и прижимается ко мне бедрами. Теперь в меня упирается нечто твердое и я догадываюсь, что это! Отворачиваюсь и пытаюсь освободиться.

– Не елозь, зайка, – хрипит Давид, – а то сорвусь.

Пальцами он медленно ведет вниз по моему телу, едва касаясь. Но это легкое прикосновение, наоборот, еще больше заставляет меня дрожать.

И вот его рука уже у меня на бедре и теперь уже идет вверх. Под подол платья. Дергаю руками, но Давид крепко их держит.

– Ну, хватит ломаться, – улыбается он мне в губы. – Все сроки прошли. Ни одна столько не динамила.

И вот эта фраза как будто отрезвляет меня.

– Хватит, Давид, – стараюсь говорить без дрожи в голосе. – Отпусти. Я не хочу больше играть.

– Ты нарушаешь правила, – усмехается он и не убирает руку из-под платья. Наоборот, сильнее сжимает мою ногу и выводит круги большим пальцем.

– Хочу тебя! – выпаливаю я, вспоминая «стоп-слово».

Но вместо того, чтобы отпустить меня, Давид произносит:

– Я тоже, зайка.

Опять утыкается губами в шею.

– Давид! «Стоп-слово»!

– Зайка, – он как будто не слышит меня.

И, вот, когда его рука касается моих трусиков, раздается звонок в дверь.

Давид отстраняется, хмурится.

– Это кто еще? – вопросительно смотрит на меня.

– Это не мой дом. Откуда я знаю. Пусти, Давид. Я не хочу больше играть.