рождения, чтобы подарить очередные дорогие безделушки мне и маме, я смотрела на него и думала: «Неужели мне придётся любить этого человека всю жизнь?» А потом Жаин приехал и на похороны отца. Я видела, каким хозяйским взглядом он смотрел на наш замок. И мне от этого сделалось дурно. Но он был прав. В замке остались лишь женщины, мой брат был не в счёт. А значит, взяв меня в жёны, Жаин стал бы хозяином нашего замка. Сразу после похорон он сказал мне, что для нашего рода будет лучше, если в следующем году мы сыграем свадьбу. Мне оставалось только горько кивнуть. Как же я ненавидела его в тот момент! Теперь же я была свободна. Снова зазвучала песня Пути, и я произнесла слово «свободна» вслух. Попробовала его на вкус. И улыбнулась. Разве могла я об этом мечтать? Жаль только, что такой ценой. Как было бы здорово, если бы мы ушли из замка все трое. Я, Рони и Лени. Бродили бы по дорогам, творили бы волшебство…

Глава 2

Ветреные братья

Едва посветлело небо, как на полях вдоль дороги появился туман. Сначала он лежал лёгкими клочьями, а потом затянул пеленой всё вокруг. Я двигалась вслепую, словно в белой мутной реке. А потом и вовсе остановилась. Я совсем замёрзла. Лёгкая одежда не грела. Ноги в изящных ботиночках замёрзли и ныли, хотя прошла я совсем немного. Туман окутал меня со всех сторон. Он был слишком густым, слишком сверкающим, чтобы принять его за обычное явление природы. Мне сделалось жутко. Сейчас поздняя осень, а на дороге в такую пору можно встретить кого угодно. Но в первую очередь поздняя осень – это излюбленное время Ветреных братьев. Это копыта их коней разбивают тонкий ледок на лужицах. Это из-за их бешеной скачки с деревьев облетает последний лист. Это они сманивают из дома глупых девушек. А вот меня и сманивать не надо, я сама ушла…

И словно в ответ на мои мысли раздался конский топот. Говорил же мне брат, чтобы я была осторожнее с мыслями – нельзя думать о плохом. Это самый верный способ испортить свою жизнь. Особенно осторожным нужно быть магу. Но я ещё не привыкла к своей растущей день ото дня силе. А потому не умела держать мысли в узде. И даже не пыталась, с самого детства я была слишком эмоциональна. Моя мать видела в этом слабохарактерность.

Я отошла на обочину, мечтая лишь об одном: чтобы меня не заметили. Прибегнуть к магии было всё равно что громко крикнуть – я здесь! Оставалось лишь надеяться, что густой туман скроет меня от чужих взглядов или Ветреные братья сочтут меня не достойной внимания. Но всадники заметили меня. Остановили лошадей. Молодые, весёлые, красивые и опасные. Я быстро опустила взгляд. Если не смотреть, может, и обойдётся. Говорят, если не встречаться взглядом с волшебными созданиями, они не получат над тобой власти. Ведь того, что мы не видим, – нет. Может, не так уж не правы те, кто закрывают глаза на всё плохое в этом мире. Мой брат говорил: «Борясь с чудовищами, мы только делаем этих чудовищ сильнее».

– Ну и зачем мы встали, братья? Ночь была длинной, пора на покой, – голос говорящего был звонкий, нервный.

– Разве ты не видишь девушку, младший братец?

Я вздрогнула – таким жёстким и грубым показался мне второй говоривший.

– И что же с того? Ты видел мало девушек, старший? Что такого интересного ты нашёл в этой особе?

– Я начинаю волноваться за тебя, братишка. В этом сезоне ты слишком разборчив. Как думаешь пережить зиму?

– Беспокойся о себе, старший.

– Посмотри! Перед нами новоиспечённый бродячий маг. Более того, девушка из благородных, оставившая свой замок. Разве это не интересно? Разве не притягательно? Разве тебе не хочется узнать, каков на вкус её поцелуй? Интересно, целовала ли она кого-нибудь раньше? Сдаётся мне, что нет, я всегда это чую.

Я отчаянно покраснела.

– Вот видишь, – засмеялся мужчина, – я прав. Ах, какой румянец. Как бы мне хотелось заставить её позабыть о своей стыдливости и обнять меня, я бы выпил этот румянец с её щёк, как самое дорогое вино.

– Прекрати, – потребовал младший.

– К тому же она очень красива, – вступил в разговор средний из братьев, самый опасный, если верить легендам, потому что девушки влюбляются в основном именно в него. – Что же заставило такую красивую девушку из благородной семьи связать свою жизнь с дорогой? – обратился он ко мне ласково.

И я сильнее зажмурила глаза.

– Ну же, не бойся нас, красавица, – заговорил он со мной так, словно я была маленьким ребёнком, – мы не причиним тебе зла.

– Мне нужно в Великий город, – пробормотала я.

– Посмотри на меня, – вдруг потребовал старший. – Глупое суеверие не защитит от нас, а вот разозлить нас сможет. Ты же не хочешь, чтобы мы разозлились, дитя?

Именно таким тоном со мной обычно говорила мать. Я бросила на старшего брата испуганный взгляд, мне действительно вовсе не хотелось, чтобы они разозлились. И запоздало поняла, что это ловушка, обманка, на которую я попалась. Если бы я не открывала глаз, никакой гнев Ветреных братьев не был бы страшен для меня. А вот теперь я в полной их власти. Старший хищно улыбнулся мне. Этот всадник был настоящим гигантом. Его чёрные нечёсаные волосы падали на лицо, под густыми бровями поблёскивали тёмные глаза, от взгляда которых хотелось поскорее спрятаться. Но спрятаться было некуда.

«Неужели есть девушки, которые уходят с ним добровольно?» – пронеслось у меня в голове.

Глаза мужчины сразу поймали мой взгляд. Это было странное и удивительное чувство, когда твой взгляд физически пойман. И я никак не могла вырваться, пока не заговорил средний.

– Ты пугаешь её, братец, – сказал он. – Отпусти, у девочки есть свобода выбора.

– Ты говоришь так, средний, только потому, что уверен, что она выберет тебя, – разозлился старший, но дал мне свободу.

Действительно, средний смотрел очень ласково. Ему хотелось верить, искать у него защиты. Средний брат был самым красивым. Эта красота была спокойной и надёжной. Именно о таком муже мечтает большинство девушек. Кажется, что за его широкой спиной можно укрываться от всех бед и напастей. Я залюбовалась благородными чертами лица, короткострижеными золотистыми волосами, изящными пальцами, теребившими повод. Из легенд я знала, что повод сплетён из волос неосторожных девушек, которые, влюбившись в молодого повесу, покинули свой дом. Вспоминает ли средний во время скачки тех, кому принадлежали эти