— А сад? — это вырвалось невольно, и пришлось прикусить губу.

— Что сад? — Девил наклонил голову. — Раз надо, за ним тоже присмотрят.

Резко выдохнула. Сад мне очень дорог.

Видимо потратила последние силы, комната поплыла перед глазами, и пол начал стремительно приближаться.

И мы бы таки встретилась с ним, если бы Драгмэл не подхватил.

— Зачем…? — губы не слушались и все вокруг еще вращалось.

Ноги не держали, он подхватил меня на руки. Шагнул к креслу, замешкался. А после опустился в него со мной на руках, усаживая на свои колени.

Теперь наши головы были на одном уровне.

— Могу сама! — мир уже приобретал четкие линии, перед взором.

— Да, падать получается неплохо!

Комната перестала наконец-то вращаться, и я попыталась встать. Не выйдет. Держит одной рукой за талию, но очень крепко. Не сдвинуться.

— Пусти. — голос дрогнул.

— Я не собираюсь тебя съесть. — он вглядывался в мое лицо.

— Ну, так отпусти!

— И не подумаю, — от его самодовольной улыбочки свело скулы. — попробуй со мной общаться, а то, как дикарка брыкаешься.

Звон!

Пощечина стерла улыбку.

— Ну… — он, было, начал что-то цедить сквозь зубы.

— Что? Думаешь, тебе все сойдет с рук? Если решил позабавиться, придется поднапрячься, а не собираюсь подыгрывать! — голос опустился почти до шепота. — Проще убей, и делу конец. Что терять?

— Ты мне дорого обошлась, так что играть я намерен долго. А будешь упрямиться… — он как то странно посмотрел на меня. — Я-то знаю, чего ты боишься.

В моих глазах могла мелькнуть неуверенность. Он мог увидеть эту слабость, там на складе. Но лишь на миг.

— И ни надейся! — лицо потеряло всякое выражение, превращаясь в маску.

Его рука резко переместилась с талии на затылок, притягивая ближе. Дыхание обожгло губы.

Он не давил, но закрывал губы поцелуем. Он аккуратно касался, не пытаясь открыть их. Уперев ему руки в грудь, надавила, пытаясь отстраниться, под рубашкой тут же напряглись мышцы. Второй рукой он прижал мои бедра к себе, и не сдвинулся с места, обжигая все сильнее.

Еще попытка отшатнуться. Безуспешно. Он смотрел из-под полуопущенных ресниц. А я смотрела с раздражением, пытаясь увернуться.

Он ухмыльнулся прямо в губы. Завертелась в его руках, на что он надавил сильнее, требуя ответа. Чтобы я сдалась. Теперь он не просто ласкал, он принуждал открыться. Паника начала накрывать звенящим куполом. Замерла. Он смотрел в мои глаза, изучающе… пытался понять. Он провел по нижней губе кончиком своего языка. От неожиданности, разомкнула их.

Мужчина задышал тяжелее, все больше напирая. Устремив на меня свой взор, он мгновенно отшатнулся.

Представила что он сейчас узрел: огромные от ужаса глаза, и слезы в них.

В дверь постучали. Он оторвался от меня, ослабевая хватку. Крутнувшись, соскочила с колен. Пятясь отошла, пока не уперлась лопатками в книжный шкаф.

Чертов вампир и не думал вставать.

Смотрел, как я отошла, после спросил.

— Что?

Из-за двери послышался голос.

— К вам пришли, милорд. Что передать? — голос был глубокий и с легкой хрипотцой.

— Проводи в гостиную для переговоров. — его взгляд остался, прикован ко мне.

— Да, милорд. — послышались удаляющиеся шаги за дверью.

Все это время не спускал с меня глаз.

— Мы обсудим это позже. — он поднялся. — По всему поместью и примыкающим владениям ты можешь передвигаться, как пожелаешь, но за их границу выходить нельзя. За тобой пока присмотрят.

Он открыл дверь и вышел, не закрывая за собой.

Сердце замедлило бег, уже не вырываясь из груди. Решаюсь выйти из кабинета, а возле двери меня уже ждут, мужчина в форменном костюме и девчушка, в сером почти до колен платье.

— Миледи, я дворецкий и управляющий, Стенфорд. А это Лизи, она будет вам помогать.

Он качнул головой, и девочка сделала, что то очень похожее на реверанс, сам же он склонил голову.

Они подняли глаза. Желтые!

Блеск, похоже, их здесь полно.

— Миледи…? — дворецкий вопросительно посмотрел на меня.

— Просто Шери. — было ужасно неловко.

Коридор вдруг опять закачался. Тут же подхватили, чьи-то… небольшие руки.

Взяв за локоть, а другой рукой обхватив за талию, меня поддерживала девочка. Лизи.

— Вам нехорошо? — девчушка вопросительно заглядывала в глаза.

— Ничего, просто голова кружится. Сейчас пройдет.

— Вы уже несколько дней ни ели, Лизи поможет вам дойти или отнесет вас в малую столовую, скоро накроют стол.

— Это звучит здорово, — желудок сжался. — если у вас есть обычная еда.

Дворецкий даже бровью не повел.

— Конечно, обитатели поместья питаются обычной едой. Но скорее для удовольствия, насыщения она не приносит.

— А что насыщает? — но вопрос, наверное, носил чисто риторический характер.

— Кровь. — Стенфорд наклонил голову немного набок.

— Стоило догадаться.

— Миледи, нам нужно дальше по коридору, вы можете…? — Лизи ждала, какого-то ответа.

— Вряд ли ты меня утащишь, вешу я не мало.

— Мы несколько сильнее, чем вы думаете, миледи. — дворецкий все так же неспешно просвещал меня, как ребенка.

Стоило ожидать. Значит то, как меня держал их «милорд», не только развитая мужская мускулатура.

Девчушка, поддерживая за локоть, повела по коридору. Вскоре повернув в светлую дверь. Стены открывшейся комнаты, были выкрашены в светло мятный, обеденный стол и стулья на двенадцать персон из светлого дерева, пара небольших диванов у камина.

Усадив на один из них, девочка поторопилась зажечь камин.

— Хозяин любит огонь, почти в каждой комнате есть камин. — смутившись, что сказала лишнего, девочка пошла, отдергивать плотные шторы, молочного цвета.

За ними оказались панорамные окна, от потолка до пола. Почти невесомую тюль она оставила и открыла створки окна. В комнату проник холодный осенний воздух.

Она выглядела лет на тринадцать. Каштановое каре, серое платье, удобные балетки.

Девочка, стояла рядом с камином, сложив руки.

— Лизи? — решилась нарушить тишину. — Как давно ты здесь?

Девочка захлопала ресницами.

— Именно здесь с 1947.

— Сколько же тебе лет? — сказать, что это шок, ничего не сказать.

Если тех, что я прожила до обращения… — она задумалась. — Двенадцать.

Удивленно замотала головой.

— А когда ты стала…?

— Меня обратили в 1809, миледи — девочка говорила необычайно спокойно.

Я громко ахнула. Сколько же войн и правителей она видела и пережила.

— Шери. Мне не привычно, как вы меня называете.

— Если мистер Стенфорд услышит, что я обращаюсь к вам неподобающе, он рассердится, миледи.

— Шери. — все же настаивала. — Хотя бы, когда мы одни.

Улыбнулась, Лизи неуверенно улыбнулась в ответ.

В коридоре послышались приближающиеся шаги.

— Я ничего не знаю о вас, — быстро заговорила, — Побудь моим учителем, когда мы будем одни.

— Конечно, миледи, но…

В комнату вошел