Потратив пару секунд, чтобы найти нужную фотографию, Громов показал её собеседнику.

— Знакомая рожа?

— Ещё бы не знакомая, — хмыкнул сидящий на водительском сиденье мужчина, нервно барабаня пальцами по рулю. — Олежка Лебедев это. Младший который. Значит, его правда грохнули?

Громов задумчиво хмыкнул.

— А ему, по-твоему, башку пулей понарошку расковыряли? Знаешь, что случилось?

— Только слухи, — пожал плечами его собеседник.

— Мне и слухи сойдут, — вздохнул Громов.

Ситуация отвратительная. Наряд полиции получил анонимную наводку на лабораторию по производству дешёвой наркоты. Приехала на место. А там кровавая баня. Куча тел. Среди них этот. И ладно бы это был первый такой случай. Так ведь нет! Уже четвёртый за последние две недели. По крайней мере, из тех, о которых они знали.

— Давай, рассказывай.

— Ген, слушай, мне нельзя об этом говорить…

— Рассказывай, — гаркнул Громов.

— Да там нечего рассказывать! Лебедевым дали работку. Убрать точку по варке. Там заправляли ребята из группы Ахматова. Видимо, решили отомстить за те два склада, которые его ребята разнесли в начале прошлой недели. Как раз после смерти Даумова. Не спрашивай, кто именно это сделал, сразу говорю, что я не в курсе. Просто сообщаю то, что слышал. В общем, что-то пошло не по плану. Олежку грохнули. Семён свалил буквально из-под носа у полицейских. Это всё…

Громов прищурился. Мужик нервничал. Очень нервничал. А ещё, Геннадий видел, что он рассказал ему далеко не всё, что знал. Прямо шкурой это чувствовал. Интуиция подсказывала ему, что это не всё, что знал «его человек».

— Я жду.

— Да это всё, Ген, я тебе мамой клянусь…

— Не будь твоя мамаша такой продажной шалавой, как о ней говорят, я тебе, может, и поверил бы, — фыркнул Громов и придавил собеседника взглядом. — Рассказывай!

— Я слышал, что Семён с Олегом встретили там какого-то «туриста». Вроде не из людей Ахматова.

— Кто?

— Да я без понятия! Говорю же, точно не из его ребят. Ты же знаешь, что у него сплошные отбросы. А этот вроде хлыщ какой-то. В костюмчике. Семён сказал, что он адвокат. Не знаю… без понятия, короче. А ещё похоже, что это именно он грохнул Олежку.

— Какой-то адвокат прикончил младшего Лебедева? — Громов состроил удивлённую гримасу. — Может, получше что выдумаешь?

Братьев Лебедевых нельзя было назвать крутыми профессионалами. По крайней мере, не такими, какими хороших мокрушников показывали в кино. Там что ни наёмный убийца, так крутой и красивый мужик. Мечта женщин. Богат, спокоен, умён и остёр на язык. Всегда спит с пистолетом под подушкой и живёт по своему кодексу чести.

Чушь это всё.

Реальность была куда более пресной. Что покойный, что его брат в реальности далеко не лучшие представители рода человеческого. И уж точно не заслуживали сочувствия или симпатии со стороны любого нормального человека.

Но в чём Геннадий не мог не отдать им должное, так это в их навыках. Работали они пусть и грубо, но достаточно чисто, чтобы не попадаться и самим не оказаться в мешках для трупов. Оба бывшие военные. Нет, не какие-нибудь элитные спецназовцы, решившие пойти кривой дорожкой. Просто обычные солдаты, дембельнувшиеся из имперской армии, да так и не сумевшие найти для себя место в мире по эту сторону закона.

— Что ещё?

— Да ничего больше, — вскинулся его информатор. — Я это узнал чисто из слухов, так что за правдивость не ручаюсь. Хотя погоди…

— Что?

— Семен вроде сказал, что он в фирме какой-то работает.

— В какой?

— Что-то с Риновским вроде…

— Может, Райновский? «Лазарев и Райновский»? — тут же оживился Громов.

— Да вроде бы, говорю же, я только слухи слышал.

Эта странная история про адвоката Геннадия не то чтобы удивила. Эти уроды в своих костюмчиках слишком часто прикрывали тех, кому лично Громов с удовольствием прописал бы диету из свинца в особо крупных размерах. Адвокатскую братию Громов ненавидел.

А вот тот факт, что всплыло именно название этой фирмы, его удивил. Нет, все те же хлыщи в дорогих шмотках, но эти хотя бы трепали обычных толстосумов и в пределах закона. Насколько знал Геннадий, а знал он очень и очень хорошо, люди Лазарева подобной грязью никогда не занимались.

— Ясно. Продолжай копать. Мне нужно больше информации…

— Ген, нет. Я собираюсь свалить из города. Хватит с меня. Я хочу выйти из игры…

Опять старая шарманка. Геннадий вздохнул и на пару секунд прикрыл глаза, призывая на помощь всю свою сдержанность и терпеливость.

— Ты. Будешь. Дальше. Собирать. Слухи, — медленно, по словам, проговорил он. — Ты меня понял?

— Не… нет. Не буду, — замотал тот головой. — Ты не понимаешь, что там начинается! Да посмотри же ты! Они уже чуть ли не в открытую друг друга валят, Ген! Так скоро война начнётся! А что случится, если они узнают, что я сливаю тебе информацию⁈ А⁈ Да за один этот разговор с тобой меня…

Потеряв всякое терпение, Громов схватил его за волосы на затылке и с силой приложил лицом о руль. А затем ещё раз. И ещё.

— Ты будешь делать то, что я сказал! — рявкнул он ему в ухо. — Ты понял⁈ Попробуешь вылезти из этого дела без моего разрешения, я сам тебя сожру! Ты понял⁈

На всякий случай развернул его к себе, чтобы посмотреть на разбитое лицо.

— Ещё раз спрашиваю. Ты меня понял?

— Да понял я, понял, — простонал он, а когда Геннадий отпустил его, добавил: — Ген, ты же всё равно не доберёшься до него. Только нас всех погубишь. Ну выше они нас. И не вернёт его смерть тебе жену…

Едва он только произнёс последние слова, как встретился глазами с бешеным взглядом сидящего рядом с ним имперского следователя.

— Ещё хоть раз упомянешь её своим грязным ртом, и я клянусь, что собственными руками засуну тебя туда, где даже смерть покажется самой желанной вещью на свете.

— П… прости, — лишь через несколько секунд смог выдавить из себя тот.

— Бог простит, — бросил на прощание Громов, выходя из машины. — А я запомню.

* * *

— Ладно, — сказал подошедший ко мне Лазарев. — Признаюсь, удивил.

Я сидел на скамейке в парке напротив здания, где находился офис фирмы. Посмотрев на