– Пустая трата времени, – обронил Морис.

– И всё-таки, – тихо, но настойчиво повторила она свою просьбу.

Он кивнул, не собираясь пререкаться с хозяйкой агентства.

Мирослава и сама долго изучала изображения и посты Коржиковой. Потом вздохнула, отодвинула от себя ноутбук и сказала:

– Сколько же она тратила на это своего времени?!

– Не она одна, – заметил Морис.

– Если всё время сидеть в виртуале, то когда же жить? – задала Мирослава, казалось бы, риторический вопрос.

– Не всем же посвящать свою жизнь поимке преступников, – легко поддел её Морис.

– Это наша работа.

– Тоже верно. Но Коржикова ещё не успела устроиться на работу, поэтому имела кучу свободного времени.

– И вот теперь оно закончилось, – проговорила Мирослава и посмотрела на свои пальцы, точно представляла, что время – это невидимый песок, который утекает сквозь пальцы в никуда. Или всё-таки где-то есть место, где находят себе пристанище все оборванные жизни? Только ответа на этот вопрос ни у одного человека на земле нет.

– Что вы собираетесь делать завтра? – спросил Морис, нарушив течение её мыслей.

– Завтра? – переспросила она. И ответила: – Хочу встретиться с Анной Елычёвой. И не знаю, удастся ли поговорить с родителями Коржиковой.

– Что вам может помешать?

– Самочувствие матери Ирины. Надеюсь, что хотя бы отец держится.

– Хорошо ещё, что у них есть старшая дочь и внуки.

– Хорошо, – согласилась Мирослава.

– Если ребёнок один, – продолжил свою мысль Морис, – и с ним что-то случается, то это вообще конец света.

Мирослава ничего ему не ответила, подумав про себя, что сам-то Морис у родителей единственный ребёнок. Как, впрочем, и друг её Шура. Но она тут же себя успокоила, что ни с Морисом, ни с Шурой ничего не случится.

Мирослава тоже была у своих родителей единственным ребёнком. Но её печаль заключалась в том, что и мать, и отец погибли, когда ей было всего два года. И она их практически не помнила. Воспитывали Мирославу бабушка и дедушка. Ну и две тёти, бывшие тогда совсем юными.

– Вы опять о чём-то задумались, – донёсся до неё голос Мориса.

– Извини, – губы её дрогнули в едва заметной улыбке.

– Вашему разговору с Владимиром не мешало присутствие его брата Георгия?

– Нет, – ответила она. – Однако у меня есть что рассказать тебе.

– Что же?

– Когда ты занимался с Сенчуковым-младшим составлением договора, твой всё слышащий аппарат был отключён.

– Естественно, – ответил Морис.

– Поэтому ты не мог слышать, о чём мне поведал Георгий, когда мы остались с ним наедине.

– Это его была инициатива?

– Что ты имеешь в виду?

– Поведать вам всё как на духу.

– Нет, конечно, – фыркнула Мирослава. – Просто, глядя на отчаяние, разлитое на лице младшего брата, я заметила, что старший брат далёк от того, чтобы биться в истерике от гибели невесты брата.

– По-моему, в этом нет ничего удивительного, – заметил Морис.

– Разве? – брови Мирославы взмыли вверх.

– Ну конечно! Ведь это не его невеста погибла!

– И тем не менее! – продолжала упорствовать Мирослава.

– Хорошо, – сдался Морис, – рассказывайте, в чём там собака зарыта.

– Зарыта она в том, что Ирина Коржикова не нравилась ни родителям Владимира, ни его старшему брату.

– Да? – на этот раз удивился Морис. – И чем она им не угодила? По-моему, Ира выглядела весьма сексуально.

– В этом-то и дело. – Мирослава придала своему лицу сокрушённый вид.

– Пожалуйста, не испытывайте моё терпение, – попросил Морис.

– Георгий считал Ирину девушкой несерьёзной, которую интересуют только шмотки и развлечения. И старший брат, и родители, как я поняла Георгия, мечтали видеть Владимира состоявшимся в профессиональном плане. Ирина, опять же, по словам старшего брата, могла тормозить его карьерный рост, а то и вообще сбить его с пути истинного.

– Почему же они не попытались избавиться от Коржиковой?

– Кто их знает, – пожала плечами Мирослава.

– Уж не думаете ли вы… – Морис уставился на неё широко раскрытыми глазами.

– Нет, – улыбнулась она, – до этого ход моих мыслей не дошёл. К тому же Георгий выразил уверенность, что влюблённости Владимира надолго не хватило бы.

– Почему?

– Одно дело – вместе в койке прыгать, и другое – пуд соли есть изо дня в день.

– С вашим пристрастием к соли мы его уже, по моим подсчётам, съели, – пошутил Морис, – не успев пожениться.

– Я тебе верблюд, что ли? – сделала вид, что обиделась, Мирослава.

– При чём здесь верблюд? – не сразу понял Морис.

– При том, что он любит соль.

– А… это. Но у верблюда ещё два горба и нет когтей.

– А у меня есть когти?

– Конечно, – хмыкнул он, – если вы, со слов вашего самого близкого друга, настоящая Тигра.

– Вот только Шуру сюда приплетать не нужно.

– Не буду, – согласился Морис. – Однако вернёмся к Сенчуковым и Коржиковым. Значит, родители Владимира были уверены, что за свадьбой вскоре последует развод.

– Выходит, что так.

– И тем не менее они собирались устроить сыну достойную свадьбу?

– Именно так.

– В моей голове это не укладывается, – признался Морис.

– Оставим это на их совести, – решила Мирослава. – И вместо этого постараемся поискать, кому ещё была выгодна смерть Ирины. Насколько нам известно, наследовать после неё нечего.

– Родители её так же небогаты. Даже с учётом того, что у них осталась одна наследница, разжиться ей там нечем. Всё, что у них есть, по словам Владимира, это квартира, в которой они живут.

– Вы не собираетесь побеседовать с соседом?

– Собираюсь. Но начну всё-таки с подруги. Пусть Елычёва и не была близкой подругой Ирины, тем не менее она была знакома и с Ириной, и с Владимиром.

– Во сколько вы собираетесь завтра уехать из дома?

– Часов в восемь. – Она не стала говорить ему, что надеется завтра же забежать к Наполеонову.

– Тогда давайте сегодня ляжем спать пораньше.

– Давай, – согласилась она.

* * *

На следующий день Мирослава проснулась даже раньше, чем запланировала. Утро выдалось хоть и ясным, но прохладным.

Морис напёк оладий и отказывался выпускать её из дома до тех пор, пока она не поест как следует.

Мирославе пришлось смириться, при этом она не переставала сетовать:

– Ты подумал о том, как я поведу машину?

– Прекрасно поведёте, – успокаивал он её.

Наконец, запив молоком очередной оладушек, она заявила твёрдо:

– Всё! Больше ни один не влезет! И не уговаривай!

– Ладно уж, – смиловался он, – поезжайте.

– Спасибо, кормилец, – проговорила она и выскользнула из кухни.

Добравшись до города, Мирослава в первую очередь позвонила Анне Елычёвой. Именно у неё она надеялась выяснить всю подноготную Ирины Коржиковой. Несмотря на то, что жених последней был уверен, что дружба девушек сошла на нет, судя по сохранившимся страницам Коржиковой, в виртуале они всё-таки общались с Анной. Не исключено и то, что девушки продолжали время от времени встречаться и в реальной жизни, просто Ирина не сочла нужным информировать об этом Владимира. Могла ревновать, могла просто не хотеть посвящать жениха в девичьи тайны, о которых предпочитала секретничать с подругой.

В общем-то, всё почти так и оказалось, как предполагала Мирослава.

Анна Елычёва, несмотря на то, что высветившийся после звонка Мирославы номер на её телефоне был ей неизвестен, отозвалась практически сразу.

– Кто это? – спросила девушка осторожно.

– Я Мирослава Волгина, частный детектив, – честно призналась Мирослава.

– Частный? – недоверчиво переспросила Анна. – Я думала, что этим делом занимается полиция.

– Каким делом? – на этот раз с осторожностью спросила Мирослава.

– Ириным, – шмыгнула носом Анна.

– Значит, вы в курсе того, что Ирину убили?

– Конечно, в курсе!

– Откуда вы узнали? Вам позвонил Владимир?

– Если вы имеете в виду Ириного жениха Владимира Сенчукова, то нет. Мы с ним давно не общались. А сообщила мне Анжелика Сорокина, скинула известие на имейл. Я не поверила ей и перезвонила Ирине. Отозвался незнакомый мужской голос, представившийся следователем. Так что я влипла, – призналась Анна. – И мне пришлось общаться со следователем. Поэтому я не понимаю, при чём тут вы.

– В наше агентство обратились за помощью братья Сенчуковы.

– Ах вот оно что, – проговорила Анна и спросила: – А от меня-то вы чего хотите?

– Поговорить.

– Всё, что я знала, я уже рассказала полиции.

– Я понимаю, – вежливо проговорила Мирослава, – но очень прошу вас согласиться на нашу встречу.

– Ну, я не знаю, – засомневалась девушка.

– Анна, вы ведь хотите, чтобы убийца Ирины не ушёл от заслуженного наказания?

– Конечно, хочу! –