У Кареллы был выбор: двигаться вверх или вниз — похититель Августы мог направиться к служебной площадке внизу или на крышу наверху. И снова, вспомнив, что похититель нёс на себе тяжесть женщины, находящейся без сознания, Карелла решил, что выбрал бы самый простой путь побега — к служебному входу внизу. Он начал спускаться по ступенькам.

На площадке третьего этажа он нашёл вторую туфлю Августы.

Вероятно, она упала с её ноги, когда похититель спускался вниз со своей тяжёлой ношей. Карелла положил туфлю в карман пальто и продолжил путь вниз. Там на лестничной площадке было две пожарные двери. Одна из них выходила в вестибюль, другая выходила во двор снаружи. Он знал, что похититель не пронёс бы Августу через вестибюль, поэтому открыл дверь во двор. Свирепый ноябрьский порыв ветра ворвался в здание, заставив его пальто дико развеваться на ногах. Он вышел во двор, волосы его развевались, глаза тотчас же начали слезиться. Прямо напротив выходной двери, футах в тридцати от гостиницы, виднелась сплошная кирпичная стена жилого дома по соседству. Слева от Кареллы, стоя спиной к выходной двери, он мог видеть подъездную дорожку, пролегавшую между двумя зданиями, и раннее предутреннее движение на перекрёстке. Справа он увидел ряд грязных окон, тянувшихся, как освещённый мост, от гостиницы к многоквартирному дому, часть низкой оштукатуренной конструкции, которая находилась между двумя зданиями, как будто опасаясь, что одно из них раздавит её.

Металлическая дверь справа от окон была выкрашена в красный цвет. Карелле не нравился нынешний жаргон полицейских, но он также не ценил терминологию, которая была в моде, когда он впервые стал детективом. В те времена сыщиков называли «быками.»

Тем не менее он сосредоточил своё внимание на этой красной двери, как если бы это была накидка, которой размахивал какой-нибудь матадор. Пересекая продуваемый ветрами двор, проклиная холод, он подошёл к двери и постучал в неё.

Ответа не было.

Он постучал ещё раз.

«Кто это?» — спросил голос.

«Полиция», — ответил Карелла.

«Кто?»

«Офицер полиции. Не могли бы вы открыть дверь, сэр?»

«Минуточку, ладно?»

Мужчина, который отпер, а затем открыл дверь, на вид был лет семидесяти, высокий худощавый мужчина в очках, чёрных брюках, белой рубашке и длинном грязно-белом фартуке. В левой руке он держал метлу.

«Могу я увидеть ваш значок, пожалуйста?» — спросил он Кареллу.

Карелла показал ему золотистый щиток.

«Входите, офицер», — сказал мужчина, а затем подождал, пока войдёт Карелла, закрыл и запер за собой дверь. Как только он выполнил это, то переложил метлу в правую руку. — «Холодно там, не так ли?» — добавил он.

«Очень», — подтвердил Карелла.

У мужчины были карие глаза, увеличенные толстыми линзами очков.

У него был очень тихий голос, настолько тихий, что Карелла с трудом его слышал. На подбородке и щеках у него была серая щетина. — «В чём проблема, офицер?» — спросил он.

«Это обычное расследование», — сказал Карелла, сообщая старую полицейскую байку. Обычное расследование. Два слова, которые обычно удовлетворяют любопытство любого честного гражданина.

Однако попробуйте их на мошеннике, и они часто вселяют ужас в его сердце. — «Как долго вы пробыли здесь сегодня вечером, сэр?»

«Я пришёл около десяти.»

Оглянувшись вокруг, Карелла увидел, что он на кухне. Огромная чёрная кухонная плита занимала почти всю стену двора. Грязные окна, которые Карелла видел снаружи, несомненно, стали такими из-за брызг жира, оставшихся после готовки. Напротив плиты стоял большой рабочий стол, на котором стояли безупречные миски и посуда из нержавеющей стали, готовые к утренней работе. По другую сторону рабочего стола стоял ряд холодильников из нержавеющей стали. «Это ресторан?» — спросил Карелла.

«Завтраки», — ответил старик. «„R&M Luncheonette“. Я видел, как вы смотрели на окна. Ещё не добрался до них. Когда я уйду отсюда, они будут безупречно чистыми.»

«Вы говорите, что вам нужно на работу к десяти?» — спросил Карелла.

«Это верно. Моя работа — уборка. Кухня закрывается сразу после ужина, обычно около девяти часов, иногда чуть позже. Я прихожу в десять. Меня зовут Билл Бэйли, не подумайте, что я шучу, ладно?

Каждый раз, когда я встречаю кого-нибудь, он говорит: „Билл Бэйли, почему бы тебе не пойти домой и не перестать доставлять этой женщине столько хлопот?“ (Bill Bailey, Won't You Please… Come Home? название популярной в США песни 1902 года авторства Хьюи Кэннона — примечание переводчика). Бэйли усмехнулся и покачал головой. „Я бы хотел, чтобы они никогда не сочиняли эту песню, я должен вам сказать.“ Но было ясно, что он наслаждался той небольшой известностью, которую принесла ему песня. „Как вас зовут, сэр, если можно спросить?“»

«Детектив Карелла.»

«Как ваши дела, сэр?» — сказал Бэйли, снова переложил метлу в левую руку и протянул правую руку.

«Как ваши дела?» — переспросил Карелла. Они почти торжественно пожали друг другу руки. Для Бэйли это, должно быть, было редким явлением: детектив, пришедший в закусочную рано утром. Он задержался на рукопожатии, наслаждаясь им, и наконец отпустил руку Кареллы.

«Мистер Бэйли?» — сказал Карелла.

«Да сэр?»

«Интересно, можете ли вы сказать мне, видели ли вы кого-нибудь сегодня вечером во дворе?»

«Человека, вы имеете в виду?»

«Да. Человека.»

«Нет, сэр, я не видел там никого.»

«Что же вы видели?» — спросил Карелла, внезапно осознав, что Бэйли хотел разъяснений только потому, что видел нечто иное, чем человека.

«Грузовик», — сказал Бэйли.

«Когда это было?»

«Я бы сказал, что приехал около одиннадцати часов. Примерно в это время.»

«Что за грузовик?»

«Белый. Водитель въехал задним ходом. Проехал весь переулок до пожарной двери отеля. Не замечал, чтобы многие грузовики доставки делали это. Водители обычно загоняют их вперёд кабиной, а затем выезжают задом. Этот же парень сделать полностью наоборот».

«Как вы это увидели?» — спросил Карелла. — «Вы были во дворе?»

«В такую погоду? Нет, сэр», — сказал Бэйли. — «Я видел это из окна».

Он указал метлой на замасленные окна над плитой. Окна располагались примерно в пяти футах над полом. Бэйли был худощавым человеком, похожим на пугало, достаточно высоким, чтобы легко видеть из окна — если бы они были чистыми. Но, глядя сквозь них сейчас, у Кареллы возникло ощущение, что на его глаза накинулась пелена. Он едва мог различить кирпичную стену многоквартирного дома справа и уж точно не мог видеть пожарную дверь гостиницы слева.

«Вы видели грузовик через эти окна, да?» — спросил Карелла.

«Да, сэр, подтверждаю. Я знаю, о чём вы думаете, сэр. Вы думаете, я старик в этих очках с толстыми стёклами, а окна грязные, так как же я мог что-то увидеть там, во дворе? Ну-с, окна грязные, это правда, но я так привык в них смотреть, что вижу там всякую всячину, особенно летом, когда там иногда горничные с посыльными бывают.

Не зимой, заметьте. Слишком холодно. Можно им и задницы отморозить там. О том, что люди