— Как же ты попал сюда, если не знаешь, где мы? — спросил Чезаре.

Джорджия покачала головой.

— Не знаю. Вот я в своей лондонской постели, а через мгновенье уже здесь, в этой конюшне. Только это не та конюшня, в которой я привыкла бывать. Я не знаю ни одну из этих лошадей. Особенно вот эту. Но она — настоящее чудо, правда ведь?

Сразу же поняв, что видит перед собой братскую душу, Чезаре позволил Джорджии подойти ближе к жеребенку. Уж верно, этот странный парнишка, который так любит лошадей, не причинит ему никакого вреда.

— А все же у тебя откуда-то взялось его подобие, — сказал он. — Слишком уж большим было бы совпадением то, что ты явился в округ Овна сразу же после того, как этот жеребенок появился на свет, если тебе не было известно о его существовании.

— Конечно же, не было, — ответила Джорджия. — Откуда? На свете ведь нет крылатых лошадей. Их просто не бывает.

— В Реморе бывают, — с гордостью проговорил Чезаре. Он просто не в силах был удержаться. — Правда, только раз в сто лет или около того. На этот раз подобная честь выпала Овну.

— Извини, но я не знаю, что ты имеешь в виду, говоря об Овне.

— Разве ты не из Реморы? — спросил Чезаре.

— Нет, не из Реморы, — ответила Джорджия. — Говорю же тебе, что я живу в Лондоне, в Ислингтоне.

Увидев, что собеседник продолжает непонимающе смотреть на нее, она добавила:

— В Англии. Ну, знаешь — Европа, Земля, солнечная система, вселенная, — выдала она в стиле своих школьных учебников.

— Англия? — сказал Чезаре, — Но сейчас-то ты в Талии. В Реморе, самом главном из ее городов. Как же ты мог попасть сюда, сам о том не ведая?

Он пристальнее всмотрелся в мальчишку, пытаясь понять, лжет ли тот или говорит правду. Теперь, когда Чезаре увидел его припухшие глаза и потеки от слез на щеках, ему стало чуточку стыдно. Что-то довело этого паренька до полного отчаяния. Он, правда, был моложе Чезаре на год или что-то вроде этого, но тальянский подросток не мог припомнить, чтобы хоть когда-нибудь горе заставляло его вот так заливаться слезами.

— Беда какая-то стряслась? — неловко поинтересовался Чезаре. — Тебя кто-то обидел?

И тогда всё вновь потоком хлынуло на Джорджию. Издевки Рассела, сознание того, что она заперта в своей комнате, словно в ловушке, жажда оказаться в том мире, где лошади могут летать… Может быть, совершив скачок во времени и пространстве, она оказалась в стране этрусков? Как она называлась — Этрурия? Но этот парень сказал, что они в Реморе, в Талии, а она никогда не слыхала о таких местах. Джорджия устало закрыла глаза. Быть может, когда она откроет их вновь, он исчезнет вместе с чудесным жеребенком и всей конюшней?

Вместо этого в конюшню вошел рослый седовласый мужчина, настолько похожий на Чезаре, что мог быть только его отцом. Он удивленно уставился на Джорджию.

— Что это значит, Чезаре? — спросил мужчина отрывисто, но без злости.

— Не знаю, — в полном соответствии с истиной ответил подросток. — Он внезапно оказался здесь… на этом самом месте.

— Я Джорджия О'Греди, — сказала Джорджия, сообразив, что Чезаре и в голову не пришло принять ее за девочку.

— Джорджио Греди, — повторил мужчина, и Джорджия поняла, что он тоже считает ее мальчиком. Но в данный момент возможности исправить недоразумение у нее не оказалось.

— Паоло Монтальбано, конюший округа Овна, — представился мужчина. — С Чезаре, моим сыном, ты уже, кажется, познакомился. А теперь будь добр рассказать нам, что ты здесь делаешь.

На меньшем, чем миля, расстоянии, в другой конюшне того же города новому конюху объясняли его обязанности.

— А вот это, — сказал Риккардо, — Бенвенуто, которого мы выставим на Звездные Скачки.

Новый конюх окинул гнедого жеребца оценивающим взглядом и почесал ему загривок. Как все-таки здорово снова оказаться при лошадях. В Беллеции об этом и думать было нечего там ведь просто негде ездить верхом. Он вообще рад был оказаться подальше от этого прогнившего, вечно плетущего заговоры города с его аристократически изысканным стилем жизни и безумным преклонением перед женщиной-правительницей.

Женщины Энрико не слишком-то интересовали. То ли дело лошади! Единственная его серьезная попытка начать семейную жизнь закончилась плачевно. Его невеста исчезла при довольно загадочных обстоятельствах. Сбежала с каким-то другим мужчиной, как подозревал Энрико. Впрочем, половину приданого отец невесты ему все-таки выплатил. Опять же Ринальдо ди Кимичи, и прежде неоднократно нанимавший Энрико, щедро оплатил оказанные ему в Беллеции услуги, так что, по сути дела, работать сейчас у Энрико не было никакой необходимости.

Страсть шпионить, выведывая чужие тайны, была у него в крови. Тем более сейчас, когда он вплотную приблизился к самому сердцу семейства ди Кимичи, Его новым нанимателем был сам Папа, дядя Ринальдо, представитель старшего поколения семейства. И хотя номинально Энрико числился сейчас простым конюхом в конюшнях округа Близнецов, его настоящее задание сводилось к тому, чтобы обеспечить победу их лошади на Звездных Скачках. Обеспечить любыми средствами, которые для этого могут понадобиться.

— Siamo a cavallo… есть у нас такая лошадка, — мягко проговорил он, обращаясь к Бенвенуто. — Дело, стало быть, в шляпе.

В ответ ему жеребец негромко заржал.

То, что появившийся у них незнакомец — девочка, отец и сын Монтальбано поняли примерно на середине рассказа Джорджии.

— Почему же ты одета, как мальчик? — спросил Паоло.

Джорджия опустила взгляд на свои пижамные брюки и мешковатую безрукавку, которые она обычно надевала на ночь.

— Там, откуда я, такие вещи носят и мальчики, и девочки, — пожала она плечами.

— Девочки носят панталоны? — недоверчиво спросил Чезаре. — И вот так стригут себе волосы?

— Не все, — признала Джорджия, проведя рукой по ежику своих волос. — А вот панта… я хочу сказать брюки, и впрямь все носят. Днем обычно джинсы, а на ночь чаще всего надевают пижамные брюки.

На мгновенье она задумалась.

— Но тут сейчас не ночь, верно ведь?

Вместо ответа Паоло распахнул дверь конюшни, и внутрь хлынул