Шрифт:
Закладка:
Я просыпаюсь в холодном поту и с частым сердцебиением. Боже, опять этот сон. Когда меня оставит в покое эта ситуация? Я корчусь. Голова так же болит, как и вчера, но на это теперь есть причина. Я беру стакан с растворенной таблеткой, выпиваю и ложусь, проклиная коктейли. Заснуть не выходит, да и заснуть страшно. Этот сон… Я перематываю в голове предыдущие два дня, чтобы отвлечься. И понимаю, что я ужасная сестра. Маленького только привезли домой, а я нет, чтоб с ним время провести, повела себя ужасно, тем, что ушла гулять, да еще и выпила. Надо наверстать упущенное. Сегодня же поведу его в кино или кафе, и может, Свету с собой возьмем, ведь она скоро уезжает.
Я просыпаюсь от шороха. Протираю глаза и пытаюсь понять, в чём дело. Всё вокруг заставлено и завешано детскими рисунками, а из-под пуфика торчат глаза.
— Проказник, ты решил разбудить свою соню-сестру?
— Кира, прости, это сюрприз, поспи еще, пожалуйста.
— Хорошо, — засмеялась я и залезла с головой под одеяло.
Он еще минут пять чем-то шуршал и, крикнув:
— Всё, просыпайся! — убежал.
Моя комната теперь напоминала музей детских рисунков. Практически на всех была я и Богдан. Все рисунки были подписаны. На одном из рисунков была нарисована вся наша семья. Еще пару рисунков было его на костылях и в каталке. Я взяла в руки лист, где были мы с ним. Мы стояли, обнявшись, и было подписано: Я скучал. Наверняка бабушка помогала писать. Это так приятно и трогательно, слёзы покатились из глаз.
— Кира, ты плачешь? — раздался голос из-за двери.
— Это я от счастья, — подошла и обняла я брата. — Люблю тебя, мой хороший.
— И я люблю тебя, — показал свои ямочки на щечках малыш.
Он долго мне ещё показывал свои творения и рассказывал про каждый из них. Там даже был рисунок на руках у мамы в момент его рождения. Его я очень долго разглядывала.
— Кир, смотри, видишь? Бабушка сказала, что я в рубашке родился, вот я и нарисовал, — поправил свою свисающую прядь каштановых волос Богдан.
Я засмеялась, а он не понимал, причину моего смеха.
— Прости, малыш, ты очень красиво рисуешь, у тебя талант.
Я смотрела на них, и понимала, что след в его жизни эта авария оставила, но он воспринимал это как игру, приключение и думал, что герой. Хорошо, что он особо ничего не помнит, иначе возможно была бы травма на всю жизнь. А вот я помню…
— Кир, я хочу рассказать тебе секрет. Я у бабушки дома подслушал её разговор с мамой, она говорила, что тебе плохо, что ты сама не своя после того как я ударился, — почёсывал он свой маленький носик.
— Богдан, чужие разговоры нельзя подслушивать, — пресекла Кира.
— Кир, я больше не буду, — опустил голову мальчик.
— Что больше не будешь? — поймала я его взгляд.
— Подслушивать и убегать от тебя, — тихо выпалил тот.
Я обняла брата и с большей силой слёзы хлынули из глаз. Я поняла, что он подразумевал под словом «убегать» и от этого сердце забилось с бешеной скоростью.
— Кир, не плачь, пожалуйста, — погладил он меня по голове.
— Хорошо, не буду, но только, если ты пойдешь со мной в кино, — улыбнулась Кира.
— В кино? Ура, ура!
Я пощекотала брата и отправила завтракать. А сама рухнула на кровать.
Смотря на Богдана, можно подумать, что ничего и не было. Как мама говорит: «Просто авария, могло, случиться с каждым, не драматизируй». Но как не драматизировать, когда мой лучший друг, сосед и просто прикольный парень сбил моего совсем маленького брата, а родители его не посадили и даже не искали. А он поступил как тварь. В первый раз я не плачу, думая об этой ситуации, делаю успехи. Ну, конечно, как может быть иначе, я же полмесяца ходила к психологу, это было невыносимо. Родители обратились к нему, потому что я винила себя во всём случившемся, а как слышала имя Паши, впадала в истерику. А потом я старалась не показывать свое внутреннее состояние, чтобы не таскаться больше этому странному мужчине, которому самому бы к психологу сходить, Надеюсь, вся эта ситуация меня скоро отпустит, ведь всё хорошо, все живы и здоровы, и я правда зря драматизирую. «А еще я иду в кино со своим здоровым маленьким братиком», — подумала и улыбнулась я.
Я вскочила с кровати и полетела в душ.
— Доброе утро, — пожелала я родителям, спускаясь.
— Доброе, милая, — ответил папа.
— Как спалось? — спросила мама.
— Спасибо, хорошо. Мы сегодня с Богданом пойдем в кино, вы не против? — спросила я и зажмурилась, словно ждала удар.
Родители посмотрели друг на друга с опаской.
— Не против, конечно сходите, только будьте осторожны, — разрешила мать.
После того как случилась авария, родители боятся за брата. Но не держать же его взаперти? Надеюсь, они снова научатся мне доверять.
Я немного взгрустнула, от мысли, что они мне доверяют с опаской, и направилась в своё любимое место — чердак. Мне хватало пять минут побыть там, чтобы прийти в себя и укрыться от боли. Чердак, для меня означал что-то умиротворяющее, чудесное. Всё начиная с пола, заканчивая потолком, было в пыли. В углах скромно ютилась паутина с различными насекомыми, а в единственное окошечко светили яркие лучи солнца, которые придавали сказочный вид, этому ужасающему и тёмному на первый взгляд месту.
Я направилась за свой стол у окошка. Чердак напоминал мне сладкий запах деревни, которой мне так не хватает после смерти второй бабушки. Я села, подставила лицо под тёплые лучи солнца и закрыла глаза. Я наслаждалась. Всё вокруг меня успокаивало, а запах нравился до приятного щекотания в животе. Я могла просидеть за этим столом бесконечное количество времени, только тут я могла обрести душевный покой. Ведь меня тут никто никогда не тревожил. Мама считает это место жутким, а у папы всегда есть более важные дела.
На столе покоилось несколько моих любимых книг, маня своими захватывающими сюжетами. Я долго просидела без движения, перематывая различные мысли в голове. Спустя время послышался зов мамы и я, проведя рукой по пыльным книжкам, ушла прочь из любимого места.
Я позавтракала и позвонила Свете. От кино она отказалась, так как ей надо было забрать машину из ремонта.
— У тебя своя машина?
— Ну да, мне родители на восемнадцатилетие подарили.
— Круто, тогда
