в работе Клаворы мне показались знакомыми кое-какие штрихи. Тем более, что с Клаворой у нас были чаще всего стычки из-за спортинвентаря. На школьном дворе стоит деревянный сарайчик со спортивным инвентарем. Так вот, Клавора ответственный за этот склад. А у меня тоже желание порыться там. Но Клавора всякий раз выгонял меня оттуда. Может быть, это он и мое «моментальное фото» царапал? Как знать? Вполне возможно.

5

Постепенно бабушка стала поправляться. Врач уже разрешил ей вставать. И бабушка начала прохаживаться по квартире. Разумеется, самую малость, всего несколько шагов туда и обратно, как дети, когда они еще только учатся ходить. Но зато и ее запросы возросли. Однажды утром она вдруг принялась охать и ахать, что сколько, мол, пыли, хорошо бы, мол, генеральную уборочку сделать в квартире.

Дедушка сразу вышел из себя:

— Как так? Разве я плохо убираю?

— Увы, плоховато, — вздохнула бабушка. — Убираешь на самом пятачке, мебель тряпочкой слегка протрешь, и все. До поры это, конечно, не страшно, но нужно же когда-нибудь и как следует навести порядок.

— Хорошая же мне благодарность! А я-то стараюсь!

— Да не будь ты ребенком, сказала бабушка. — Или ты ждал похвалы?

— Конечно, — признался дедушка. — Очень даже было бы приятно. Когда стараешься, так хочется услышать доброе слово. Но если моих стараний мало, я могу, конечно, сделать и генеральную уборку. Надраить паркет не побоюсь. Если тебе так угодно, будет сделано! — и удалился, недовольно ворча.

А бабушку стала грызть совесть.

— И зачем я его, бедняжку, обидела? Только бы он и в самом деле не затеял мыть полы. Такую здесь грязь разведет на паркете!

— Не беспокойся, — сказал я ей. — Он уже забыл.

И я оказался прав. Но не забыл я. И в очередном своем приказе «пингвинам» совершенно четко распределил их обязанности: кто приходит с ведром, кто с порошком для мытья и кто конкретно что должен делать. Только Жуже Хоронской не досталось никакой работы. Ее я отрядил развлекать бабушку. Пусть читает ей вслух и поет. Все равно что. Можно «Восковую куклу», например.

Это возмутило «пингвинов». Я сам слышал, как они на перемене обсуждали свое новое задание и удивлялись, почему для Жужи сделано исключение. Почему бы ей вместе со всеми не поработать тряпкой или щеткой? И почему ей все время поручают петь «Восковую куклу»? Ведь и песня-то эта давным-давно вышла из моды.

— Хорошо, я тоже буду работать, — обиделась Жужа.

— Зачем же тебе делать то, что не предписывает приказ? — усмехнувшись, заключил Таши. — Сиди себе, канареечка, и напевай!

А в общем, никто особенно не обижался на работу, все ребята, пожалуй, даже с удовольствием готовились к ней. И в назначенное время все звено, как один, прибыло к нам. Мальчишки — в тренировочных костюмах, девчата — с косынками на голове. Бабушку переместили на кухню, и она оглянуться не успела, как вся мебель была передвинута. Одна группа моет, другая — воду таскает.

С трех до шести кипела работа, после чего квартира наша заблестела, как начищенная медная пуговица. А потом появился дедушка. Но к этому времени «пингвины» уже удалились. Дедушка сначала ничего не заметил. А потом все же разглядел, что пол блестит и говорит:

— А еще жалуются, что я плохо убираю!

Но бабушка была очень благодарна «пингвинам» и мечтала о том, как на свой день рождения она обязательно устроит обед, испечет по этому случаю торт величиной с мельничный жернов и пригласит на праздничный обед всю «пингвинью» компанию.

Я со своей стороны тоже был доволен. Между тем в это время над моей головой уже собирались грозовые тучи. Вскоре после генеральной уборки среди «пингвинов» вспыхнуло недовольство.

— Какое безобразие! — возмущалась Сиди. — Стараешься, спину гнешь, и никто даже замечать этого не хочет! Мне просто непонятно.

— А кому понятно? — подхватил Худак. — Другие даже если половину такой работы сделали бы, уже весь отряд об этом бы только и говорил. А тут хоть разорвись, никто не видит и знать не хочет. Да слыханное ли дело, так обращаться с «пингвинами»?! Этого я так не оставлю!

Сначала они говорили так только между собой, а потом уже и меня стесняться перестали. А я не знал, как их урезонить.

— Вы же сами твердили, — пытался я их уговорить, — что не за похвалу стараетесь. Что пионер не станет протягивать руку и просить: дайте, мол, мне медаль.

— Ты еще будешь нам объяснять, что делает и что не делает пионер! Конечно, мы работаем не ради похвалы. Один раз, второй, третий. Но когда тебе вообще не говорят ни слова! Кивнут одобрительно головой, и все. Порядок. А по-моему, это непорядок!

— У меня тоже есть свое мнение насчет руководства отряда, — горячилась Сиди. — Как-нибудь я им все выскажу.

А я, я не хотел, чтобы она высказывала свое мнение. Выскажет — обратят внимание, обратят внимание — будет скандал. Я посмотрел на Таши, но он ничего не сказал, только усмехнулся. Жужа принялась успокаивать Сиди:

— Откуда тебе известно, почему совет отряда так делает? Может быть, у них есть на то причины.

— Ничего подобного! Обычная волокита. И с меня хватит! Больше мы не выполняем их приказов.

— Смотрите, как бы не было хуже, — испуганно заметил я.

— А твое какое дело? — разозлился теперь уж и Худак.

Что ж мне теперь делать? Я пробродил по улицам весь день после обеда и в конце концов решил послать «пингвинам» благодарность в приказе. Вот как это выглядело: «Пингвины»! Благодарим за вашу благородную деятельность. О награде мы не забыли. Скоро отметим вас грамотой». И дальше следовало новое задание.

Благодарность возымела действие. «Пингвины» явились все, как один, и дали новый концерт. Так мне на время удалось