Ада наконец разглядела фигуру, которая и правда крутилась рядом с ней. Галлюцинация, подумалось ей, и мысль тут же уплыла, оттесненная удивлением. Фея же, поймав её взгляд, заулыбалась, обнажая мелкие острые зубки. На прозрачных крыльях, словно припыленных золотом, отражались лучи солнца.

— Быть этого не может, — проговорила Ада, и на её глазах фея тут же исчезла.

— Ну что такое! — всплеснул руками Дима. — Когда ты так делаешь, они уходят.

— Глюки бояться того, что я отрицаю их существование? — переведя на него удивленный взгляд, спросила Ада.

— Нет, существа иной стороны теряют силу, когда мы так говорим. Может быть, этой феи на самом деле больше и не существует. Аккуратнее с тем, что произносишь вслух.

Ада не успела расспросить его, что это за правила такие и кто их придумал, как прозвенел звонок и тут же в аудиторию вошел лектор. Зашуршали тетради, а на их парте — и обертки от домашних бутербродов. Ада достала термос, который утром упаковала в сумку, и пара прошла вдвойне приятнее от хорошей компании и вкусной еды.

— Ты придешь вечером? — спросил Дима где-то в середине лекции, когда от бутербродов осталось одно воспоминание и промасленная бумага.

— Да, только я не очень люблю новые компании, — поделилась Ада.

— Они тебе понравятся, ты же никогда так ещё не общалась с существами иной стороны? Ну, кроме Саши, конечно.

— У нас нет доказательств, что она оборотень, — проворчала Ада и нашла её в аудитории глазами. Новенькая сидела через пару рядов от них, но в эту минуту чуть повернулась к ним, будто услышала свое имя.

— Как и доказательств обратного. Так что я буду верить в то, во что хочу.

— А откуда могла взяться эта… фея? — перевела тему Ада.

— Ага, наконец-то поверила! Они обычно живут в цветах или деревьях.

— Фикус! — слишком громко воскликнула она, и с соседних парт тут же зашипели, чтобы они перестали привлекать внимание. Ада вжала голову в плечи и хихикнула.

— Какой фикус?

— Подъездный осужденный. Кто-то выкинул, а я его иногда поливаю, когда не опаздываю.

Дима горячо закивал.

— Да, да, скорее всего, это его жительница. Тогда ты её не уничтожила, слегка оглушила и вернула обратно в цветок. Ну и крепко же она к тебе привязалась!

Ада на секунду застыла в ощущении неопределенности — вот лектор вещает что-то про семью как малую группу, а они обсуждают как реальность существование фикусной феи. От абсурдности ситуации она снова хихикнула и на непонимающий взгляд Димы только покачала головой.

Ну и пусть, если это и правда не галлюцинация, то её мир становится только интереснее рядом с ним.

— После пар поедешь домой? — спросил Дима в перерыве.

— Вообще мне надо в книжный, у меня нет тетради для семестрового проекта.

— Тогда я пойду с тобой, а потом можем сразу двинуть на сходку.

Ада против воли расплылась в широкой улыбке. Приходить в незнакомую компанию вместе с кем-то куда приятнее, чем одной. А то, что её больше обрадовало даже не это, она решила опустить.

Улица встретила их легким ветерком и запахом дыма. В центре города, где были только парки разной степени благоустроенности, этот совершенно дачный запах казался инородным.

Дима закурил, и ветер подхватил кольца дыма, развеивая их над клумбой с огненными бархатцами.

— Ну что, идем? — спросила Ада, перевязав распустившиеся шнурки своих конверсов. Дима кивнул, и они направились по аллее мимо Сковородки и памятника юному Ленину к Униксу.

— Знаешь, я уже давно так ни с кем легко не болтал, — поделился Дима, выкидывая окурок в урну. — Ну кроме Олеси, конечно, но это другое дело.

Ада почувствовала, как внутри екнуло, и каким-то чужим голосом спросила:

— Это твоя девушка?

Дима кивнул.

— Она хорошая, но мы всё-таки очень с ней разные. А ты как будто понимаешь, о чем я думаю, и говоришь это прежде, чем я могу сформулировать мысль.

Ада правда понимала, о чем он — будто между ними протянули телефонный провод, и теперь по нему свободно могли ходить в обе стороны мысли и идеи.

— Ты слышала про теорию соулмейтов?

— Нет.

— Родственные души. Говорят, что такое возможно только раз в жизни, и не всем везет — твой соулмейт может только родиться, когда ты уже умираешь.

— Скажи ещё, что ты веришь в перерождения.

— А ты разве нет?

Они медленно спускались по Университетской, то и дело уступая дорогу тем, кто поднимался к университету. Солнце скрылось за легким облаком и тут же вышло обратно.

— Я никогда не думала об этом всерьез. Да и родители как-то нас так воспитывали, без религии, что ли.

— Моя мама православная, всё детство таскала в церковь, пока я не стал под разными предлогами отказываться туда идти. Потом она смирилась и отстала, но никогда не забуду эти заунывные песнопения, — Дима словно сбросил какой-то груз, поделившись этим воспоминанием.

— А наши с братом родители — верующие атеисты.

— Это как?

— Крестились во взрослом возрасте, но ничего не соблюдают и не особо и верят в Бога.

— А ты сама?

— А у меня с Ним затяжной конфликт, — выдохнула Ада. — Я в него не верю, пока он не покажет, что мои просьбы до него доходят.

— Подростковый бунт, значит, — расплылся в улыбке Дима. — А в иной мир, получается, тебе поверить легче?

— Я верю только в то, что могу увидеть своими глазами.

Перейдя дорогу, они завернули мимо ГУМа к повороту на Пушкина и переходу. На город опускался вечер, и ранние сентябрьские сумерки уже скрадывали яркость солнечного света.

В переходе играли на скрипке. Ада не сразу разобрала тему Рохана из «Властелина Колец», зато Дима прямо-таки просиял.

— Вот это знак! — воскликнул он и тут же потащил Аду за собой, чтобы послушать музыканта поближе. У него даже нашлась мелочь в карманах, чтобы отблагодарить того за мелодию, которую сыграл без ошибок.

— Знак чего? — поинтересовалась Ада, когда они уже поднимались из перехода ко входу в «Кольцо»[18].

— Что всё правильно.

В торговом центре, как всегда, играла слишком громкая музыка, бродили толпы никуда не торопящихся людей, а на эскалаторах приходилось стоять и ждать подъема без возможности обойти других.

Ада любила бывать в местном книжном. Бродить среди бесконечных полок и перебирать яркие издания знакомых и незнакомых книг, рассматривать разнообразные закладки и подарочные пакетики, открытки и канцтовары. Но в компании это оказалось куда веселее.

— Давай, загадывай страницу, — сказал Дима, прикрывая от Ады обложку книги.