Шрифт:
Закладка:
Он на мгновение замолчал, чтобы внести небольшие изменения в управление, а затем снова повернулся к экрану.
Стрелка киловольтметр все еще указывала на число двадцать.
– Четыре с половиной тысячи ампер при двадцати тысячах вольт, – тихо сказал старший Аркот. – И куда направляется вся эта энергия?
– Взгляни на пространство в пределах прямого угла витков тора, – ответил его сын. – Свечение там уже меркнет, несмотря на мощный свет, излучаемый ионизированным воздухом.
И действительно, пространство внутри двойных спиралей быстро темнело и затемняло очертания вещей, расположенных позади, странно размывая их очертания. Прошло еще мгновение, и их контуры полностью исчезли – область внутри катушек заполнилась странно плотной чернотой.
– Судя по приборам, – сказал Ричард, – мы накопили в этой катушке пятнадцать тысяч киловатт-часов энергии, и, похоже, нет предела тому, сколько энергии мы можем в нее вложить. А судя по мощности, которую он содержит, эта катушка стоит сейчас около сорока долларов, считая по четверти цента за киловатт-час. Причем использовал неизмеримо меньше энергии, чем мог бы извлечь из этого аппарата. Смотрите, – он щелкнул еще одним выключателем, который замкнул корониевый резистор и амперметр, позволяя току течь в катушку прямо с пластины. – У меня нет прямых показаний, но косвенные показания магнитного поля в этой комнате показывают ток почти в сто миллионов ампер!
Младший Мори наблюдал за приборной панелью по другую сторону экрана. Внезапно оттуда раздался его крик:
– Стоп, Аркот! Проводники создают вторичное поле в пластине и вызывают проблемы.
Рука Ричарда мгновенно метнулась к выключателю. Щелкнуло реле, и лучевой проектор погас.
Силовая катушка при этом все еще удерживала свое поле загадочной черноты.
– Смотрите сюда, – призвал всех присутствующих молодой Аркот. Подчиняясь его умелым движениям, в комнату вкатился маленький робот с манипуляторами, в одном из которых у него были зажаты плоскогубцы. Зрители завороженно смотрели на экран, когда робот размахнулся своей механической рукой и изо всех сил швырнул этот инструмент в черное поле. Плоскогубцы ударились о черноту и отскочили назад, словно их отбросила резиновая стена. Ричард заставил маленькую машину взять плоскогубцы и повторить процесс – с тем же результатом.
– Я отключил питание от катушки, – ухмыльнулся он после этого. – В отличие от обычной индукционной катушки, нет необходимости постоянно подавать питание на эту штуку. Она работает и в статическом состоянии. Вы сами видите, сколько в ней энергии. Очень удобный маленький прибор, не так ли? – С этими словами Аркот-младший выключил остальные приборы и экран телевизора, а затем повернулся к отцу. – Демонстрация окончена. Есть какие-нибудь предположения, папа?
Старший доктор Аркот задумчиво нахмурился.
– Единственное, что я могу предположить – это то, что твое изобретение дает эффект, подобный тому, что представляет собой поток позитронов или контрастных ядер. Это объясняет не только нагрев, но и электрический экран. Что касается катушки, то это легко понять. Любое накопительное устройство хранит энергию в напряжении в пространстве, и здесь тоже можно фактически увидеть такое напряжение. – Роберт Аркот улыбнулся сыну. – Вижу, мой бывший лаборант проделал долгий путь. Вы достигли контролируемой, пригодной для использования атомной энергии путем полного уничтожения массы. Так ведь?
Аркот улыбнулся в ответ и кивнул.
– Все верно, папа.
– Сынок, не мог бы ты дать мне свои технические данные по этому процессу? Я хотел бы решить некоторые связанные с этим математические задачи.
– Конечно, папа. Но сейчас… – Ричард Аркот повернулся к старшему Мори. – Меня больше интересует финансовая математика. У нас есть к вам предложение, мистер Мори, и это предложение, попросту говоря, таково…
Возможно, по его словам, это и было просто, однако им с Аркотом и Уэйдом пришлось потратить целый час на то, чтобы обсудить науку с двумя старшими мужчинами, а потом Фуллер потратил еще час на обсуждение с ними тщательно вычерченных планов корабля.
Наконец, старший мистер Мори откинулся на спинку кресла и рассеянно посмотрел на потолок. К тому времени они уже сидели в конференц-зале «Трансконтинентал Эйруэйз».
– Ну что ж, ребята, – сказал Артур Мори, – как всегда, я вынужден уступить. Я могу отказаться от финансовой поддержки, но тогда вы сможете продать любой из этих приборов за миллиард долларов и финансировать экспедицию самостоятельно, или, используя свои имена, публично запросить деньги под свой проект и получить их таким образом. – Он немного помолчал, а потом добавил: – Однако я думаю больше о вашей безопасности, чем о деньгах.
Последовала еще одна долгая пауза, после которой Артур улыбнулся четверым молодым людям.
– Полагаю, однако, что мы можем доверять вам. Вооруженные космическими и молекулярными лучами, вы должны быть в состоянии постоять за себя в любом месте. Кроме того, я никогда не замечал ни в ком из вас никаких признаков слабоумия. Я не думаю, что вы попадете в беду, из которой не сможете выбраться. И поэтому я вас поддержу.
– Мне бы очень не хотелось прерывать ваше веселье, – вступил в разговор старший Аркот. – Но я хотел бы знать название этого замечательного корабля.
– Что? – переспросил Уэйд. – Название? О, его у нас пока нет.
Старший Мори печально покачал головой.
– Это действительно важная оплошность. Если команда людей может упустить из виду такую фундаментальную вещь, я сомневаюсь, что им можно доверять.
– Ну и как же мы его назовем? – спросил Аркот-младший.
– Вполне подойдет «Соларит-два», – предположил молодой Мори. – Он ведь будет из Солнечной системы.
– Я думаю, нам следует мыслить более широко, – возразил Ричард. – Мы не собираемся оставаться в нашей Солнечной системе – и даже в нашей Галактике, так что мы могли бы назвать корабль «Галактический».
– Ты говоришь «мыслить широко»? – спросил Уэйд. – Давайте действительно будем мыслить широко и назовем его «Вселенский» или как-то в этом роде. Или, еще лучше, назовите его «Фтор»! Это вездесущие и самый активный элемент во Вселенной, а ваш корабль будет летать повсюду во Вселенной и станет самой активной вещью, которая когда-либо существовала!
– Хорошее имя! – согласился старший Мори. – Голосую за него!
Молодой Аркот задумался.
– Это очень хорошее имя, мне нравится такая идея, но в ней чего-то не хватает.
Он немного помолчал, а потом, глядя в потолок, медленно процитировал:
– Один, одинешенек, совсем один,
одинешенек в бескрайнем,
бескрайнем море,
и ни один святой
не сжалился над
моей душой в агонии.