закончили. Очкастая девица, которая не только кудахтала, но и успевала все фиксировать, протянула своему начальнику список. Тот пробежал его глазами, вздохнул и сказал:

— Римма Марковна, упакуйте эти книги, пожалуйста!

— Да, но ведь товарищ Данилов не член общества, — попыталась возразить та.

— Римма Марковна! — повысил голос председатель. — Потрудитесь принести упаковочную бумагу и бечевку!

Секретарша выскочила, а я повернулся к Лисицину.

— Сколько с меня? — спросил я.

Он взял листочек бумаги и намалевал на нем трехзначную цифру. Я глянул. Семьсот пятьдесят рублей. Ну что ж, это еще по-божески. На меньшее я и не рассчитывал. Отсчитав ему требуемую сумму, я поднялся. В этот момент вернулась очкастая девица, притащила рулон бумаги и моток бечевки. Молча принялась упаковывать книги. Пацанята стали радостно ей помогать. Когда они закончили, я пожал руку председателю общества книголюбов, подхватил сразу несколько упаковок, а остальное взяли Абрикосов и Кривцов.

Мы вытащили все это богатство из кабинета и под завистливый ропот других книголюбов, понесли дальше. Погрузили в машину и поехали ко мне домой.

Пока клуб не оборудован, книжки полежат у меня. По дороге заскочили в гастроном. Я набрал продуктов и для парней — торт. Все-таки у них сегодня праздник! Пока мы ехали, они с восторгом обсуждали, какие клёвые книжки удалось достать, словно это была целиком их заслуга. Хотя без них мне могли подсунуть какую-нибудь ерунду.

Въехав во двор, мы перетащили свою добычу в квартиру. И пока парни переносили связки книг из прихожей в большую комнату, я успел поставить кипятиться воду, вытряхнул из заварочного чайника старую и уже подернутую плесенью заварку, помыл его, сполоснул кипятком, насыпал заварки свежей. Затем, нарезал, по-быстрому, колбаски, хлеба и сыра. Ведь ребята, наверняка, проголодались, а одним тортом пичкать не полезно. Организовав таким немудрящим образом ужин, я позвал на кухню пацанов.

— А мы теперь сможем эти книжки брать и читать, Сан Сеич? — спросил Алька с набитым ртом.

— Конечно, — кивнул я. — Это будет библиотека общего пользования.

— Если это библиотека, то кто будет ее библиотекарем? — спросил Толик.

— Ну как кто… Да вот ты и будешь! Согласен?

— Ну-у… можно, наверное…

— Отлично! — сказал я. — А тебя, Алик, назначаю старостой литературного кружка.

— Ой, а у нас будет такой кружок?

— Будет. Ты писателя Третьяковского знаешь?

— Миния Евграфовича? Конечно! Он еще «Тайну утонувших сокровищ» написал… Классная книжка. Я читал!

— Ну вот он у нас будет вести этот кружок, а ты ему — помогать.

— Здорово!

Так за разговором и прошел наш ужин. Парни стали домой собираться.

— Сан Сеич, а можно я одну книжку возьму почитать? — попросил Абрикосов.

— У библиотекаря спрашивай.

— Толик, можно?

— Фонд пока не каталогизирован, — выдал вдруг свежеиспеченный библиотекарь. — Пока учет не оформлен, выдавать книги нельзя.

Даже я прифигел.

— Ну-у То-олик, — заканючил его приятель, — ну мо-ожно?

— Я ведь уже сказал!

— Стоп, Кривцов! — сказал я. — Пока у нас нет библиотеки, книжки можно выдавать просто так.

— Тогда я себе тоже возьму, — вздохнул он.

— Берите по книжке и по домам. Я вас подкину!

Они кинулись в большую комнату за книжками, а потом — стали одеваться. Облачившись, мы вышли на улицу, залезли в салон моего авто. Я развез счастливых обладателей дефицитных книжек по домам и поехал в общежитие. Вахтер Петрович меня узнал. Во всяком случае, пропустил без сучка без задоринки. Я поднялся на второй этаж и постучал в комнату Петюни. Он открыл не сразу. А когда дверь распахнулась, то вытаращился так, словно привидение увидел.

— Ядрена корень! — ахнул он. — Кого я вижу! Тень отца Омлета!.. Заходи! Чай будешь или ненадолго?

— Да я на минутку!.. Ты при машине?

— Ну дык… Во дворе стоит, МАЗик мой… Груня пока не гонит.

— Завтра сможешь к двадцать второй школе подогнать? Часиков в два.

— А чё не смочь⁈ Подрулю, если треба…

— Потом надо к базе стройматериалов смотаться, а оттуда — на улицу Луначарского.

— Как скажешь, командир! — откозырял шоферюга.

— Ну и заплачу, сколько затребуешь.

— Так не обидишь же, я тебя знаю…

— Тогда — до завтра!

— Давай!

— Да, слушай Петюня… Знаешь Наташу Кротову?

— Ну дык!

— В какой комнате она живет, в курсе?

— На третьем этаже, — сказал он. — Там у нас девичий монастырь… В тридцать третьей комнате…

— Спасибо!

— Ага!

Я пожал ему руку и побежал на третий этаж. Постучал в комнату с намалеванными красной красками двумя тройками на филенке. Дверь приоткрылась, высунулась незнакомая девичья физиономия. Ойкнула и скрылась, но дверь осталась приоткрытой.

— Мне Наташу Кротову! — сказал я в щель.

— Наташа, это к тебе! — крикнул кто-то в глубине комнаты.

Через пару минут она вышла.

— Привет, Саша! — почти шепотом произнесла медсестричка. — Вот уж не ждала, что ты сюда придешь!

— Да мне по делу надо было, — сказал я. — С Петюней насчет его грузовика договориться.

— А я думала — ты специально ко мне пришел, — немного огорчилась девушка.

— И к тебе — тоже!..

— Ладно, верю! — отмахнулась она.

— Ты когда работаешь?

— Завтра с утра на сутки.

— А хочешь сегодня ко мне?

— Хочу!

— Тогда собирайся и спускайся.

— Хорошо! Я быстро!

Я спустился на первый этаж, вышел из общаги и сел в машину. Минут через десять выскочила и медсестричка, с большой сумкой в руке. Видимо, у нее там был халат, шапочка и еще какие-нибудь вещички, необходимые для работы. Она открыла заднюю дверцу, забросила туда сумку, а потом уселась рядом со мною.

Я покатил вдоль улицы. Спешить не хотелось. Я чаще вожу в своем авто пацанов, чем красивых барышень. Можно покататься по городу. Время еще было вполне детское.

— Ну что, прокатимся немного? — спросил я.

— Ага! — обрадовалась она. — Я люблю кататься!

— Жаль только, что темно, — проговорил я, добавив газку.

Как обычно в этом городишке, после девяти вечера улицы пустели. Общественный транспорт пока ходил, а вот таксистов и пешеходов на перекрестках резко поубавилось. Конечно, я не гнал, как угорелый, соблюдая в целом скоростной режим и правила дорожного движения, но моя неизбалованная