Тетушки называли эту проблему беспокойством и воспаленным воображением, но он боялся.

В одном из грузовых трюмов за большими деревянными ящиками плакала пухлая прачка, потягивая дешевые виски. Шум двигателей наполнял ее уши, и она чувствовала себя почти подавленной запахами грузового отсека, угля, масел, крыс и мышей.

Она была расстроена потерей мужчины, неудачной беременностью и отсутствием надежды на будущее; ее снедало страдание. Поскольку она не могла поговорить об этом с коллегами-стюардессами, а подруги у нее не было, пить и сидеть вдали от всего этого великолепия - вот все, что она могла придумать.

Прачка мысленно проклинала мужчину с темными кудрями и горящими зелеными глазами, который завоевал ее доверие, лишил девственности и оставил с нежелательной беременностью. О чем она только думала, когда дурачилась с этим человеком? Она ударила кулаком по ящику; она потеряет работу и где окажется?

С отвращением и уверенностью, что другого выхода у нее нет, прачка приняла скоропалительное решение. Вооружившись лишь тупым ножом, она резала себе вены, желая покончить с жизнью и прекратить печалиться. Хотя она могла бы умереть от потери крови в холодном отсеке, ее попытки вскрыть вены были слабыми и, конечно, позволили бы ей выжить. Но именно в этот момент груз слегка сдвинулся, зажав ее между двумя ящиками так плотно, что она едва смогла перевести дух.

Широко раскрыв глаза от страха, она закричала, но ее голос был тихим среди лязга и стука двигателей, рева печей, криков кочегаров и лязга лопат. Шепот и движения пассажиров на палубах над ней были подобны грому. Океанские волны били по стальным корпусам, как гигантские руки, требуя входа.

Что это было? Она не могла видеть сквозь стальную обшивку корабля, и там не было иллюминатора, и все же это было так, как если бы она могла смотреть сквозь стекло на воду.

Сначала это была серо-черная фигура, проплывающая мимо, словно молния, но потом женщина увидела, что у нее ужасная, грубая кожа. Его гладкое, но огромное тело было изломано острыми углами, образующими гигантские плавники и колючий, смертоносный хвост.

Как она могла видеть, она не знала, да и не интересовалась. Она лишь хотела перестать его видеть. Хотя она многого не знала в этом мире, например, как вернуть себе жизнь, одно она знала точно: существо было настоящим, и оно находилось прямо за стальным корпусом.

К ее ужасу, оно повернуло голову, проплывая вдоль борта, и показало ей свое лицо, если его можно было так назвать. У него было длинное рыло, мертвенно-черные глаза и пасть, полная рядов огромных острых зубов. Она увидела, что, в отличие от других рыб, эта имела злобный вид и только ждала подходящего момента, чтобы напасть. Она наслаждалась охотой и долгими мгновениями, предшествующими нападению, и наслаждалась ужасом, который она вызывала.

Ее грудь наполнилась не просто страхом, что рыба ее укусит; она представила себе бесконечное пожизненное заключение в пасти этого существа. В его чреве она будет бороться, в то время как ее душа столкнется с вечными страданиями.

По ее шее побежали кровавые струйки, когда барабанные перепонки лопнули, и она застонала, представив, как из маслянистого пола поднимаются склизкие щупальца, чтобы разорвать ее на части, когда ее мочевой пузырь освободился, под платьем поднялся ледяной холод, отвратительно ласкающий ноги.

Кровоточащие запястья не справлялись с задачей достаточно быстро, а ведь именно этого она и хотела - умереть, но теперь она боролась с этим, пиная ящики и колотя по ним своими багровыми кулаками.

Как она могла умереть среди ужасающих голосов и чудовищ, обитавших в глубине воды и в самом корабле? Огромная рыба, казалось, ухмылялась ей из темных вод, где она плавала.

"Титаник" слегка вздрогнул, но этого хватило, чтобы ящики сдвинулись еще раз, раздавив ее плоть между ними, скрежеща по костям, когда ее голова раскололась. Кровь пропитала дерево и растеклась по полу вокруг груза.

Если бы корабль добрался до берега несколько дней спустя, рабочие нашли бы разлагающееся месиво, в котором едва ли можно было узнать человека. Акула, известная под названием кархародон мегалодон - вид, вымерший миллионы лет назад, - нанесла меньше повреждений, чем могла бы нанести рыба, но и этого было достаточно, чтобы акула, увидев ее, пришла бы в неистовство от восторга. Но она лишь учуяла ее.

Ее никогда бы не нашли.

Но не только ее кровь окрасила сталь корабля. При строительстве "Титаника" не использовались каски, защитные устройства и страховочные линии, и двести пятьдесят человек получили травмы: кто-то упал с большой высоты, кто-то был искалечен или раздавлен, кто-то получил травму головы, а многие потеряли ноги, руки, ноги и руки.

Отчеты были скрыты или забыты, но более дюжины человек погибли на корабле во время его строительства.

- Столько крови, - стонал во сне Говард.

Ужасный набор событий превратился в идеальный шторм.

Глава 2: 14 апреля 1912 года, 9:40

Отчет Говарда

Каждый день на борту корабля при желании можно было найти массу развлечений. Питание: завтраки были американскими и британскими - фрукты, мясо, яйца, помидоры и картофель, а обеды состояли из различных мясных и овощных блюд.

Если откусить от каждого блюда по кусочку, то можно обнаружить, что наелся до отвала. Я не могу представить, сколько еды перевозилось на корабле, но каждый прием пищи был событием, которое вызывало ликование и воспоминания в течение нескольких часов после него.

В то время как пассажиры первого класса ужинали шикарными блюдами в изысканной обстановке, пассажиры второго класса тоже ели очень элегантно, а в третьем классе подавали сытные, ароматные блюда. Капитан Смит рассказал нам во время одного из пышных ужинов, что раньше пассажирам в третьем классе приходилось приносить свою еду, но на борту этого прекрасного корабля всех хорошо кормят. Он сказал, что в третьем классе есть гостиная и комната для курения.

Конечно, никто в первом классе не заботился о питании других классов, но он поделился с нами этой информацией. Капитан, так хорошо знающий свое судно, назвал тоннаж продуктов на борту и рассказал нам, какие