за окнами аудиторий набирала темп перестройка и только-только был принят закон о кооперации, прибился к оборотистым людям. Руководителю Центра научно-технического творчества молодежи при Фрунзенском РК ВЛКСМ[3] Михаилу Ходорковскому и его ближайшему соратнику — Леониду Невзлину.

К слову, в отличие от своего нового знакомца, и Ходорковский, и Невзлин были людьми образованными, получившими еще в советское время по два полноценных высших образования. А Ходорковский первое даже с отличием.

Впрочем, отсутствие «корочки» у Суркова и то, что довелось ему быть до этого и безработным, и токарем, как мы знаем, его новых хозяев не смутило, ибо вскоре они доверили ему несколько ключевых направлений в деятельности вновь образованного банка «Менатеп». Владислав Сурков отныне занимался рекламой, продвижением имиджа банка в СМИ и привлечением в него средств.

Это сегодня такая карьерная метаморфоза — из телохранителей в руководители банка — немыслима. Сегодня, когда Россия живет по нормальным социальным законам, предел мечтаний рядового телохранителя без высшего образования — начальник смены. Да и то не факт. А тогда, на заре тотального хаоса во всех сферах жизни общества, головокружительные карьеры делались стремительно. И это не удивительно. Начинался передел государственной собственности, и прежде всего ценились хватка, смелость, цинизм, а уже потом — знания.

Правда, и сама жизнь нуворишей, не в пример банкирам нынешним, состояла из сплошного риска. За исключением, быть может, работы со СМИ, выполнение остальных служебных обязанностей легко могло стоить Владиславу Юрьевичу головы в лихие 1990-е.

Все отлично помнят, как в марте 1995 года был убит генеральный директор ОРТ. Убит именно за свои дела в рекламном бизнесе. Я уточнял это у «крестного отца» Влада по «Взгляду» — Леонида Кравченко:

— Листьева убили за деньги?

— Конечно! — убежденно кивнул головой Леонид Петрович. — Во-первых, следствие же выявило, что он припрятал 4 миллиарда рублей. Сами «взгля-довцы», кстати, отказались участвовать в следствии в качестве свидетелей. Ко мне приходили следователи как к опытному специалисту в области телевидения, который создавал «Взгляд», вел их…

Владислав Сурков в 1995 году был далеко не ровней всероссийской знаменитости Листьеву. Думаю, что если бы Владислава Юрьевича постигла участь Влада, об этом вряд ли даже сообщили бы по телевидению. Слишком блеклым был его тогдашний статус.

Рекламный бизнес 1990-х был сферой повышенной опасности. Впрочем, почти как и все остальные сферы экономической деятельности тогда. Убивали так же, как и в нефтяном бизнесе или в торговле.

Рекламщик номер один тех лет Юрий Грымов рассказывал мне:

— В 1990-х годах я понял одну вещь: на любую агрессию найдется еще более сильная агрессия. Был один случай, когда человек не доплатил нам деньги по каким-то своим «понятиям». Вскоре, конечно же, не за это, но он был убит.

Так что, как ни крути, но этот период жизни Владислава Суркова был просто насыщен опасностью за свою жизнь. Которая тогда стоила меньше минуты рекламного времени на периферийном канале, причем далеко не в прайм-тайм.

Не менее серьезным во всех смыслах направлением работы Суркова в «Менатепе» было обеспечивание банку притока клиентуры. То бишь вкладчиков. И тут природные таланты Владислава Юрьевича дали себя знать во всей красе. Он умудрился привлечь в «Менатеп» счета бюджетников: налоговых органов, министерства имущества и даже министерства финансов!

Гениальная комбинация, как сказал бы Остап Бендер. Тем более если учесть, что банков тогда было пруд пруди, а «Менатеп» среди них был не самый крупный. В 1994 году мне довелось побывать в его офисе на улице Щипок в Москве, как раз в отделе по работе с клиентами, который в то время и курировал Владислав Сурков.

Уже тогда там был фактически западный подход-к работе. Предупредительные секретарши, кофе, кондиционеры — пока еще диковинные офисные атрибуты. Потом появился учтивый мужчина лет 30 в костюме и при галстуке, внешне и манерами, как я сейчас понимаю, весьма схожий с Сурковым. С повышенной корректностью выслушал моего спутника, который просил крупный кредит под имущество его фирмы. И с повышенной же доброжелательностью твердо отказал.

Признаюсь, вся эта атмосфера предельной деловитости вкупе с подчеркнутой вежливостью, за которой проглядывала сила, произвела на меня то-еда большое впечатление. Напомню, на дворе был 1994 год. Вокруг — в головах и в делах — царил совок, а тут — как в западных фильмах.

…Кстати, именно в период работы в «Менатепе» наш герой знакомится со своей будущей второй женой — Натальей Дубовицкой. В середине 2000-х они оформят официальный брак, в котором у них родятся два ребенка.

Конечно, чисто внешний эффект работы подведомственного Суркову управления «Менатепа» вряд ли сыграл ключевую роль в том, что именно в этот банк снесли свои деньги такие монстры, как Минимущество и Минфин.

Все проще, господа!

Для того чтобы заполучить в качестве клиентов госструктуры, Сурков задействовал в отношении их представителей не просто взятку, а, как выразился один их госслужащих тех лет, «логические модели». Говоря проще, делал соучастниками сговора, предлагая в дальнейшем регулярную ренту от барышей, получающихся от сделки.

На современном языке это называется коррупцией. Но если бы вы попытались с помощью этого слова устыдить участников выше описанной махинации, они хором бы рассмеялись вам в лицо. Ибо во времена Ельцина ничего зазорного в таком гешефте не было. Тем более что доказать преступный умысел было сложно. Владислав Юрьевич старался максимально обезопаситься: личную финансовую выгоду чиновник начинал получать лишь тогда, когда перевод счетов его ведомства в «Менатеп» окончательно завершался.

Уже знакомый нам журнал The Wall Street Journal цитирует слова Леонида Невзлина о том, что Сурков разбогател именно в тот период, зарабатывая несколько миллионов долларов в год.

Лучшим доказательством того, что именно на финансовом крючке Владислава Суркова в «Менатепе» и подвисли представители вышеупомянутых ведомств, является тот факт, что после его ухода от Ходорковского, вслед за Сурковым, как по команде, перетекли по его новому месту работы, в «Альфабанк», счета бюджетных правительственных организаций с их миллионами и миллионами бюджетных рублей.

«Мы считаем, что это — нездоровая ситуация, когда госаппаратом помыкают несколько крупных компаний, — скажет спустя много лет, оказавшись в Кремле, Сурков. — Я сам работал в крупных компаниях. Я знаю, как это делается, и знаю, о чем говорю».

Но тогда — в эпоху накопления личного капитала (в том числе и политического) его эта «нездоровая ситуация» волновала мало. «Менатеп» именно по лоббистской воле Владислава Юрьевича «помыкал» счетами Минфина и Минимущества.

Говорят, что причиной ухода в 1997 году Суркова ог Ходорковского стало нежелание Михаила Борисовича брать Владислава Юрьевича в долю, как он об этом попросил.