решили устроить прием для своих ближайших соратников. И вроде бы это нормальная практика, аристократы часто устраивают балы и зовут на них гостей. Но в этот раз у приема была негласная причина. Они праздновали исчезновение одного наглого выскочки. И самое главное, что на этот прием была приглашена Виктория, причем в ультимативной форме.

А приглашена она была для того, чтобы Мамоновы могли поставить её перед фактом, как она должна действовать дальше. Возможно, они хотели прилюдно её унизить и показать свое место или собирались угрожать. В любом случае узнать, что планировали Мамоновы на самом деле, уже не выйдет.

Император даже не смог сразу найти слова, чтобы описать глубину своего удивления. Одни воюют за жизнь, за этот мир, и за Империю. А другие, тем временем, не только страдают ерундой, так еще и всячески мешают первым! И вообще, в Империи произошла катастрофа, у врага появилось новое оружие. Вот выйдет в следующий раз какой-нибудь Гранд против щуплого иномирного мага. А тот хлопнет в ладоши и всё, нету Гранда!

Так что Император решил отправить на этот прием к Мамоновым своего сына. Чтобы присутствовал там и наблюдал за происходящим. А если будут наглеть, чтобы принял все необходимые меры. Правда, это оказалось лишним. На следующий день старик прочитал отчеты о том, как прошел бал, и не сразу поверил своим глазам. Ожидалось, что скорее всего, Виктория попросту не придет. Но, на самом деле, всё оказалось совсем не так.

— Это ведь не шутка? — Император отвлекся от записей, и посмотрел на сына.

— Вот как было, так я и написал, — пожал плечами Александр. — Ты думаешь, я не удивился? Еще как удивился!

— Странно как-то… — задумался старик. — Непонятно, жив ее муж или нет, а если и жив, то сможет ли он вернуться. А она? Веселится? Или это всё же ошибка?

— Смеялась, улыбалась, пила вино, и прекрасно проводила время, — развел руками парень.

— И Мамоновы побоялись при тебе лезть к ней, верно? — Император продолжил читать отчет, но так и не нашел упоминаний агрессии со стороны Мамоновых. Будто они позвали ее для того, чтобы она могла попить вино, съесть что-нибудь вкусное, и поиздеваться над ними своим хорошим настроением.

— Мне кажется, что побоялись они не меня, — вздохнул Александр. — Всё же Виктория прибыла с подругой. А вот ее подруга взяла с собой охрану.

— Сколько же эта подруга могла взять с собой охранников, чтобы хоть как-то напугать Мамоновых? — усмехнулся Император.

— Я видел всего четверых, — пожал плечами Александр. — Но поверь, отец, этого достаточно. Ведь стоило Виктории и Артемисии переступить порог дома Мамоновых, вся мощь Спартанской Корпорации была переведена в режим повышенной готовности. А их корабли подплыли сразу ко всем портам Мамоновых. Не торговые корабли, отец, а боевой флот Спарты.

— Иногда мне начинает казаться, что я веду себя слишком беспечно, — задумчиво проговорил Император. — Может и хорошо, что Булатов пропал? Я не могу даже представить, каким образом он смог излечить Артемисию из неизлечимого предсмертного состояния до того, что она с Викой посещает мероприятия. — Ладно, — старик помотал головой, прогоняя дурные мысли. — Что там говорят аналитики? Какие шансы на возвращение отряда?

— Ты бы лучше сам их спросил, — усмехнулся Александр. — Говорят, что шансы крайне низкие, но надежда всё же есть. А еще, основываясь на сборе статистических данных и еще по каким-то умным формулам они вычислили, что не всё так печально.

— И в каком же месте не печально? — вздохнул Император. — Как по мне, так всё плохо. Что за формулы у них такие? Мы потеряли одних из лучших оперативников, их с детства для таких миссий тренировали. Про лекаря, вообще, молчу. Что тут может быть хорошего?

— Лучшие специалисты и их суперкомпьютеры утверждают, что, как минимум, Булатов точно вернется, — развел руками Александр. — Не знают откуда, не знают почему, как и когда, но все они утверждают, что он вернется. Так говорят их формулы и статистические данные.

Пятый круг «Престола Грешника»

Четырехместная камера

Четверо пленников, полностью закованные в зачарованную сталь, не могли даже прилечь. Надзиратели постоянно следили за тем, чтобы никто из них не уснул, и специальные подвесы не позволяли им даже согнуться, всегда поддерживая в строго вертикальном положении.

Но мужчины держались из последних сил. Вид у них был крайне измученный, и они давно мечтают хотя бы помыться, а самое главное — поспать. Одно радует, их пока не пытают и не избивают, а пытаются раздавить морально. Лишь изредка могут дать затрещину, но не более того.

— Скоро, очень скоро… — послышался голос надзирателя. Он заглянул в камеру и оскалился. — Вас начнут пытать, и вы узнаете, что такое настоящая боль!

— Мы уже это слышали, — вздохнул командир отряда. — Но нас незачем пытать, мы рассказали всё, что знали.

— Ну и что? Вон, вашего дружка уже пытают, — рассмеялся надзиратель. — И это из-за вас! Сами сказали, что он бесполезный слабак!

После чего надзиратель скрылся в дверном проеме, оставив пленных одних. Чтобы они могли подумать, пообщаться на тему того, насколько они плохо поступили со своим товарищем. А еще здесь вполне можно общаться, ведь в стены вмонтированы прослушивающие артефакты. Такие разговоры только на руку тюремщикам.

— Интересно, как у него дела? — пробасил Константин. Он, как командир отряда, очень переживал об этом непонятном и на вид бесполезном пареньке.

— Два дня не виделись, — пожал плечами второй аристократ в отряде, барон Федорцов. — Полагаю, он уже мертв… Нас ведь отводили в камеру допроса к палачу, и я лично видел, как тут проходят пытки.

Впрочем, им уже много раз всё показали и рассказали. Так что Михаил действительно оказался прав. И сейчас их спасает лишь то, что они, раз за разом, повторяют совершенно одинаковую и довольно убедительную историю.

— Не понимаю Императора, — вздохнул Константин. — Зачем было отправлять его?