он из тактической группы «Купол», ранен был осколком при артиллерийском обстреле ещё неделю назад, до начала спецоперации. Так вот мы сходили с Серёгой в столовую, а после возвращения я снова закопался в инете. С банками вчера закончил, всё что смог вытянул, остались уже чистые ограбления, пока я этого не делал, а забрал по сути всё, что было у трёх азовцев. Изучил ту волну, что шла в интернете по поводу проведения спецоперации. Чего только не было, вот и знакомился, погружался в среду. Старшина очнулся, его уже покормили, слух ему вернулся в левое ухо, второе пока нет, ну я и описал ему что было, так что он прикрыл глаза, сообщив таким образом, что принял. Головой не тряс, не кивал, ему предписан только покой, вставать с кровати запретили. Я мехвода не обихаживал, после завтрака прибежала дочка деда Вито, она тут с мужем в Донецке проживала, ей только сегодня сообщили, что отца привезли. Матери уже позвонила, скоро должна подъехать, жил старшина в деревне за Донецком. Вот его семья им и занималась, а я работал в интернете. То, что мой счёт отслеживают и туда поступила крупная сумма, уверен, думаю, скоро узнают, как и то, что я недвижимость собираюсь приобрести. Не знаю, есть у Лёхи что, дед Вито сказал, что их пятиэтажка была почти полностью разрушена при обстреле, но иметь свой уголок, родной, куда смогу возвращаться, очень хотелось. У меня всегда такими уголками были космические корабли и суда, на которых я жил. Поэтому нашёл местного риелтора, девушка оказалась, вышел на ту, пришлось к окну коридора у лестницы прогуляться, и пообщался без свидетелей. Сообщив, что хочу купить квартиру. В центре Донецка, в свежем доме, новостройке, однокомнатную квартиру, желательно не малогабаритную, с мебелью, под ключ, заезжай и живи. По цене там на месте решится. Девушка сообщила, что заедет в госпиталь, договор оформит, у той всё официально, вот я и дал свой адрес. Да, уточнил что из документов у меня только удостоверение военнослужащего. Как тут оформлять?

Вернулся в палату, и меня на процедуры, осмотрели синяки и рану, вместо бинта наложив пластырь, а потом мной и мозгоклюй занялся. Чёрт, если он продолжит выворачивать мне мозги такими темпами, я долго не выдержу и прибью его. Не сильно, ногу сломаю, пусть сам полежит на больничной койке. Бесит. Так что в палату я вернулся с гудящей головой. А в палате уже ждали двое. Риелтор и незнакомый сержант, из моего батальона, тот доставил парадку, обувь, всё что нужно, машина снаружи ждёт, а разрешение от лечащего врача уже получено. Сержант мило общался с девушкой, явно клеил ту. Попросив сержанта подождать, я отвёл девушку в зал для совещаний врачей, сейчас пуст, да, ключа не было, но телекинезом открыл замок. Тут всё быстро оформили, и я подписался. Насчёт удостоверения военнослужащего та успокоила, поскольку уже работала с военными ДНР и в курсе процедуры. Паспорт Лёхи находился в военкомате, она придёт с договором и просто возьмёт, естественно под подпись, как взяла, так и вернёт, и когда будет подобрана жилплощадь, оформит на паспорт, то и вернёт обратно. После этого она показала на телефоне две неплохие квартиры, что соответствовали моему критерию отбора. С телефона девушки осмотрел фотографии, она расстелила потрёпанную карту города на столе и показала на ней, где находятся обе квартиры и что имеется рядом. Фото вроде ничего, но смотреть лично надо. Договорились на вечер, за пару часов до начала комендантского часа за мной заедет.

После этого я вернулся в палату, и, облачившись в форму (сержант помог), пригладил, получил от волнующегося старшины, отчего тот сильно заикался, напутственные слова, с просьбой и от его имени проводить командира. Причём на выходе мне дали выписку из больничного листа, это для комендатуры. Пусть со мной сопровождающий, но иметь хоть такую справку я был обязан. Мало ли патруль остановит. Отлично, вечером справка пригодится, пока с риелтором буду встречаться. На улице ждал «уазик» в командирской версии. На территорию его не загоняли, пришлось до калитки идти, вот так устроился на заднем сиденье, и меня повезли сразу на похороны. Там пришлось в рядах сослуживцев час стоять. Форма лёгкая, бушлата не было, а подморозило, снег выпал, холодно. Грел себя пси-силой. Я не участвовал в доставке тела погибшего. Помимо моего командира тут хоронили ещё семь погибших военнослужащих. Пока мы стояли, особист шептал мне на ухо, кто тут и что. Кстати, заодно описал всё по Лёхе, на бумаге приносить не стал, что успел выяснить, сообщил. Не зря квартиру беру, жилплощади у Лёхи не имелось. Да он вообще гол как сокол. Дорогая покупка – это телефон, недавно кредит закончил выплачивать. Тут поднялось чуть волнение, машина прибыла, ну и дальше сами похороны, с почётным караулом.

Описывать их не буду, мне слова, как командиру батальона и другим сослуживцам, не дали, видать не рискнули контуженому такое доверить, но комья земли бросил на гроб за себя и за старшину, о чём известил вслух. После этого я также подошёл к вдове, сказал слова утешения и попросил минутку поговорить лично, с глазу на глаз. Пришлось подождать в стороне, пока пройдут со словами утешения другие, после чего девушка подошла, баюкая дочку на руках. Сама молодая вдова, а ей лет двадцать на вид, с припухшими красными веками, явно уставшая, не спала в последнее время, вопросительно поглядела на меня. Особист уже передал деньги, пора передавать кому нужно, но, когда девушка подходила, я посмотрел на комбата и особиста, они поглядывали на нас, и я движением головы пригласил поприсутствовать. Сейчас будет серьёзный разговор, и они должны слышать о чём. Похороны закончились, военнослужащие уже отбывали, могила накрыта множеством венков и цветов, можно спокойно поговорить, что и сделал. Подошли офицеры батальона и вдова, одновременно.

– Извините, если я сделаю что-то не так, поэтому поясню. Я был контужен, потерял память, не помню своего командира, не помню вас, если мы раньше были знакомы. Никого, так, фрагменты. От имени офицеров батальона, как и других военнослужащих, прошу принять эту материальную помощь, тут почти двести тысяч рублей. Всё что собрали ребята.

– Спасибо, – принимая довольно плотный конверт, сказала девушка.

Она не убирала его, держала в руках, придерживая дочку, что спала.

– Это не всё, – остановил я присутствующих, а говорил только девушке, комбат и особист тут в роли слушателей были. – После потери памяти, многое во мне изменилось. Например, в батальоне сбор личных трофеев