Реальным отличием был тот факт, что он обратился к домовому эльфу лояльно, что его светлые волосы были завязаны в низкий хвост, а внешний вид одеяния показывал, что он находится в собственном доме.

— Будет сделано, — эльф растворился, оставляя пару наедине со своими страхами.

— Вы как всегда вовремя, — Люциус проходил по просторному помещению гостиной, подходя ближе. — Я только получил письма из Хогвартса, мы можем прочитать их вместе за обедом. — И Малфой-старший улыбнулся.

Возможно впервые за все время Гермиона и Драко одновременно переживали одинаковые эмоции в момент, когда на лице Люциуса сверкнула доброжелательная улыбка, а рука легко приобняла Грейнджер за плечо.

— Роза написала несколько писем, поэтому я бы с удовольствием прочитал их как можно скорее, — мужчина легко похлопал невестку по плечу, а после, переместив взгляд на сына, аккуратно кивнул. — Это — самый лучший подарок в моей жизни, никогда бы не подумал, что внучку я буду любить больше, чем собственного сына.

— Внучку? — простонала Гермиона.

— Внучку? — вскрикнул Драко.

— Роза — маленькая, но такая большая любовь моей жизни, — новая улыбка осветила морщинистое лицо Люциуса в момент очередного появления домового эльфа, оповещающего о готовности обеда.

Часть 3

Порой она чувствовала себя не в своей тарелке, будто все происходящее с ней — дивный сон готовый рассеяться в любой момент. Еще с того самого лета, когда на пороге родительского дома появился человек, оповестивший её о том, что она — волшебница. На протяжении стольких лет она боролась и доказывала себе, что способна принять такой подарок судьбы более похожий на вызов.

Сейчас, сидя за большим столом в обеденном зале Малфой Мэнора, она испытывала жуткое волнение, замешательство, панику, расползающуюся по её жилам. В самых ужасных снах она не могла представить, что в какой-то из дней своей жизни она будет обедать вместе с Малфоем старшим за одним столом. Несколько поданных блюд остывали на столе в моменты очередной смены приборов услужливым домовиком.

Сидевший во главе стола Люциус, молча заканчивал прием основной пищи, отодвигая тарелку, которая сразу же исчезала благодаря эльфу. Легко выдыхая, мужчина улыбнулся, и подвинув небольшую стопку писем, выбирал самые важные.

Короткие взгляды между Драко и Гермионой, сидевших друг напротив друга, показывали полное замешательство. А от каждого спокойного «Драко» со стороны Люциуса Малфой младший сильнее сжимал вилку, ощущая холодную волну мурашек по коже.

Разворачивая одно из писем, Люциус вновь улыбнулся, оглядывая волшебную бумагу, обратившуюся в небольшую птицу, порхающую над столом, и ловко приземляющуюся на плечо Драко. Тот, дернувшись от неожиданности, отложил вилку, аккуратно беря в руки волшебную бумагу вновь превратившуюся в письмо.

— В этот раз получилось намного лучше, да? — Люциус наблюдал за сыном, продолжая искренне улыбаться.

— А? — Драко дернулся. — Да…да…?

— Прочитаешь?

Взглянув на Гермиону, наблюдавшую за ним и находившуюся в таком же состоянии, как и он сам, мужчина проглотил ком в горле, и разворачивая желтоватую бумагу, изучал текст. Слова были кривыми, порой чернила размазывались на нескольких стоках, давая понять, что письмо писал действительно маленький ребенок.

— Драко? — Люциус вновь выдернул Драко из раздумий.

— Да… да…

В очередной раз взглянув на женщину, Драко облизал пересохшие губы и с трудом выпустив воздух, сжал лист бумаги, начиная зачитывать корявые буквы.

Я вас люблю. Люблю. Люблю. Люблю. Расписывать чернила на таких хороших словах правильно. Папа, надеюсь, что в этот раз тебе удалось прочитать письмо первым, в прошлый раз дедушка оказался очень смешным, когда забирал у тебя письмо. Помнишь? В библиотеке я нашла книгу и заколдовала письмо, тебе понравилась птица?

Не знаю почему ты так дулся, когда распределительная шляпа выбрала Когтевран, тут очень весело. Серая дама, приведение, гуляющее по нашим коридорам, очень хорошая, она рассказывала, что на нашем факультете учатся очень веселые и творческие люди. Хотя Томас такая зануда. Может шляпа ошиблась, такое бывает?

Передай маме, что я очень скучаю. Пусть не складывает распечатанные снимки в альбом, а дождётся меня на рождественские каникулы.

А дедушке тысяча объятий, проследи за тем, чтобы он не ходил в мою комнату, он, как всегда, будет переставлять все мои книжки и игрушки.

Я вас всех люблю. Завтра мы будем учится летать на метле.

Читая такие простые слова, Драко не понимал какие эмоции должен был испытывать. Был ли он счастливым человеком в этой жизни, мог ли просто улыбаться, обедать в кругу своей семьи, любил ли он ребенка, который старательно выписывал слова, чтобы отправить это письмо. Сильнее сжав пальцы, Малфой выдохнул, вновь поднимая взгляд на Гермиону. На её лице читалось такое же недоумение.

— Я себя немного нехорошо чувствую.

Не притронувшись ни к одному блюду за столом, Гермиона сжимала край тряпичной салфетки, едва осиливая себя и поворачивая голову к Люциусу.

— Тяжелое задание? Вас не было несколько дней.

Молча кивая, Гермиона посмотрела на Драко, надеясь найти помощь для дальнейших действий.

Свернув письмо пополам, Драко собрался с мыслями чуть быстрее. Поинтересовался у Гермионы касательно её выдуманного головокружения, попросил домового эльфа проводить женщину в спальню и проследить, чтобы та легла в постель. Сам же, собирая остатки разума в кулак, соединял их с решимостью. Пара фраз к новому отцу была чересчур наиграна, а в голосе чувствовалась нотка растерянности, от которой домовой эльф вновь удивился.

Сообщив об усталости и желанном выходном, Драко выходил из столовой, и скрываясь из вида отца, тяжело выдыхал. Пройденные годы тотального контроля и нравоучений со стороны его настоящего отца отразились душевными травмами, ошибками молодости и презрением. И сейчас, видя этого мужчину так близко к себе, он не мог воспринимать его иначе. Казалось, что в любой момент он может отвесить ему пощечину, высказаться о его внешнем виде или излиться словесным ядом о чистоте крови Гермионы, вновь возвращая его школьные года, или моменты, когда он пытался искупить свои поступки после выпуска.

Проходя по коридорам поместья, Малфой продолжал осматривать окружающую обстановку. Дом жил, казалось, даже чувствовал, дышал и цвел. Каждый уголок сверкал своей идеальностью, чистотой, светом и убранством, почти на каждом шагу

можно было наблюдать живые цветы, которые явно поддерживались магией.

Спасением от мыслей стала Гермиона, которая нашла его в одном из коридоров. Пару фраз вылетели с её губ, но он совершенно не обратил на них внимания. Удивительно, но за несколько лет совместной работы он мог доверять своему напарнику, что не мог сказать о