ничего не было, и она украдкой мечтала, что и для нее когда-нибудь будут шить новые платья, дарить драгоценности. Перед замужеством отец обеспечил ее новым гардеробом, украшениями, но забрал единственного близкого человека. Сайман и сестры, с которыми принцесса сблизилась за последние дни, тоже остаются здесь, и теперь неизвестно, как скоро они встретятся.

Только сейчас Элиссабет поняла, что была богата любовью близких людей. Оставшись без их поддержки, она чувствовала себя раздетой перед толпой людей. Уязвимой, слабой и беспомощной. Сердце обливалось кровью от боли потери. А супруг… он пока никак не показал, что станет тем, кто защитит от всех. Если откровенно, дракон пугал Элиссабет своим суровым видом, и это никак не помогало бороться с подступающими слезами.

Вслед за молодоженами потянулись и другие придворные, занимая места в экипажах. Элиссабет стало морально немного легче, когда она увидела, что сестры тоже едут.

Супруг, после того как помог ей сесть в экипаж, тут же потерял к ней интерес. На его лице застыло немного отстраненное, скучающее выражение, словно вся эта суета вокруг его не касалась. Лишь когда выехали в город, он время от времени махал приветствующей их толпе горожан.

Люди из сопровождения кортежа разбрасывали горстями монеты и угощения, а в ответ летели пожелания долгой и счастливой жизни молодоженам.

Элиссабет сидела вся пунцовая. Помимо пожеланий, до нее долетали и другие реплики: «Ах, какая пышка! Такую только дракон поднимет!», «А дракон не промах, из всех принцесс выбрал самую откормленную!» – и многое другое в подобном ключе.

Дорога через город казалась бесконечной. Припекало солнце, отчего создавалось впечатление, что головной убор горящим обручем сдавливает ей виски. Больше всего Лисса боялась упасть в обморок от духоты.

Она даже обрадовалась, когда проехали городские ворота и остановились возле поджидающих их дорожных карет. Конец мучениям был близок. Правда, она не представляла, о чем говорить с мужем, когда они останутся наедине, но беспокоилась зря.

Супруг пожелал ей счастливой дороги и дернул себя за воротник, словно тот душил его. Под ее изумленным взглядом сбросил камзол в руки подскочившего человека, приказав проследить за всем, отошел и через мгновение в небо взмыл черный дракон, растворяясь в небесной синеве.

Стремительное исчезновение Владыки драконов навело переполох. Конюхи бросились успокаивать шарахнувшихся лошадей, а Элиссабет потрясенно застыла, следя за опадающими клочками одежды. И как это понимать?!

– Лисса, не грусти! Видно, что ему тяжело находиться рядом с тобой. Ты его истинная, а он дал понять, что считает тебя ребенком и моральные принципы не позволяют ему пока желать большего, – успокоила ее подбежавшая Колетт.

– Думаешь? – с сомнением спросила Элиссабет, отчаянно желая в это верить.

– Ну конечно же!

– Ведь не зря он спрашивал, желаешь ли ты быть его женой! Ему был важен твой ответ, – вторила ей подоспевшая Раина.

– А он настоящий красавчик. Тебе повезло! Дай тебя обниму, счастливица, – это уже Серсея.

Сестры обнялись, а потом Колетт стала спешно делиться новостями:

– Я узнала, что с тобой отправляют леди Моржетту Форсберг. Странный выбор. Поговаривают, что она ведьма!

– Да какая она леди? – фыркнула Серсея. – В свете ее сторонятся. Говорят, она своими снадобьями отравила мужа-старикашку, он как-то подозрительно быстро умер сразу после ссоры с их драгоценным сыночком.

– Да, многие слышали, что накануне Форсберг грозился признать своего незаконнорожденного сынка и переписать завещание, а утром уже только мычал и таращил глаза. Лекарь сказал, что у него случился удар. Но были подозрения на яд.

– Темная история, – подтвердила Раина, но, поймав испуганный взгляд сестры, успокоила: – Тебе такой человек рядом и нужен! Она та еще интриганка и тебя в обиду не даст. От твоего благополучия зависит будущее ее сыночка.

У Элиссабет от всего услышанного голова шла кругом.

Сестры больше ничего сказать не успели. Подошли попрощаться Самира и Изольда со своими мужьями и лишь повторили, чтобы помнила, как важно сразу правильно себя поставить и заставить уважать. Она теперь лицо Зандании и не должна посрамить страну. Любое неуважение в ее адрес – серьезный удар по репутации всего государства. Нужно сразу жестко пресекать наглецов.

Элиссабет понятия не имела, как именно должна это делать. Где она и где жесткая отповедь! Но послушно кивала и с готовностью поспешила в дорожную карету, когда ей сообщили, что можно отбывать.

– А моя сопровождающая дама? – лишь заикнулась она.

– Встретит вас на постоялом дворе.

Было странно после всей суеты остаться одной, но Элиссабет этому только порадовалась. Стянув с головы ненавистный убор, она откинулась на мягкие подушки сиденья и облегченно выдохнула. Ее путешествие в новую жизнь началось.

Глава 4

Виталина

Телефон в моем рюкзаке ожил, стоило выйти из метро. Пока я его искала, в руки попалась визитка. Сундуков Геннадий Иванович. Вот же гад, все-таки умудрился засунуть свои контакты! Скомкав, я с раздражением выбросила карточку в ближайшую урну.

Ненавижу таких смазливых самоуверенных типов! Пришел ко мне со своей девушкой набить ей татуировку дракона и, пока мы выбирали эскиз и работали, бессовестно флиртовал со мной все время. Потом еще мой телефончик выспрашивал, если вдруг появятся вопросы, но я шифровалась, сказав звонить в салон.

Пускай лучше с Димоном разговаривает. Тату-салон принадлежит ему, а мне он время от времени подкидывает работу. Иногда девушки желают, чтобы в интимных местах им набивала женщина. Или попадаются вот такие, как сегодня, собственники, которые не хотят, чтобы к их игрушке прикасался брутальный бородатый мужик.

– Да! – ответила я на звонок с незнакомого номера, сдувая с лица ярко-розовую прядь волос, которые взъерошил ветер.

– Лина, привет.

Голос я узнала сразу, хотя не слышала несколько лет.

– Матвей?! Давно вернулся?

– Неделю назад. Давай встретимся. Ты когда дома будешь?

– Я не живу с семьей.

– Я знаю.

Прозвучало это так, что показалось – он уже все обо мне выяснил. Как и прежде: стремительный, целеустремленный, настойчивый. Узнаю его! Моя родная мать до сих пор понятия не имеет, где я обитаю, а ему не составило труда найти, стоило только приехать.

«Хотя матери моей просто дела до этого нет», – ехидно заметил внутренний голос.

А Матвей еще тогда, увидев мое выступление на огненном шоу, узнал про меня все и потом устроил нашу встречу.

– Так ты когда будешь? – вернул меня в реальность его вопрос.

– Минут через двадцать пять.

– Хорошо, я жду, – ответил он и отключился.

Как ждет?! Где? У дома?! Я мысленно выругалась – ведь в холодильнике шаром покати, и я планировала по дороге домой зайти в магазин. Но не хотелось после стольких лет предстать перед мужем с авоськами. Пусть мне и нет до него дела, но гордость такая вредная штука, что я лучше потом сбегаю.

Домой шла не торопясь, но и специально не медля. Во дворе в глаза бросилась дорогая машина представительского класса, и я интуитивно поняла, что это его, хотя раньше он предпочитал спортивные, а в пору нашего знакомства вообще мотоцикл. Но Матвей всегда знал, как произвести впечатление.

Вот и сейчас, стоило мне поравняться с машиной, как задняя пассажирская дверь с глухо тонированным стеклом распахнулась. Сперва оттуда появился огромный букет, а потом и сам Матвей. Шикарный мужчина! Он и раньше имел европейский лоск, а сейчас заматерел и выглядел потрясающе.

Чисто по-женски мне было приятно, что на встречу он приехал с цветами, но вдвойне приятно стало от того, что внутри меня при виде этого образца мужественности ничего не екнуло. Я им переболела. Просто радовалась встрече, как со старым знакомым из прошлого.

Поэтому легко улыбнулась и поздоровалась:

– Привет! Это мне?

– Конечно же тебе! Самой прекрасной на свете!

Ого! Судя по блеснувшему интересу в ореховых глазах, ему действительно нравилось то, что он видел. А ведь я изменилась. В прошлом у меня были длинные волосы, а сейчас стрижка каре с рваной челкой и розовые пряди в светлых волосах. Вместо элегантных платьев, которые я носила, чтобы соответствовать успешному мужу-бизнесмену, на мне теперь рваные джинсы и свободная футболка.

Хотя я и в прошлом его заинтересовала в образе дерзкой оторвы. Это