— Почему Корвара? — спрашиваю я. Лицо моего отца говорит о том, что он тоже задавался вопросом — почему, — но не осмеливался открыть рот. Однако он счастлив, что я пожертвовала собой.

Синьора Мантовани бросает на меня жалостливый взгляд.

— Это очень модное место, — объясняет она.

— Доломиты — это королевы среди гор для тех, кто на самом деле увлекается лыжным спортом, — добавляет Джулио. Честно говоря, его мотивация уже имеет для меня больше смысла. — Есть знаменитый маршрут по вершинам под названием Селла-Ронда, который в своей жизни мечтают совершить все лыжники.

Не знаю, как у него, но у меня другие мечты, которые точно не связаны с заснеженными горами. Скорее, белые пляжи и море, градусов под тридцать. Но когда Джулио произносит это таким хрипловатым тоном, я даже могу проявить симпатию делу.

— Ты присоединишься к нам? — спрашивает он, приковывая меня взглядом. Рационально я прекрасно понимаю, что мужчина унаследовал глаза матери. Но у него они нечто совершенно иное…

Я пытаюсь прийти в себя от полукоматозного состояния, только что объявив двум семьям, что потенциально я лесбиянка.

— А? — спрашиваю с сомнением.

— Конечно, она тоже едет! — опережает меня мама, которая ещё не потеряла надежду. Женщина с хваткой бульдога.

— Отлично, — с улыбкой говорит Джулио, — надеюсь, ты пройдёшь с нами Селла-Ронду.

Я моргаю, ища деликатный способ объяснить ему, что у меня мало определённостей в жизни, но эти немногие не включают меня на вершине горы. Не говоря уже о многих вершинах за один день.

— Посмотрим, — неопределённо отвечаю я, пытаясь выглядеть убедительно. И судя по его ироничному выражению лица, совсем неудачно.

— Подытожим: нам нужен дом с пятью спальнями, — рассуждает он, — тогда мне лучше поторопиться и забронировать.

Если у него получится найти дом с «всего» четырьмя спальнями, я готова пожертвовать собой ради дела (пробегает шальная мысль). Но эти рассуждения тают, как снег на солнце, когда понимаю, что такой мужчина, как Джулио Мантовани, вряд ли одинок. Наверняка его будет сопровождать какая-нибудь красотка, которой сначала придётся пройти через контрольно-пропускной пункт дорогой мамочки. Одно можно сказать наверняка: будет весело.

— Это будет чудесное Рождество! — радостно восклицает моя мама, которая не только восстановила нормальное дыхание, но теперь даже выглядит триумфатором.

— Ёпс… — восклицаю я тихим голосом, надеясь, что меня никто не услышит. Но загадочная улыбка Джулио подсказывает мне, что, возможно, он что-то уловил. Он никогда ничего не упускает, да?

Глава 3

Вечером следующей пятницы Свева, Сильвия и я собрались на обязательный аперитив перед выходными. Эта остановка для нас обязательна, чтобы немного пожаловаться на рабочую неделю и соответствующие проблемы. Не то чтобы разговоры помогали их решить, но я нахожу, что если поделиться проблемами, то это, по крайней мере, делает их более терпимыми.

— Итак, кто начинает раунд нытья сегодня? — спрашивает Сильвия, поднимая розовый мартини.

— Я! Я! — горячо восклицаю я, отчасти потому, что я единственная, кому сейчас есть на что жаловаться.

— И на что ты можешь жаловаться? — спрашивает Свева, держа в руке бокал белого вина.

— Мама позвонила и сообщила мне, что Мантовани нашли идеальный дом для рождественских каникул, — мрачно бормочу я.

— Ты единственный человек в мире, который жалуется на возможность покататься на лыжах на праздники, — говорит мне Сильвия.

— Возможно, потому, что я единственная, кто с трудом держится на лыжах? — иронизирую я.

— Ерунда, все умеют кататься на лыжах, — убеждённо заявляет Сильвия.

— Сейчас ты скажешь мне, что это как кататься на велосипеде.

— Нет, конечно, нет. Но если ты ходила в детстве на курсы, как утверждаешь, то увидишь, у тебя не будет никаких проблем.

— Знаешь, Сильвия, мне есть что сказать по этому поводу, — спешит мне на помощь Свева. — Катание на лыжах у одних получается очень естественно, у других — совсем нет.

— Во-первых, у меня серьёзные проблемы с холодом, — напоминаю я обоим.

— Тогда найди кого-нибудь, чтобы взять с собой в горы. Какого-нибудь красавчика, способного тебя согреть, — дразнит меня Свева. — Ты привлекаешь мужчин, как мёд медведя Йоги.

— Проблема не в том, чтобы найти кого-то смазливого, а в том, чтобы найти кого-то, у кого функционирует серое вещество.

— В каком смысле? — спрашивает меня Сильвия.

— Вы не замечали, мужчины за тридцать либо хорошо выглядят, либо имеют мозги? Видимо, происходит разделение, и симпатичные не могут произнести больше трёх фраз в законченном виде, — жалуюсь я, хватая свой не самый подходящий для аперитива напиток. Если уж на то пошло, в «Лонг-Айленде» достаточно алкоголя, чтобы заставить меня забыть о своих проблемах.

— Ерунда, вокруг ещё есть хорошие экземпляры. Только посмотри, что случилось со мной, — напоминает Свева.

Но она не считается, потому что родилась в рубашке. Меня же, видимо, сглазили.

— В любом случае моё плохое настроение исходит не только от места, но и от компании. Вы понимаете, что я буду вынуждена терпеть целую неделю своих родителей и ещё предков из семейства Мантовани?

— Разве у твоей сестры не было классного шурина? — вспоминает Сильвия.

— Слишком крутой, — мрачно отвечаю я. — Джулио Мантовани под абсолютным запретом.

— В каком смысле? — интересуется Сильвия.

— Крутой крутому рознь. Как те, кто слишком крут и даже сознаёт это, они хуже модели Victoria's Secrets. Ещё он загадочен. Мне совершенно непонятно, что происходит в его голове. Он не из тех, кем можно вертеть по своему усмотрению.

— А что, ты целилась в такого? — смеётся Свева.

— На самом деле я ни на кого не нацеливалась. У меня перерыв на некоторое время. Даже сказала родителям о своих подозрениях, что я лесбиянка, — признаюсь я, опустив голову.

Оба подруги разразились громовым хохотом, привлекая к нам внимание. В баре полно симпатичных мужчин, возможно, к концу вечера я даже оставлю кому-нибудь свой номер телефона.

— Господи, да кто тебе поверит? — продолжает смеяться Свева.

— Синьора Мантовани сочла это вполне правдоподобным.

— Не обижайся, но свекровь твоей сестры совершенно сумасшедшая судя по твоим рассказам о ней, — подтверждает и Сильвия.

— В любом случае не хочу нагнетать обстановку в Рождество. Я просто хочу, чтобы меня не замечали, как-то убедить маму, что Джулио никогда не попросит меня выйти за него замуж, и достойно выйти из этой ситуации. Я же не прошу многого?

Свева смотрит на меня с сомнением.

— Опять с этой историей о том, что она хочет отдать тебя первому попавшемуся?

Если честно, Джулио не совсем «первый попавшийся», но признание этого не поможет моему делу.

— У меня